Раньше об этом я никогда не задумывалась и никто никогда не говорил мне подобное, но он прав. Я люблю поесть, и, когда жую, издаю звуки.

— Разве это плохо? — спрашиваю я, вытирая рот салфеткой. — Это вызывает отвращение?

Я кладу салфетку на колени и расправляю.

Зак смеётся и отрицательно качает головой.

— Нет, вовсе нет. Вообще-то это восхитительно, и ещё хочется узнать, от чего ещё ты начинаешь мурчать.

От такого возмутительного комментария я ахаю, комкаю салфетку в шарик и бросаю его прямо в Зака. Шарик ударяется о его грудь и приземляется к нему на колени. Зак подмигивает и бросает его в меня обратно. От смущения у меня горят щёки.

— Хотелось бы узнать? — переспрашиваю и делаю глоток содовой.

— Хотелось бы. Я не буду врать и утверждать обратное. И не собираюсь притворяться, что смотря на твой сексуальный ротик, я не представляю кучу разных вещей, которые этот ротик мог бы со мной сделать. И ещё мне интересно, какие звуки ты издавала бы, если бы мои губы оказались на…

— Стоп, — обрываю я его. — Господи, Зак. Нельзя говорить мне подобные вещи. Я ещё не готова слышать их от кого бы то ни было, — говорю я и качаю отрицательно головой. — Я знаю, что ты просто хочешь быть собой, но боюсь, что для меня это будет слишком много и я просто не смогу справиться. Последние шесть недель в моей жизни были очень трудными, куда труднее, чем можно себе представить.

На глаза наворачиваются слёзы и я изо всех сил стараюсь сдержаться. Не хочу сегодня плакать. Я больше не хочу плакать, никогда. Каким образом мне удаётся остановить слёзы в этот момент, остаётся загадкой.

Зак накрывает ладонью мою руку на столе.

— Прости. Я постараюсь быть менее откровенным и следить за тем, что говорю. Я такой всегда. Мне никогда не приходило в голову, что для тебя это может быть слишком и даже обидно.

— Нет, Зак, не изменяй себя ради меня. Честно говоря, я этого не стою. Я в полном раздрае и, чтобы расстроить меня, много не потребуется.

Он ещё раз сжимает мне руку и меняет тему.

— Как обращается с тобой мой строгий друг Эдвин?

После ужина Зак настаивает, что проводит меня домой, и я рада его компании. Я ещё не привыкла ходить в одиночку по городу и после захода солнца никуда не выхожу. По дороге домой он ведёт себя тихо и его молчание меня удивляет.

Подойдя к моему дому, мы останавливаемся.

— Вот мы и пришли.

Не зная, что делать, поправляю ремень сумки на плече. Мой взгляд блуждает где угодно, только чтобы не смотреть на него. Это начинает походить на неловкое прощание после первого свидания.

Зак, похоже, чувствует моё смущение, потому берёт меня за предплечье.

— Дженни, расслабься. Я не жду поцелуя на прощание.

Моё лицо вспыхивает: я смущена, что мои мысли настолько читаемы. Но когда бросаю на него взгляд, улыбка на его лице моментально успокаивает и ситуация перестаёт быть неловкой.

— Спасибо за ужин и за то, что проводил меня. Я хорошо провела время.

Зак скользит ладонью по моей руке вниз и сжимает мне пальцы.

— Можно я как-нибудь приглашу тебя на настоящее свидание? Я помню, ты говорила, что недавно пережила тяжёлые времена, но я уверен в том, что смогу изгнать из твоих мыслей того тупого придурка, который позволил тебе уйти.

Искушение согласиться велико. Мне хочется ответить: «Да», но я не могу.

— Я польщена. Ты был ко мне очень добр и будет несправедливо говорить тебе неправду. Буду откровенной: я всё ещё люблю своего бывшего и не ищу ему замену, но я бы прогулялась с тобой, как с другом, если это, конечно, возможно.

Оставляю Зака на улице, хотя он и предложил проводить меня до двери квартиры. Не хочу рисковать и снова попадать в ещё одну неудобную ситуацию, как ту, с которой мы только что разобрались. Пока жду лифт, приглаживаю волосы и рассерженная на себя качаю головой.

Неожиданно затылок начинает покалывать, будто кто-то не сводит с меня глаз. Медленно перевожу взгляд вправо — ничего необычного. Поворачиваю голову влево и вижу мужчину из обслуживающего персонала, который выходил из моей квартиры, когда я только въехала. Он продолжает на меня смотреть, а я начинаю молиться, чтобы лифт пришёл как можно быстрее. Когда передо мной раздвигаются двери, я быстро захожу внутрь и, обернувшись, встречаюсь с ним глазами. Его пристальный и мрачный взгляд будит внутри тревогу, от которой тело пробивает волной дрожи. Когда двери смыкаются и скрывают меня у него из вида, я с облегчением выдыхаю.

Дженни лежит на спине, одеяло отброшено в сторону. Руки вытянуты над головой. Смотрю на её груди, которые завораживающе поднимаются и опускаются с каждым медленным вдохом и выдохом. Она крепко спит. И никогда не шевелится. Именно это я узнал, наблюдая за Дженни последние пару недель.

Её майка собралась и немного задралась, обнажая полоску гладкой кожи выше темных трусиков. При тусклом свете не могу понять, какого они цвета, но судя по нижнему белью, лежащему в ящиках её комода, она неравнодушна к белым кружевам и черному атласу. Я предпочитаю черные трусики, особенно когда на них ещё можно почувствовать её сладкий запах.

Хочу узнать, будет ли её киска такой же мягкой, как те трусики, о которые я трусь членом до самого оргазма. Но пока что я буду терпеливым.

Скоро между нами не будет секретов.