Взглядом выхватываю из толпы пятно золотистых светлых волос, и только потом вижу её великолепное лицо — она выходит на улицу в душный вечерний воздух. Дженни идёт целенаправленно домой. Я следую за ней и жду, когда мы выйдем из толпы людей, и только потом зову её по имени.

— Дженни.

Она останавливается и оглядывается, пока не натыкается взглядом на меня. Не отвечает. Только смотрит, как я подхожу ближе. Её грудь начинает подниматься чаще. Я останавливаюсь прямо перед ней… близко настолько, чтобы заставить её желать меня… близко настолько, чтобы напомнить ей силу существующего между нами притяжения.

— Можно проводить тебя домой? — спрашиваю я. В её голубых глазах видно, как сильно ей хочется сказать «да», но упрямо вздёрнутый подбородок говорит, что она вряд ли облегчит мне мою задачу.

— Кайл, не думаю, что это хорошая идея. Я уже сказала тебе вчера, что между нами всё кончено, навсегда. Почему ты не вернулся в Бостон? — Дженни качает головой, будто моё присутствие её раздражает.

— Вчера ты мне сказала, что учишься на своих ошибках, но ты не единственная. Отпустить тебя было самой большой ошибкой в моей жизни, и я не могу снова уйти от тебя. — Я глупо улыбаюсь. — Думаю, тебе лучше начать привыкать видеть меня рядом, потому что я никуда не уйду.

— Тогда думаю, тебе тоже лучше начать привыкать к тому, что я буду постоянно повторять, что между нами всё кончено. — Дженни поднимает брови, поворачивается и уходит.

Чёрт возьми, я люблю эту девушку.

На следующее утро я отсыпаюсь и заказываю завтрак в номер. После быстрого душа работаю несколько часов за компьютером. Я снова выполняю некоторые свои обязанности в KD Investigations, и это помогает мне почувствовать свою нужность. Я начал работать полный день с двадцати двух лет и последние два месяца вынужденного бездействия стали для меня настоящей пыткой.

Завершаю все дела и иду к Morrison & Sons тогда, когда у Дженни заканчивается рабочий день. Из здания она выходит в начале шестого, и, к счастью, она одна. Ненадолго останавливается, шарит в своей красной кожаной сумки и вытаскивает оттуда iPod и наушники. Делаю себе мысленную пометку добавить в её плейлист все песни, которые напоминают ей обо мне; хочу показать ей, что она для меня значит. Она не видит, как я наблюдаю. Я просто жду и даю ей фору, чтобы потом незаметно смешаться с толпой и двинуться за ней следом. Подстраиваюсь под шаги Дженни и прячусь от неё за спинами людей — если Дженни обернётся, то меня не заметит. Её квартира всего в нескольких минутах ходьбы, и когда она входит в здание, я окликаю её.

— Дженни, погоди.

Я подхожу к ней сзади, кладу ей руку на спину и, не давая возможности сопротивляться, завожу внутрь. Мне нужно с ней поговорить, и у меня точно будет больше шансов, если этот разговор состоится не на тротуаре. Дженни проходит через вестибюль, подходит к лифтам, нажимает кнопку вызова и поворачивается ко мне.

— Можешь подняться. Мы поговорим, а потом ты уйдёшь.

До её этажа доезжаем в полной тишине, и я использую эту возможность, чтобы хорошенько её рассмотреть. Она уставилась прямо перед собой, будто не может дождаться, когда откроются двери. Её волосы сегодня собраны в высокий хвост, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться губами к нежной коже на её шеи. Мне хочется поцеловать её чуть ниже уха и вдыхать всю оставшуюся жизнь её сладкий запах. Я должен доказать ей, что мы созданы друг для друга.

Двери открываются на тридцатом этаже, и я иду за Дженни по коридору, наслаждаясь видом её попки в прекрасно сидящей строгой юбке до колен. Сегодня она на каблуках. Я никогда не видел, чтобы она их носила. Что ещё в ней изменилось за последние шесть недель?

Как только мы оказываемся в её квартире, я осматриваю комнату и отмечаю все окна, расположенные вдоль дальней стены. Слава Богу, что она живёт на тридцатом этаже, и, если кто и захочет проникнуть в квартиру, то только через входную дверь.

— Присаживайся.

Дженни исчезает в небольшом коридорчике. В квартире уютно, и я уже вижу признаки присутствия Дженни то здесь, то там. На диване лежат её красные подушки, а на стене над телевизором висят две яркие картины Джоша. Замечаю перекинутый через спинку чёрного дивана плед, которым мы накрывались, прижимаясь друг к другу на моём диване, и у меня начинает сосать в желудке. Я знаю, что эта дистанция, в прямом и переносном смысле, появилась между нами из-за сильной боли, которую я ей причинил. Я оттолкнул Дженни, и она убежала при первой же возможности.

Стою перед большими окнами и смотрю на открывающийся впечатляющий вид. Удивительно, отсюда видна Статуя Свободы.

— Хочешь пива? С последнего приезда Элль и Джоша у меня осталась парочка бутылок, — говорит Дженни, обращая моё внимание на самый восхитительный из всех возможных вид. Полы её рубашки на пуговицах вытянуты из брюк, теперь Дженни стоит босиком, ногти на её маленьких пальчиках покрыты красным лаком. Мне хочется прикусить каждый этот пальчик, пройтись языком и зубами по каждому сантиметру её безумно сексуального тела и наконец добраться до её губ. Чувствую свой затвердевший каменный член, а я ведь даже ещё не прикоснулся к ней. Широким шагом, сокращая между нами расстояние, направляюсь к Дженни и вижу, как расширяются её зрачки. Потребность чувствовать её вкус на своих губах, глотать её судорожное дыхание и впитывать дрожь, волной прокатывающейся по её телу с каждым моим новым толчком, сводит меня с ума.

Хватаю её за руки, прижимаю к своему телу и впиваюсь в её рот губами. С момента нашего последнего поцелуя прошло слишком много времени, и я моментально напрягаюсь. Стараюсь быть сдержанным, но тут наши языки соприкасаются. Её ноготки, словно иглы, вонзаются в мою кожу на голове. Я разрываю её рубашку и пуговицы, отлетая, ударяются об окно. Весь мой грёбанный контроль исчезает. Начинаю выцеловывать витиеватый узор на её шелковистом теле, от шеи к самой ключице. На языке перекатываю медовую сладость её кожи, пока руки сами тянутся к застежке белого лифчика. Прижимаю её спиной к стене и губами, легонько касаясь, дразню её сосок. Затягиваю его в рот, Дженни сжимает мою голову и стонет. Боже, как же я скучал по этому звуку! Втягиваю в рот другой сосок, а ладонями, едва касаясь и скользя вверх по внешней стороне бёдер, поднимаю её юбку. Вид Дженни в белых кружевных трусиках лишает меня остатков самоконтроля и я, схватив с обеих сторон, срываю с ней этот кусок ажурной ткани. Опускаюсь на колени и жадно раздвигаю ей ноги, с нетерпением ожидая момента, когда смогу прикоснуться к её истекающей влагой щели. Лизнув первый раз языком её клитор, глухо стону.

— Твой вкус даже лучше, чем в моих воспоминаниях.

Дженни откидывает голову назад и та с глухим звуком ударяется о стену. Я приподнимаю свою девочку и кладу её ноги себе на плечи, и её пальцы судорожно сжимают мои волосы. Мне просто необходимо уткнуться лицом ей в промежность, насытиться её вкусом. Её мягкая плоть под моим языком такая горячая, что заставляет стонать от вожделения. Как же мне хочется поскорее почувствовать тепло её плотных стенок, сжимающихся вокруг моего члена. Я так сильно скучал по Дженни… я так скучал по этому. Кружу языком вокруг её клитора, а потом, продолжая его посасывать, заталкиваю в её горячую вагину пальцы. Дженни судорожно дышит и стонет. Я с какой-то дикой развязностью упиваюсь её эмоциями, а потом ввинчиваю пальцы глубже. Когда она почти готова кончить, я отстраняюсь и, дразня клитор кончиком языка, задерживаю её оргазм. Дженни всхлипывает и толкается бёдрами вперёд, к моему влажному рту.

— Пожалуйста, Кайл, — шепчет она охрипшим от страсти голосом.

Вытягиваю из неё пальцы и размазываю её сок по вагине и вокруг клитора. Дженни стонет, когда я всасываю клитор губами и, наслаждаясь её сладким вкусом, начинаю мурчать. Втягиваю клитор глубже, сосу сильнее, пока Дженни не выкрикивает моё имя и не кончает, дрожа всем телом. Опускаю её обратно на пол — её ноги дрожат, — вытираюсь рукой и поворачиваю Дженни лицом к стене. Расстёгиваю брюки и спускаю их вниз за считанные секунды. Цепко хватаю её за бёдра, тяну её попку к себе, засовываю член ей между ног и провожу туда-обратно по её щели. Дженни стонет и прижимает ладони к стене.