Подняв на руки застывающее тело, Маркус спустился в гараж и уложил сверток на заднее сидение. Он выехал из ворот и неторопливо поехал по дороге, в последнюю прогулку по любимому городу милой Магды. Как она всегда говорила "счастье, жить в Париже, и остаться в нем после жизни - было бы еще большим счастьем..."

Полнейшая пустота заполняла каждую клеточку организма Дэнвуда. Только в голове предательски исправно работал мозг. Огни улиц, мерцающие рекламные баннеры, изящно подсвеченные здания отражались в мокрых, после дождя зеркалах дорог, а он все думал...

Постепенно мысли сложились в последовательную цепочку, глаза заледенели, лицо не переменило выражения, ни, когда он своими руками выбирал роскошный гроб, чтобы хоть как-то отплатить дать уважения к погибшей женщине, ни когда вызвал Ласура, чтобы тот помог ему с похоронами. Самому Маркусу казалось все происходившее отрывком из драматического фильма с плохим окончанием, которым еще и не пахнет, но уверенность в отсутствии хэппиэнда такая, будто заранее дали прочитать сценарий. Дэнвуд смотрел как Акри переодевает Магду в чистую одежду, которую Маркус также предусмотрительно купил в круглосуточном элитном торговом центре. Обнаженное, грузное тело женщины едва уместилось на столе в комнатушке смотрителя кладбища Савуара Дальриля.

Акри примчался так быстро, как только смог. Столь поздние "вызовы" босса не сулили ничего приятного и Акри мысленно подготовился к очередной испорченной ночи. Но даже помощник Дэнвуда, повидавший и сделавший достаточно мерзостей по распоряжению работодателей, испытал настоящий шок, когда увидел на столе коченеющий труп кухарки Магды, которая на его памяти всегда отличалась крайним радушием, что само по себе удивительно - жизнь прислуги в доме мадам Гэттар напоминала наспех состряпанную репетицию мук Ада.

Дэнвуд стоял прислонившись спиной к стене, бледный, изнуренный с пустыми глазами, скрестив на груди руки. Когда появился Акри, он молча бросил ему пакет с одеждой и кивнул на тело. Растерянно хлопая глазами Акри наклонился, поднял одежду, замялся в нерешительности и еще раз взглянул на босса, едва ли не умоляющим взглядом. Реакции от Дэнвуда не последовало.

Дрожащими руками Акри с дуру смахнул чепец с головы женщины, но тут же об этом пожалел. Чистый спереди, он насквозь пропитался кровью с затылка. К горлу подкатила тошнота, но сцепив зубы Ласур отбросил окровавленную тряпку на пол и стал расстегивать пуговицы на форменном платье. Коченеющее тело казалось весило тонну, Акри едва не сорвал живот стягивая одежду с трупа. Когда дело дошло до нижнего белья у Акри затряслась нижняя губа, стащив по-старушечьи широкие бюстгальтер и трусы он краем глаза заметил как Дэнвуд принес таз с водой и губкой. Расставив все на столе Маркус вернулся на то место где стоял и принял ту же самую позу. Уставившись пустыми глазами на своего помощника Дэнвуд вновь превратился в жуткую статую, от чего у Акри поползли мурашки по спине. Его полуночное "задание" и так попахивало сюжетом для Стивена Кинга: абсолютная тишина, одинокая лампочка без плафона на потолке, труп и притихший гробовщик за дверью, дожидающийся своего выхода.

Пересиливая отвращение, которого Маркус стыдился, он не позволил себе ни на секунду отвести взгляда от представшей перед взором картины, будто в наказание бушующей внутри чистоплюйности.

Вопреки распоряжению Шарлин и заведенной традиции отвозить подобные "свертки" в Мёдоу, Маркус опустошил ближайший банкомат и пообещав уладить вопрос с бумагами смотрителю кладбища - мсье Дальрилю, которого разбудил среди ночи. Тесть был в хороших отношениях с Савуаром , не раз и не два приходилось договариваться за элитные участки для старых друзей семьи, за которых радели родственники. Дэнвуд распорядился похоронить Магду на выкупленном фамильном участке земли на кладбище Пер-Лашез, там где был заготовлен участок и для Шарлин, и для самого Маркуса.

- Мсье Дэнвуд, а что с надгробием, - в дверь просунулся длинный нос Савуара.

Имя!

Похоронить Магду под ее собственным именем будет крайне неосмотрительно....пока.

- Только имя. Магда, - Дэнвуд приложил пальцы к переносице, сильно нажал и зажмурился.

Мсье Савуар удивленно поднял брови, но промолчал.

Через время, после эксгумации, добавишь и фамилию.

Эксгумации?

Заметив легкую панику в глазах смотрителя, Маркус сунул руку в пиджак, нащупал во внутреннем кармане толстую пачку, достал и бросил ее старику.

Позже, Савуар. Позже. Не переживай.

- -

Безупречно чистый кабинет Маркуса являл собой яркий контраст с его внутренним, заполненным грязью миром. Сидя за столом, он поглощал глазами расплывающийся на горизонте закат. Рука Маркуса лежала на поверхности стола, кончики пальцем нежно поглаживали ровные края широкого, пухлого желтого конверта.

В его голове бурно ломались последние преграды, отделявшие Маркуса от реального мира, с существующим положением дел, с которым он больше мириться не мог. Чтобы пережить страх наяву, нужно пережить его в мыслях. Тяжесть принятого решения, медленно выдавливала из тела воздух, не позволяя больше сделать вдоха. И лишь тускло мерцающая в предрассветных сумерках серебряная полоска на мизинце левой руки, помогла сделать следующий вдох.

За дверью послышался грохот, через мгновенье она распахнулась и ранняя пташка - седовласый старик уборщик вкатил тележку, загруженную чистящими средствами, швабрами всех калибров, тряпками и губками. Маркус остался неподвижным и принялся рассматривать худую, но крепкую фигуру старика. Тот, даже не удосужился обвести кабинет взглядом и как ни в чем не бывало направился сначала в уборную, появился от туда через мгновение неся в руках пакет из урны, скрутил его, завязал узлом и отправил в огромный синий мешок для мусора, закрепленный на тележке. Движением фокусника старик вытащил из незаметного на форменном комбинезоне кармана новый полиэтиленовый мешок и снова скрылся в уборной, прихватив с собой тряпку и дезинфицирующее средство с распылителем. Никакого намека на брезгливость, роптания на свою участь, а только смирение, покой и благодушное выражение старческого лица. Маркус задумался и вновь отвернулся к окну.

Небо розовело, хвастаясь удивительной чистотой и полным отсутствием облаков. Ничто солнцу сегодня не будет препятствовать, греть носы привередливых парижан. Весна вовсе не добавляла в душе света, тело не ощущало никакого подъема. Внезапно на Маркуса накатила волна депрессии. Прозрачное стекло окна казалось в такой манящей близости, казалось только стоит немного нажать на него и эта прозрачность треснет с сочным хрустом и рассыпется на миллион ослепительных осколков. Чистый холодный воздух остудит горячую кожу, мгновение полета и искупляющая тьма остановит навсегда вышедшую из под контроля жизнь...

- О! Мсье! Простите пожалуйста. Я... не заметил.

Уборщик добрался до стола и хотел было вытереть пыль с его поверхности, кресло стояло неровно. Старик решил поправить, чтобы никто не сказал, что он халтурит и пренебрегает своими обязанностями,взялся за спинку и почувствовав тяжесть, ахнул и не на шутку испугался, когда увидел пустые глаза Маркуса Дэнвуда. Удержавшись от испуганного вскрика, старик начал рассыпаться в извинениях и помня главное условие своего труда: убирать лишь в пустых помещениях, чтобы никому не мешать и не отвлекать от работы, побросал все в тележку и с завидной поспешностью скрылся за дверью, проклиная себя за невнимательность. Маркус усмехнулся. В глаза снова бросился желтый конверт.

Он тяжело поднялся, взял конверт и направился к сейфу - неприметной деревянной панели, рядом с дверью, которая, казалось, была простым элементом декора. Нажав на противоположные по диагонали концы, послышался щелчок и поверхность подалась вперед, открывая стальную дверцу сейфа, о котором не знал никто, кроме Дэнвуда и фирмы, установившей этот кладезь безопасности и сохранности. Закрыв сейф, и защелкнув панель, Маркус вернулся к столу и тяжело опустился в кресло. Он обхватил голову руками и согнулся. Хорошо, что до прихода Фарит еще не меньше часа, уборщик тоже больше не сунется сюда, старик явно забился где-нибудь в общественном туалете на первом этаже и дрожит от страха.