Глава 9. Барон фон Штосс

Вернец, 34 г. э. Леам-беат-Шааса

Пока они шли от канцелярии к её дому, леди сенатор несколько раз успела поблагодарить судьбу за то, что в это время года в Вернеце практически отсутствует ночная жизнь.

Скрывшись под заклинанием невидимости и сдавленно хихикая, они пробрались мимо дремлющего консьержа.

- Чур, я первая в душ, - заявила Камилла, стоило им войти в квартиру.

Ламберт возражать не стал, молча ломанувшись к заветной двери санузла. Мыться пришлось вдвоём и задержаться несколько дольше, чем это было необходимо: Камилла предоставила мужчине губами осушать капли, стекающие по её лицу. Её влажная кожа казалась ему сладковатой на вкус, и в спальню он внёс девушку на руках, завёрнутой в полотенце. Но стоило им коснуться простыней, как оба мгновенно уснули, словно под действием мощного заклинания.

Приподняв ресницы, Камилла увидела Ламберта, лежавшего, облокотившись на полусогнутую руку, и беззастенчиво, как в день их знакомства, разглядывавшего её. Заметив движение ресниц, он улыбнулся и тихо сказал:

- Ты такая трогательная, когда спишь.

Быстрый толчок в грудь опрокинул мужчину на подушки.

- Ближе к делу, Канцлер, - в следующее мгновение девушка уже сидела верхом на жертве своего коварства. - Пришло время отдавать долги, - сказала она с хищной усмешкой.

Через некоторое время... да что уж скрывать, спустя весьма продолжительное время, поскольку, по мнению Камиллы, долгов у Канцлера накопилось много, отдавать не переотдавать, уже изрядно подуставшая девушка лежала на груди у своего возлюбленного, рассеянно поигрывая его пальцами и раздумывала над тем, что прикосновения этих рук, загрубевших от частой работы с камнями и металлами, могут быть нежнее тончайшего шёлка.

- Расскажи мне о своей матери, - вдруг сказала она.

Всей кожей женщина почувствовала, как Канцлер напрягся.

- Зачем?

- Я хочу знать.

Он молчал. Камилла начала мягко массировать его ладонь, уделяя внимание определённым точкам - родившаяся и воспитанная в Саламиниуме, она знала как именно следовало расслаблять мужчину... по крайней мере, теоретически. Лёгкий вздох Канцлера сказал ей, что память не подвела, и чтобы закрепить эффект, девушка скользнула руками вдоль его тела, разминая каждую мышцу, казавшуюся напряжённой.

- Когда ты была в Кордолисе, тебе приходилось видеть картину Ван Деркена «Дама в голубом»? - наконец заговорил он.

- Да, в императорском дворце. Я долго была под впечатлением.

- Это портрет моей матери.

- О-о-о.. если портрет хотя бы отдалённо походит на оригинал, она была потрясающе красива.

- Красива - не совсем то слово. Она была неотразима. Кроме того, обладала абсолютным музыкальным слухом, пела великолепным сопрано, отличалась безукоризненным вкусом и незаурядным умом... между прочим, являлась архимагом.

- С таким букетом достоинств она могла бы стать прекрасной женой какому-нибудь императору.

- Возможно, если бы не её не вполне ясное прошлое. Баронесса фон Штосс говорила, что происходит из знатного рода, едва ли не царских кровей, но вынуждена была покинуть родину и скрываться. Вышла замуж за моего отца совсем юной девушкой, лет шестнадцати, но к тому времени уже как минимум несколько лет прожила в Сивфах. Её аристократические манеры не позволяли усомниться в знатном происхождении, однако ничего более конкретного, хотя бы откуда красавица была родом, никому выяснить так и не удалось.

Ламберт снова замолчал. Расслабленный, мягкий, словно воск, в её руках, он больше не контролировал выражение своего лица, и Камилла с удивлением обнаружила, какой подвижной мимикой он обладает. Воспоминания определённо не доставляли ему удовольствия.

- Я боялся её и ненавидел. Если быть откровенным, то ещё многие годы я боялся и ненавидел всех женщин вообще, особенно проявлявших ко мне какой-то интерес.

- Боялся? Ты? - невольно вырвалось у слушательницы.

- Да, я, - невозмутимо отозвался Канцлер. - Она была... холодная. И опасная. Мне было шесть лет, когда отец отправил меня в военный корпус, за что я ему по сей день благодарен. Барон фон Штосс был легкомысленным человеком, но я чувствовал, что в глубине души он меня любил. По-своему. А мать... когда стало очевидно, что феноменальными магическими способностями я не обладаю, сын стал её постоянным разочарованием. Насколько могу судить, баронесса Фионелла была честолюбива, даже тщеславна и, вероятно, я разрушил какие-то связанные со мной планы. Она приходила в бешенство уже от одного факта моего присутствия. Иногда в её глазах я ясно различал жажду убийства...

Окончив корпус, я, как тебе уже известно, отправился в Саламиниум. Когда мне удалось вернуться на родину, отец уже покинул наш бренный мир, а мать уехала в Трольгрейв, прихватив с собой фамильные драгоценности и ту часть состояния, которая не являлась майоратом и могла быть превращена в деньги. Я, как ты понимаешь, не горел желанием её искать. Более того, избегал показываться в родовом гнезде, опасаясь, что баронесса могла вернуться. Потом она умерла.

- И всё? - почему-то спросила Камилла.

- Почти, - помедлив, ответил он.

Поместье фон Штосс, 19 г. э. Леам-беат-Шааса

Ещё не успев открыть глаза, Фионелла улыбнулась.

- Я снова здесь, дорогой, - медовым голосом произнесла она. Но никто не ответил.

Баронесса фон Штосс села и огляделась. Обстановка казалась знакомой, но вовсе не той, что она ожидала увидеть. В нескольких шагах от неё, подогнув под себя ногу, на саркофаге сидел... Стоп! На саркофаге? Ах да, фамильный склеп фон Штосс, вот, что это за место! Так вот, на саркофаге сидел юноша, резкие черты лица которого ей определённо кого-то напоминали...

- Ламберт! - воскликнула она высоким, едва не сорвавшимся на крик голосом. - Какого некроманта ты тут делаешь?

- Пришёл проведать тебя, мама, - спокойно ответил молодой человек. - И проверить, всё ли в порядке.

- Зачем ты меня сюда притащил? И что случилось с Колионом? - на её красивом лице проступило брезгливое выражение, как всегда, когда она с ним разговаривала.

- Ты здесь, потому что ты мертва, - по порядку начал он. - И Колион, полагаю, тоже мёртв. По крайней мере, в последний раз я его видел со вбитым в сердце колом и отрезанной головой.

- Твоя работа? - зло сощурившись, осведомилась женщина.

- Нет. Хотя, возможно, это и был мой долг. Но в то время мне это было ещё не по зубам.

- В то время? - озадаченно переспросила она.

- Со времени начала проведения ритуала прошло более пяти лет.

Фионелла непонимающе уставилась на сына.

- Ты совершенно справедливо не доверяла Колиону... об этом можно судить хотя бы по тому, что счёт в банке ты открыла на своё имя, за что тебе, кстати, отдельное спасибо. Так вот вместо ритуала Аж-Геши он собирался провести Альянин-сор.

- Что ты там бормочешь? - поморщилась она.

- Вместо того чтобы стать высшим вампиром, ты стала бы донором-суккубом, - любезно пояснил он.

Женщина вздрогнула и оглядела себя.

- Но я ведь не суккуб?

Молодой человек покачал головой.

- Нет. Ритуал не был завершён. На Колиона напала группа охотников на вампиров.

- Поделом ему, старому козлу, - прошипела Фионелла.

Ламберт неопределённо хмыкнул.

- Поскольку на тот момент жизнь тебя уже покинула, тебя посчитали невинно убиенной жертвой. Просто удивительно, как таким невежественным людям вообще удалось с ним справиться... да ещё ночью, - сказал он в сторону. - Так или иначе, мне сообщили о твоей смерти как ближайшему родственнику. Я забрал тело, законсервировал и привёз сюда.

- А ты не так уж безнадёжен, - с оттенком удивления сказала женщина.

- Вы льстите мне, баронесса, - ответил юноша с лёгким поклоном. - После проведения ряда приготовлений я завершил ритуал, несколько подправив концовку. И вот мы имеем возможность побеседовать.

- Так кто же я теперь?

- Ты теперь призрак баронессы фон Штосс.

- Но я не выгляжу как призрак.

Молодой человек спрыгнул с саркофага и провёл рукой на уровне талии женщины. Рука прошла насквозь, не встретив сопротивления.

- Прозрачность - настраиваемый параметр. Я подумал, что тебе будет приятнее выглядеть плотной.

- Очень мило с твоей стороны, - она окинула его высокомерным взглядом. - Так или иначе, но я своего добилась: вечная молодость и бессмертие. Детали не так важны.