– Извини, если тебе противно такое слышать, – прошептал он ей на ухо. – Ничего сумасшедшего мы делать не будем.

– Мне не противно, – возразила Тони. – Я просто чувствую себя… ну, такой девственницей!

– Ты не девственница, мы позаботились об этом прошлой ночью, помнишь? Ты просто неопытная.

От этого ей лучше не стало. Ей требовалось образование в подобных вещах. Может, пришла пора как следует покопаться в интернете?

– Тони? – спустя мгновение сказал он.

– Да?

– Насчет твоих слов, что ты не позволишь другому мужчине прикасаться к себе…

– Я серьезно, – снова отодвинувшись, чтобы он смог посмотреть ей в глаза, сказала Тони.

– Да, я тебе верю. Просто… Хочу пообещать тебе то же самое.

Она чуть не захлебнулась счастьем.

– Правда?

– Ага. Обещаю, что не позволю ни одному мужчине прикасаться к себе.

Тони закрыла рот, и ее счастье мгновенно испарилось. Он прикалывался над ней? Она ведь говорила от чистого сердца.

– Но должен быть честным с тобой, – продолжал Логан.

В этот момент Тони засомневалась, что хочет его честности.

– По части моногамии я не очень. Возможно, потому что никто никогда он меня ее не ожидал.

Тони хотелось, чтобы он был ей верен, но она боялась на него давить. Все–таки потерять его она тоже не была готова. Их связь была недостаточно прочной, чтобы назвать их отношения постоянными – это она отлично понимала.

Логан смотрел на нее, словно бросал ей вызов потребовать от него верности. Это потому, что ему был нужен предлог, чтобы отказаться и бросить ее, или потому, что хотел, чтобы она провела черту, которую он мог или не мог перейти?

– Эй, Логан! – позвал его один из администраторов. – Тебя ищет Бешеный Пес.

– Иду, – ответил Логан и посмотрел на Тони. – Хочешь познакомиться с легендой?

Она сунула руку в карман перевела звонящий телефон в бесшумный режим.

– Может, попозже. Мне нужно вернуться кое для чего в автобус.

– Это предполагает раздевание догола?

Тони саркастически покачала головой.

– Это все, о чем ты можешь думать?

– Конечно.

Двадцать минут спустя Тони закрылась в комнате отдыха в задней части гастрольного автобуса и вынула из кармана вибрирующий телефон. Он звонил, не переставая, пока она шла от стадиона к парковке. Она уже знала, что это ее мать – никто другой не стал бы названивать без остановки. На потоки сообщений многие способны, а на бесконечные звонки только она. Тони ни за что не стала бы разговаривать с матерью рядом с Логаном или за кулисами перед концертом метал–группы. Мама была гиперопекающей – почти душащей своей заботой – и Тони не хотела, чтобы у нее сердце остановилось от повышенного беспокойства. И еще было важно узнать, не связан ли звонок с каким–нибудь происшествием с ее сестренкой.

– Тони, у тебя все в порядке? – едва Тони ответила на звонок, спросила мама.

Из–за тревоги в ее голосе Тони тут же почувствовала себя виноватой.

– Все нормально, – ответила она. – Что–то с Бёрди?

– Она немного ноет, что тебя нет рядом, но все в порядке. Я волновалась о тебе. Обычно ты часто звонишь.

– Извини, что не позвонила, – сказала Тони. – Я была занята работой. И мне, кстати, нужно к ней вернуться.

– Ты все еще работаешь? В такой час? Работаешь на износ? – спросила мама.

– Есть немного, но мне нравится. Я не могу сейчас долго говорить. Мне нужно вернуться на стадион. Концерт еще не начался, но хочу успеть отснять кое–что до его начала.

– Когда ты не позвонила вчера и сегодня, я решила, что ты лежишь мертвая в какой–нибудь канаве.

У мамы часто возникал такой образ. Тони не понимала, почему свой несвоевременный конец она должна встретить именно в канаве.

– Нет, мам, я жива. Обещаю, что если умру, непременно позвоню тебе прямо из канавы.

– Это не смешно.

Тони подумала, что Логан посмеялся бы, какой бы неуместной ни была ее шутка.

– Бёрди рядом? – Тони знала, что сестренка расстроится, если узнает, что Тони звонила и не поговорила с ней.

– Сейчас я её позову.

Тони убрала телефон от уха, приготовившись услышать громкое приветствие сестры.

– Тони! – закричала Бёрди. – Я соскучилась по тебе!

– Я тоже по тебе соскучилась, Лютик, – ответила Тони и снова убрала телефон. Бёрди не совсем понимала, что дома нужно говорить потише.

– Я сама кормлю курочек!

Тони улыбнулась, и на сердце потеплело от гордости за сестру.

– Я же говорила тебе, что ты справишься.

– Но я много еды рассыпала в сарае.

– Ничего страшного, в следующий раз получится лучше.

– Ты почитаешь мне сегодня «Принцессу»?

– Меня сегодня не будет дома, Лютик. Мама тебе почитает.

– Она читает неправильно.

Тони превратила вечернее чтение «Принцессы–невесты» практически в театральную постановку.

– Бёрди, – суровым голосом сказала Тони. – Так не хорошо говорить.

– Извини, мамочка! Ты хорошо читаешь! – Тони знала, что Бёрди сейчас крепко обняла маму, потому что была самым ласковым ребенком на свете.

– У нас все в порядке, Тони, – сказала мама. – Я с ней справлюсь.

Тони хотелось в это верить, но она сомневалась в способности мамы правильно ухаживать за Бёрди больше пары дней. Мама никогда не планировала быть матерью–одиночкой ребенка с особыми потребностями и в течение довольно долгого времени для своей младшей дочери ничего не делала. Тони было почти пятнадцать, когда родилась Бёрди, и Тони растила Бёрди сама. Не жалея об учебе на дому и об отсутствии обычной жизни девочки–подростка. Как и о том, что получила высшее образование онлайн, появляясь в кампусе только на лабораторных. Находиться рядом с Бёрди, пока мама строила свою издательскую империю, стоило Тони ряда личных жертв. Но сейчас, выйдя в большой мир, она не могла не признать, что чувствовала себя несколько потерянной. И уже скучала по их уютному дому. Плюс Тони знала, как воспитывать Бёрди, и отлично с этим справлялась. Но не до конца понимала, как себя вести в реальной жизни и каково ее место в ней.

Раздался стук в дверь, и Тони услышала, как открылись створки. Развернувшись, она насторожилась, увидев лицо Логана.

– Ужин, – беззвучно произнес он, заметив, что она еще говорит по телефону.

Она кивнула.

– Мне пора, – сказала она матери. – Просто хочу еще раз сказать, что со мной все хорошо и что волноваться не о чем.

– Ты же знаешь, я не могу не волноваться. Ты позвонишь завтра, чтобы мы могли поговорить подольше? Хочу узнать все подробности твоего первого дня на этой работе.

Прямо все? Тони ни за что на свете не рассказала бы и половину произошедшего с ней за последние двадцать четыре часа – большая часть была связана с одним великолепным мужчиной, который сейчас подозрительно на ее поглядывал.

– Постараюсь, но не обещаю. Буду сильно занята.

– Ладно, тогда спокойной ночи, Антония. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Тони отключилась и подпрыгнула, когда Логан раздвинул двери шире.

– С кем это ты разговаривала? – скрестив руки на груди и с осуждением глядя на ее, поинтересовался он.

– М–м–м, тебя это, конечно, не касается, но…

– У тебя все–таки есть парень?

Закрыв глаза, Тони покачала головой, удивляясь, с чего это он взял.

– Потому что я слышал, как ты сказала, что любишь его.

– А ты почувствуешь себя идиотом, если я скажу, что это была она, а не он?

– Ты лесбиянка? – вырвалось у него.

Тони фыркнула.

– Насколько я в курсе, вроде нет. Я разговаривала с мамой.

Он вяло опустил руки по бокам.

– Ты права, – покачав головой, сказал он.

– В чем?

– Я и, правда, чувствую себя идиотом.

– Хорошо.

Она начала искать в сумке свою лучшую камеру. Та, которую она использовала сейчас за кулисами, не давала такое хорошее качество снимков, как ее старый никон. Еще она взяла с собой новую модель – более дорогую. Но старая была как–то привычней.

– Ты идешь ужинать? – спросил Логан.

– Мне, правда очень нужны хотя бы несколько минут тишины и покоя, пока концерт не начался. Извини, что я не особенно общительная. – У нее еще будет время снять начало концерта и закулисные сцены, как например, совместный ужин. Она еще не привыкла к людям и постоянному общению. Как интроверту, Тони было трудно долго находиться среди толпы людей. Тони привыкла, что всегда располагала временем для себя, и почти все свое желание человеческого общения тратила на свою сестренку.