Ну, да. И столкнись с таким вызовом — сможешь ли ты, Олег Михайлович, провести машину из точки А в точку Б по дороге, которая хочет тебя убить и всё для этого сделает? Как бы он поступил? Сел бы за руль, не задумываясь. В защите, конечно. Скафандр истребителя — самое то для таких гонок. И кто б ему помешал тогда добраться до точки Б? Точнее — речь-то о человеке, не надо забывать, а не об ангеле-людоеде — кто б ему помешал попробовать? Уж точно не здравый смысл.

Сегодня он не собирался пробовать. Он коротал время с будущим аждахом, ожидая начала заезда, и знал, что Карл доберется до финиша. Иначе не могло быть. А вампиры сжимали кольцо вокруг стойбища Драго, ожидая, пока Вантала сядет в машину и отправится на старт. А на старте собирались демоны. Сулэмы…

Он почуял ропот, сродни тревожному шелесту листьев перед грозой, и как будто даже увидел, как изменился цвет снийва, словно пронизало воздух предгрозовое прозрачное сияние.

Князья…

Не разобрать толком, если не вслушиваться, а чтобы вслушиваться, надо отвлечься от жертвы. Что ж, значит, надо отвлечься. Как бы ни хотелось длить и длить эту боль. Потому что князья — это плохо. Особенно, когда про них вдруг вспоминают в Песках.

Зверь отложил инструменты. Жертва кричать не перестала — еще долго не перестанет, но сейчас ее унесут в клетку, и оттуда будет не слышно. Так что князья?

Что?!

Кто-то из князей собирается участвовать в гонках? Да быть такого не может! Это же все равно, как если бы на Трассу вломилось какое-то из княжеств.

Или нет? Если князь во плоти, то он — просто демон. Он выходит из княжества или… как сказать-то правильно? отпочковывается от себя какой-то частью себя, воплощает эту часть… садится в машину и едет погоняться?

Едет потанцевать с Трассой?

Зачем? Почему именно сегодня?

Потому что ты тупишь, Зверь, ты все еще чувствуешь боль и тупишь, как наркоман под кайфом. Тебя ищут все демоны, и князья тоже, и что-то они о тебе знают, не так ли? Те из них, кто имеет личность. Могут они знать о тебе и машинах? Предполагалось, что нет. Что это за пределами их интересов. Князьям интересны отношения живых с живыми, кровь и души, грехи, преступления, какое-нибудь творческое безумие или нетворческое, уж как повезет. Но не пилотирование болидов, не программирование домашних роботов и не создание установок по добыче саолов из загробного мира.

Ага. Последнее им особенно неинтересно.

Князь, явившийся на Трассу, ищет человека, который будет участвовать в гонках и… что? Не погибнет? Или дойдет до финиша? Нет, ну такого от человека никто не ждет. Кому-то из людей достаточно будет сойти с Трассы живым. Умудриться вырваться на обочину. Вот пусть его демоны и забирают. А до финиша дойдет вампир, который никому на хрен не сдался.

Вампир. Не демон. В первый раз за всю историю Ифэренн. Хотелось бы, чтобы и в последний. Став победителем — первым, мать его, среди вампиров, Зверь сможет появляться в княжествах, не привлекая к себе внимания. Не привлекая к себе внимания тем, что привлекает к себе внимание. Демоны и их ищейки будут знать — это тот мертвяк, который победил сулэмов, победил Трассу, заработал прорву денег и теперь почитаем всеми Песками. И вообще всеми вампирами. Вампиры любого будут боготворить, кто демонам фитиля вставит. Они вон даже святого Артура уважают, а он вообще человек и христианин.

Вот тогда можно будет ехать в Эсимену. Заняться карьерой Анжелики, познакомиться с Ойхе, выяснить, как она покидает Ифэренн и возвращается обратно, и воспользоваться этим способом. Когда Анжелика станет достаточно известна — сразу после премьеры — с ее помощью можно будет установить контакт с княгиней, однако Зверь предпочитал, чтоб Ойхе его представил Тенгер. Потому что тот ревнив, как… ну как и положено человеку, из ревности прикончившему родного брата. Познакомь он Зверя с Ойхе сам, он сохранит иллюзию контроля над ситуацией, будет спокоен и доволен собой.

Хрена там Зверь позволил бы кому-то рядом быть спокойным и довольным, если можно создать беспокойство и недовольство. Ему нравилось, когда людям плохо, и он пользовался всеми возможностями сделать людям плохо. Но когда речь идет о первом на Земле ревнивце, первом на Земле убийце и первом на Земле бессмертном человеке, лучше не делать ему плохо, находясь в пределах его досягаемости.

И вообще, Тенгер был Зверю по-своему симпатичен. А к тем, кто ему симпатичен, Зверь был добр. По-своему, да.

Он видел записи предыдущих заездов, и был готов к тому, какая прорва народу собирается на старте. Сотни тысяч машин заполнили обочину от горизонта до горизонта. И это только на здешнем пласте реальности. То же самое происходило сейчас на всех слоях Ифэренн. Демоны могли видеть их все, демоны и присутствовали на всех. Зверь тоже мог бы и видеть, и присутствовать. Он даже слегка пожалел, что нельзя. Любопытно было взглянуть, как выглядит старт Большой гонки на самом деле, во всех временах и пространствах. Любопытно было бы поучаствовать в заезде всюду одновременно.

Ну да, ангелом быть вообще неплохо. Только недолго. Потому что сразу съедят.

Стояли так, чтобы не мешать друг другу выехать на Трассу, но в полном беспорядке. В этой гонке не нужно быть первым, в ней нужно оказаться последним. К финишу придет только один.

Насчет этого одного не было сомнений ни у кого, включая Зверя. Только, в отличие от него, остальные были уверены в победе князя Фераха, чье присутствие сразу убило всю интригу и для участников, и для зрителей. Как делать ставки, если ясно, кто будет победителем? Какой теперь смысл в тотализаторе?

Поэтому ставили преимущественно на того, кто сойдет с Трассы последним; на того, кто сохранит большее количество конечностей; на того, кто получит меньше всех повреждений. Развлекались, в общем, как могли.

Вампиры единодушно делали ставки на Карла. В его победу не верили, но признаться в этом не могли даже сами себе. В конце-то концов, еще полчаса назад они ожидали, что именно Карл дойдет до финиша, победив и Трассу, и всех демонов на ней. Все изменила ярко-алая «Леца», прикатившая с запада, из Кеффы, в те последние минуты, пока по Трассе еще можно было проехать. То, что она приехала в Пески, а не материализовалась здесь, кажется, раздражало вампиров даже больше, чем сам факт появления князя за пределами княжества. Остальные демоны вели себя нормально — перемещались через юор, облекаясь плотью только в точке выхода в обычное пространство, а эта, понимаешь, выпендривается. Или этот? Демоны вышли на старт в облике разных автомобилей, а слово автомобиль на разных языках Ифэренн звучало по-разному и имело разный род. В Кеффе оно было женского рода. В Оороге, производившем «Лецы» — мужского. Однако само название марки «Леца», «ящерица», было женского рода в Оороге и мужского — в Кеффе.

И какая, на хрен, разница, он это, она или оно притворяется оорогской машиной? Это демон. Это князь. Это, судя по всему, тварь тщеславная, не зря же красуется на самом краю обочины. При том, что Трасса здесь, в начале себя, превратилась в вонючую трясину. Коснись ее — влипнешь в густую, липкую дрянь и спасет тебя только скорость. А скорость ведь еще набрать надо. Стоя так, как эта «Леца»… как князь Ферах, в миллиметрах от волнующейся поверхности, рискуешь прилипнуть к старту, да так тут и остаться.

Выбор недоумков. И князя. Который недоумков как раз и ожидал. Зверь даже пересчитывать не стал тех, кто по примеру Фераха решил встать поближе к Трассе. Большинство из них не сможет сдвинуться с места. Зато они уцелеют.

Везунчики, что тут скажешь.

Демонам-то прилипнуть, конечно, не угрожало — они, во-первых, игнорировали законы физики, и не нуждались в разбеге; а во-вторых, собственная сущность, превращенная в подобие автомобиля — это совсем другой, чем у людей или вампиров уровень контроля над собой и пространством. Но демоны, что характерно, с Трассой не заигрывали. Стояли, кто где, ждали сигнала на старт. Выражали всем своим видом почтение к князю, а Зверь голову ломал, из чего же следует, что они выражают почтение? Ощущения его не объяснялись одной только эмпатией, да и какая может быть эмпатия в отношении демонов? Но он явно видел, что все они, все, кто принял вид автомобилей, приветствуют Фераха и склоняются перед ним.