БЕССИЛИЕ КАГАНА-БЕКИ

облестный, что нам делать? Батыры бек-ханов Тарсука и Радмана вступили в бой с хазарами. К месту битвы спешит со своим туменом бек-хан Илдей. Он тоже на стороне Святосляба!

Куря, сидя верхом на высоком арабском жеребце, мрачно глядел через реку на белые стены Саркела.

Всадник-гонец с тремя косицами на выбритой спереди голове повторил вопрос.

Куря посмотрел на него исподлобья, спросил коротко:

— Чей перевес?

— На помощь хазарам пришли буртасы, и они потеснили наших братьев. Но когда прискачут батыры бек-хана Ил…

— Н-да, буртасы… Сколько их?

— Два тумена.

— Так. Значит, свою землю хан Бурзи оставил без защиты?

— Наверное. Кому же защищать Буртасию, если почти все их батыры здесь?

Рябое лицо бек-хана оживилось, зеленые глаза сверкнули:

— Буртасы бедны! Что толку в их земле? Скажи, а много ли воинов сейчас в Итиль-келе?

— Одни купцы да кара-будуны.

— Так! — Куря посмотрел батыру в лицо. — Мы пойдем на Итиль-кел.

Гонец радостно осклабился и, хитро прищурившись, спросил:

— А как быть с хазарами? Джурус-тархан требует, чтобы мы вступили в битву с урусами.

— Пусть этот индюк Джурус благодарит Тенгри-хана за то, что мы не ударили ему в спину! — Куря помолчал… — Его обмануть надо. Ты не говори никому, куда мы направляем бег своих коней.

— Не скажу!

— A-а, зачем скрывать? — Бек-хан хитро прищурился. — Можешь сказать воинам, что мы пойдем на Буртасию. Громко скажи, чтобы все слышали.

Батыр кивнул, пришпорил коня и вихрем полетел к тумену. Куря неторопливо последовал за ним.

Джурус-тархан, оставшийся на берегу со всем хазарским войском по воле или, скорее, по неволе кагана-беки Асмида, выругался по-черному:

— …Разве можно доверять этим грязным табунщикам?! Куда они пошли?

— Вопили, что на буртасов, — доложил предводитель ал-арсиев Агир-хан.

— Ты не говори пока ничего, чтоб буртасы не прознали. А то мы останемся одни перед грозной силой кагана Святосляба.

— Боевой клич печенегов многие слыхали. Как удержать тайну?

— Что доносит нам Санджар-тархан? — неприязненно покосился на него полководец.

— Его теснят печенеги. Три тумена давят на хазар и буртасов Бурзи-бохадур-хана.

— Откуда три? Два было.

— Илдей примчался с ордой своих головорезов.

Джурус-тархан помолчал, соображая что-то про себя, потом изрек жестко:

— Пусть держится славный Санджар-эльтебер. Помочь ему мы ничем не можем. Видишь, урусы готовятся сойти на берег. Скоро и здесь будет жарко. О аллах, помоги нам!

Зоркий глаз не обманул опытного полководца: ладьи руссов выстроились в четыре ровные линии и, не ломая строя, пошли к берегу. Тархан распорядился бить по ним стрелами и приказал выдвинуть вперед еще один тумен под водительством Сарир-хана. Десять тысяч воинов Ганибека Джурус оставил в резерве.

Ладьи Святослава медленно приближались к пологому береговому откосу, оставив крепость слева от себя. Хазары открыли по ним частую стрельбу из луков. Ладьи через ровные промежутки времени так же разражались тучами стрел: тяжелый дождь их был настолько плотен, что всадники не выдержали их смертоносного напора и отхлынули.

Потери среди хазар от организованного боя русских луков были значительны, ибо гордые наездники считали зазорным спешиться и закрыться щитами. Противник же не стыдился этого — наоборот, всячески старался быть неуязвимым.

Джурус-тархан, скрипя зубами, приказал изготовить для атаки копья.

— Если урусы сойдут на. берег, мы сметем их лавиной конницы! — заявил он своим военачальникам.

Эльтеберы молчали, насупясь…

С высокой башни Саркела за началом битвы в бессильном бешенстве наблюдал сам каган-беки Асмид. Вдруг он побледнел и крикнул, указывая рукой на запад:

— Смотрите! Там чьи-то всадники! Кто они?!

— Это урусы, — ответил Магаюр-хан, забыв при этом провеличать властителя хотя бы одним из его титулов.

— Да, это урусы, — подтвердил Амурат-хан. — Я вижу блеск их кольчуг и зарево щитов.

— Неужели Джурус-тархан не знает о них?! — возопил каган-беки. — Конечно, этот дурак не выставил дозоров, и сейчас урусы внезапно ударят по его туменам! О аллах, не допусти этого!.. Надо как-то предупредить его. Пусть принесут белое полотно и машут в ту сторону. Может быть, Джурус увидит наш знак и догадается?

— Слушаю и повинуюсь, о могучий! — рявкнул Магаюр-хан и скатился вниз по лестнице, забыв, что в его распоряжении тут около десятка богатуров.

Пока сам начальник крепости отнимал у купцов нужный материал, Асмид-каган с неослабевающим вниманием следил за действиями противника. Ладьи вдруг разом остановились шагах в пятидесяти от берега. Видимо, Джурус- тархан на том берегу был в недоумении. Но с башни Саркела было хорошо видно, чего ждали руссы. Они ждали атаки своей конницы! Внезапной атаки, чтобы беспрепятственно высадиться на сушу и построиться для битвы. Каган-беки видел, что конных руссов намного меньше, чем хазар, и опрокинуть тумены Джуруса они не в состоянии.

— Но отбросить внезапным ударом от берега даже такое большое войско урусы могут, — подумал вслух каган. — А Святослябу больше ничего от них и не надо!

Ханы придвинулись ближе, полагая, что властитель отдает им какой-то приказ, а они не слышат. Асмид раздраженно оглянулся, и свита почтительно удалилась на прежнее место.

Появился запыхавшийся Магаюр-хан. Огромный богатур следом за ним нес кусок белого полотна.

— Поздно! — прохрипел каган. — Конные урусы уже летят в правое крыло орды Джурус-эльтебера.

— Что же делать? — испуганно зашелестела свита.

— Только одним мы можем помочь своим богатурам, — обернулся к ним Асмид. — Ты, Магаюр-хан, сейчас выведешь всех воинов из крепости и сметешь урусов с острова. Надо захватить их ладьи-кумвары. Тогда мы сможем посадить на них своих богатуров и ударить кагану Святослябу в спину. Все! Выполняй!

— О-о мой властелин и…

— Ты что-о?! — взъярился каган.

— Я иду, о могучий…

— Спеши! И без победы лучше не являйся передо мной. Зарублю! Амурат-хан поможет тебе. Все!

— Слушаю и повинуюсь! — срывающимся голосом прокричал бек Саркела и вместе с начальником охранной тысячи богатуров кагана-беки поспешил вниз…

Тем временем конные руссы ударили по туменам Джурус-тархана и стали быстро теснить хазар вдоль берега. Ладьи Святослава тотчас двинулись вперед…

Прошло около часа, прежде чем кочевники оправились от внезапного удара конных руссов. Воины самого Святослава за это время успели высадиться на берег и построиться в плотную стену на десять шеренг в глубину. Конница отошла к левому крылу пешего войска.

Теперь руссы во всеоружии готовы были встретить любую вражескую силу.

Джурус-тархан выл от бешенства и бил себя кулаками по голове. Беки его сочувственно цокали языками…

Каган-беки не видел этого из-за дальности, да и смотрел он сейчас в другую сторону — на косу перед крепостью. Здесь хазары успешно теснили руссов и печенегов к воде.

— Скажите Магаюр-хану, — бросил через плечо каган, — главное — отрезать урусов от воды и захватить кумвары. Если он не сделает Этого, то победа его будет равна поражению. Без кумвар мы бессильны помочь Джурус-эльтеберу.

Один из тургудов кагана тут же нырнул в провал на лестницу, не забыв рявкнуть обязательное: «Слушаюсь и повинуюсь, о…»

Асмид некоторое время наблюдал за сечей на острове. И без дополнительного приказа Магаюр-хан понимал, что надо делать. Его богатуры повели организованный натиск вдоль берега, стремясь овладеть ладьями. Руссы и печенеги упорно сопротивлялись, но вынуждены были отступать…

Каган перевел взгляд через реку. Там два тумена хазар пошли в атаку на пешие полки руссов.

— Хорошо! — прошептал Асмид, и улыбка тронула его полные губы.

С башни было видно, как по одному и группами из туменов стали выпадать воины. Скачущие следом массы всадников накрывали их, а когда конные волны перекатывались дальше, на земле оставались разноцветные пятна: это лежали поверженные кони и люди, смятые и бездыханные.

Каган-беки видел, как тысячи руссов одновременно вздымали руки с тяжелыми луками и темные облачка стрел спешили навстречу атакующей орде. Над живой стеной ратников мерцал наточенной сталью лес длинных копий, и Асмид ждал, когда эта стройная чаща склонится навстречу хазарам.