ГЛАВА 5

В апреле началась активная подготовка к выпускным экзаменам, академия стояла на ушах, старшекурсники проклинали себя за пять лет раздолбайства, преподаватели и инструкторы разделяли их мнение, но, хоть и угрожали не принимать просроченные «хвосты» и не проводить дополнительных консультаций, кроме тех, что были оплачены, «хвосты» принимали и консультации проводили. Работали на износ. Зверь на первом году преподавания удивил всех коллег предположением, что готовиться к выпускным экзаменам нужно в течение всех пяти лет обучения, а не в последние полтора месяца. Сейчас его пятикурсники, единственные из всех выпускников, существовали в штатном режиме, не имели «хвостов» и не нуждались в дополнительных занятиях.

В чем они нуждались, так это в ежедневной дисциплинарной порке, но Зверь считал это непедагогичным, да и законами Готской империи телесные взыскания не приветствовались.

Хотя какая уж теперь педагогика? За пять лет физических нагрузок и сбалансированного питания костлявые шестнадцатилетние подростки превратились в здоровенных парней. Вымахали под метр девяносто, и смотрят на господина майора сверху-вниз. С неизменным, правда, почтением во взглядах, но когда их двенадцать, все выше на голову и все смотрят… почтение как-то мало выручает.

Быстрай как-то сказал, что Зверь в окружении своей группы похож на воробья, воспитавшего эскадрилью кукушат. Зверь себя примерно так и чувствовал. Из гнезда не выбрасывают, уже хорошо.

А ведь, казалось бы, должен привыкнуть. Дети растут. Гуго, вон, тоже здоровенный лось. Но Гуго был один-единственный, а, вообще, в Саэти люди особо высокими не вырастали. Даже вальденцы и радзимцы. Здесь же рост в четыре тнаирзи — два метра, если переводить в земные мерки — считался чуть выше среднего для Готской империи, Венедии и Сванхейна. И для Харара, о, да. Причем отнюдь не потому, что там правил двухметровый шефанго.

Эльрик рассказывал, что, когда господин Уртай создавал его гвардию, отбор прошли только парни на два сантиметра выше его величества. Оставив в стороне вопрос, почему созданием гвардии занимался советник по общим вопросам министерства финансов, сам факт того, что в Хараре среди военнослужащих легко набралось полсотни лбов в двести четырнадцать сантиметров ростом, вызывал оторопь.

У господина Уртая такое чувство юмора. Понять можно. Сам он ростом уступал даже Зверю, и постарался обеспечить своему королю непреходящее чувство дискомфорта от пребывания в окружении людей, на которых нужно всегда смотреть снизу-вверх. Эльрик говорит, что так до сих пор и не привык.

Еще бы! Когда ты всю жизнь выше всех, а дома все выше тебя… привыкнешь тут, пожалуй.

Но ради того впечатления, которое производил король Харара в сопровождении своих гвардейцев, дискомфорт стоило потерпеть. Белоснежная ледяная башня в окружении эбеново-черных. Рядом с ними все остальные люди и нелюди казались такими маленькими, такими незначительными, что стоило удивляться, почему после разных официальных парадных церемоний с участием глав государств, другие страны не объявляют Харару войну просто из чувства обиды за своих правителей.

М-да. Возвращаясь к кукушатам, Зверь-то Эльриком не был. И во главе эскадрильи выглядел далеко не так внушительно, хоть пешим, хоть в машине. Блудница тоже была вполовину меньше здешних болидов.

За пять лет он не успел научить их всему, что умел сам. Он и цели такой не ставил. Научил главному — летать и учить других. Но с выпуском обучение не заканчивалось, и кукушата об этом знали, и сам Зверь знал. Никуда им друг от друга не деться. Парни отслужат свои пять лет в космосе, вернутся и сами станут преподавателями. Вернутся не просто так, а с навыками и умениями, о которых пока ни они, ни Зверь ничего не знали. Что-то еще, сверх того, что могла Блудница, что-то принципиально новое.

Так и будет. Но пока им хотелось в полной мере освоить его искусство, его и Быстрая, а времени оставалось все меньше, и кукушата все сильнее спешили. Напрасно они так. Зверь объяснял, что напрасно, Быстрай объяснял. Они, вроде, верили…

Да без «вроде». Верили. Все, кроме курсанта Тилге. Тот спал и видел, как освоить мгновенное перемещение в пространстве. Не телепортацию, не портал — телепорты и генераторы порталов на болидах и так были установлены, — а пресловутый «прыжок», из которого вырастала цепочка дополнительных навыков: «призраки», невидимость, исчезновение с радаров. Умения, очень полезные в бою и просто интересные.

Тилге, как и остальным кукушатам, в самом скором времени предстояло принять участие в реальных боевых действиях. Базу для обучения «прыжку» Зверь им дал. Остальное должно было прийти постепенно в процессе тренировок и боевых вылетов. Тилге знал — как. Все они знали — как. Нужны были время и практика, много практики, много времени. Много места. Учиться «прыжку» в атмосфере небезопасно. Программа занятий в космосе была расписана по минутам, и места для «прыжков» в ней не нашлось. Потому что, о чем Зверь не уставал напоминать, и Быстрай, когда находил возможность поучаствовать в тренировках, твердил снова и снова, — это тот навык, который появится сам.

Нойеру Тилге хотелось научиться всему сразу, здесь и сейчас. Он спал и видел, как будет учить пилотов своей эскадрильи — все кукушата уходили на службу в должностях комэсков. Он осознавал опасность «прыжков» в атмосфере и не нарушал запрет, но напряжение росло.

Зверь был бы рад позаниматься с ним дополнительно, но Тилге, в отличие от него, нуждался в еде и отдыхе, хоть и отказывался это признавать. Учебную программу для кукушат Зверь составил такую, что парни все пять лет работали на пределе возможностей. У них даже каникул не было. Десять недель в году, положенных курсантам на отдых от учебы, они проводили в графстве Шарни. Летали на болидах, арендованных у Холланго.

…Резх-Сурух конунг Холланго отдала болиды в аренду на условиях очень простых и совершенно необъяснимых: никакой оплаты, ремонт и техобслуживание за ее счет, а по окончании обучения болид станет собственностью того курсанта, который на нем летал.

— Реклама пойдет на пользу моему заводу, — сказала она Зверю, в ответ на резонный вопрос, с хрена ли.

Все бы ничего, но зачем реклама монополисту? Зверю этот вопрос показался даже более резонным, чем предыдущий. Ответ, однако, не оправдал ожиданий.

— Реклама, доктор фон Рауб, это настолько не ваша область, что даже не пытайтесь ее понять. Я же не пытаюсь разобраться, как вы заклинаете инферналов или учите детей.

«Если я чего-то не знаю, зачем вам что-то знать?» Сомнительная аргументация, но Зверь не знал законных способов получить информацию от конунга, не желающего ее давать. Кроме того, он был признателен Резх за экскурсию по самому первому в мире авиазаводу. И за рассказ о том, откуда же взялся МиГ-37 на крыше главной башни замка.

Прием, вроде бы, несложный: сделай человеку подарок, а лучше два, и ему будет неудобно донимать тебя вопросами. Зверь и человеком не был, и неудобства такого рода никогда не испытывал, но, поди ж ты, когда увидел с каким энтузиазмом его первокурсники отнеслись к приглашению побывать на авиазаводе, решил, что черт бы с ней, с Резх и ее мотивами. Что бы она ни задумала, в этом не было ничего плохого.

— Когда чхаги вторглись в Этерунскую систему, мы столкнулись с необходимостью строить не только космические корабли, но и москитный флот, — так Резх начала историю про МиГ-37. И, конечно, это была история про Эльрика. Не в том смысле, что на Этеру все истории были про Эльрика…

иногда казалось, что все

а в том, что… ладно, все истории, связанные с людьми или предметами из других вселенных точно были про Эльрика. Никто больше не жил одновременно в четырех мирах.

Вкратце сюжет сводился к тому, что чхаги вторглись в систему, а на Этеру к этому не были готовы. Понадобилось срочно что-то придумывать. Шефанго, в других мирах вовсю пользовавшиеся летательными аппаратами, не стали делиться технологиями (традиции — основа благополучия, а Первая директива[12] — вообще святое), но поделились идеей. А Эльрик (нарушение традиций — двигатель прогресса) вспомнил увиденные в одном из миров болиды, пошел и забрал один. Вместе с пилотом.