— В открытой тобой долине, помимого всего прочего, есть большое озеро. Вернее даже сказать: целая цепь сообщающихся озер. О, каскад! — блестнув эрудицией, вспомнил дед, — Вода в них чиста, они просторны, прозрачны как слеза и глубоки. Самое подходящее и комфортное место, для пожилого водяного. Что еще нужно, чтобы коротать старость? — я, демонстрируя полное согласие, понимающе покивал.
— У этих озер есть лишь один изьян. Невероятно здоровенное чудовище, обитающее в их глубинах. Пока оно находится в этих водах, ни я, ни кто-либо иной — не сможет занять место повелителя тамошних озер. Но если его не станет — то такая вакансия откроется. Ну а дальше — моя забота, как её получить…
Уровня высокого зверина сия, не скрою. За три сотни будет.
И сделать это тебе надо до того, как ты призовешь кого-нибудь из тех, кто сегодня был у меня в гостях. Когда локация станет доступна для всех — ничего изменить будет уже нельзя. — он почмокал, пошамкал бледными губами с удовольствием смакуя, на мой взгляд, излишне приторное, красное полусухое, — Ну так как, Ингвар — мы договорились? Я помогу тебе немедленно покинуть эти болота, а ты поможешь мне стать главным во всех водных угодьях новой локации. Заодно избавив свои земли от чудовища. Кстати, тебе же не будет лишним — заиметь еще одного верного союзника, в «своей» долине?
— Я согласен, почтенный Бардадым.
Перед внутренним взглядом промелькнула инфа о принятии задания, из которой я узнал, что озадачен уничтожением чудовища, живущего в озерах «затерянной долины». Срок на это был выделен тот же, что и на призвание нового божества. В средствах и количестве соучастников — меня великодушно не ограничивали. Награда: 30000 опыта и 1000 золотых, каждому сопричастному, улучшение отношений с Бардадымом и рандомное оружие, доспех или украшение из сундуков бывшего повелителя морей — мне индивидуально.
Как я собираюсь уничтожить трехсотуровневого моба? Без понятия, если честно. На него надо хоть глянуть для начала, хотя бы. Выбора-то, все равно, особенного не имеется.
— Уважаемый Бардадым — раз такое дело, то у меня к тебе тоже просьбишка будет.
— Чего там? — хорьком насторожился старичело.
— Повстречал я тут как-то случайно, упоминание о неком знаменитом в прошлом пирате. Грасс его имя. Ну и подписался найти его или его корабль. Не подскажешь — где искать сподручнее? Ты же по морским делам — самый заслуженный. Мимо тебя ничего не проходило, я уверен.
— Ты, Ингвар, из берегов-то не выходи! Ишь, какой прыткий! Тебе палец, я смотрю, в рот не клади — по плечо руку оттяпаешь.
— Ну, прямо уж и по плечо, — возмущенно парировал я, — максимум по локоть. Ибо не приемлю чужих пальцев в своем рту.
— Ступай уже, любимчик богов. Я тебе и так авансом, можно сказать, помогаю. Выполнишь, что обещал — тогда и вернемся к этому разговору. Всё! — отрезал язвительный старикан, — Элиза тебя проводит. На фыре быстро до твердой земли домчишься… Мажор, мля! Ну и про договор наш — не забывай! Время не ждет!
— Ну ладно — пойду. Спасибо тебе, повелитель водный. Да, кстати, стесняюсь спросить, почтенный Бардадым — а что там у тебя в чертогах за война гремит и, похоже, кто-то крушит все, что ни попадя..? Ремонт затеяли, что-ли?
— А, не бей по больному! Это, видишь ли — одна из моих фрейлин, дурищ русалочных, с шайтаном каким-то — с пьяных глаз погуляла, кобыла мокрая! Наутро, даже не смогла вспомнить с кем конкретно — до того ужралась, паскуда. А в результате, вот что получилось, — он болезненно сморщась, с опаской прислушался к происходящему за стенами погрому. Всё не уймется! Бешеный — как пить дать, бешеный!
— Так, что получилось-то?
— Сам слышишь — вот этот демоненок и родился. Мать-то его, при родах представилась, а он, гаденыш неуемный — живехонький. Ни днем, ни ночью житья не дает, аспид энергичный! Все вокруг себя крушит и уничтожает не разбирая. И ведь, что страшно — он же, еще пока мелкий совсем. А что будет, когда подрастет — даже представить боюсь.
— Так что же вы его не…
— Что я, зверь какой, по-твоему? Может он не со зла, просто так резвится. Ведь ребенок же совсем. Хоть и безобразный — до ужаса. Может отцовская кровь в нем играет — не находит себе покоя под водой. Может его зов предков на родину: в лес или в поле тянет неудержимо.
— Так выпусти.
— Рад бы, да не могу. Малой он совсем. Нужно, чтобы кто-нибудь его по доброй воле к себе — на воспитание и призор взял. До совершеннолетия, хотя бы. А кто ж энтакого барбоса, в здравом уме находясь, возьмет? А еще, он как на своей флейте заиграет — так вообще караул… Рыба дохнет!
— А глянуть на него можно?
— Отчего же нет? Пойдем — только аккуратно, одним глазком, через щелочку. Признаться, я и сам его, лишний раз злить опасаюсь.
Я осторожно заглянул в чуть приоткрытую створку двери.
Ё-моё! Сатир! Сатир козлоногий! Точно сатир! Как с картинки. Только небольшой ещё совсем. Даже не подросток — ребенок.
Человеческие: голова с кокетливо выглядевшими рожками и торс — помещались на кривоватых козлиных мохнатых ножках заканчиваюшихся копытцами, с несоразмерно большим фаллосом — болтающимся между них. Не между копыт, слава богам, а ног козлиных, естественно.
ДЕТЕНЫШ САТИРА. 1 УРОВНЯ. ВНЕКАТЕГОРИЙНАЯ СУЩНОСТЬ, ПОЯВИВШАЯСЯ НА СВЕТ ОТ СОВОКУПЛЕНИЯ ВОДНОЙ НИМФЫ И ЛЕСНОГО САТИРА.
ВЫ МОЖЕТЕ ПРИНЯТЬ ДАННОЕ СУЩЕСТВО В КАЧЕСТВЕ БОЕВОГО ПИТОМЦА.
ПРИНЯТЬ?
Вот это поворот! Поискать инфу по питомцам — сатирам, или взять «кота в мешке»?
Надо брать! «Это ж-ж-ж, неспроста!» — нутром чую.
Нда, надо будет тебе, первым делом портки справить, мохнатый. А то девы юные пугаться будут, пожалуй. Или наоборот прилипнут, не оторвешь? Не важно, в общем. Нам ни того ни другого не нужно.
— Аряря! — обмерив мою фигуру маленькими смышлеными глазками, сказал сатир.
— Ну, это-то само собой, разумеется, — согласился я, — Я буду звать тебя: «Чаки», чувак, — доверительно сообщил я, козлоногому мальцу.
Почему Чаки? Сам без понятия. Возникло вдруг в голове внезапно.
Внекатегорий пет — это хорошо или не очень? Судя по-всему: очень даже неплохо.
Вот только, согласно земным мифам: все сатиры склонны к алкоголизму и неумеренно похотливы. Помню еще что-то про их неутомимость в битвах и пьянстве. Малость подрастет и начнутся — повальный кутеж и половые бесчинства!
Ничего — если что, у меня не забалуешь! В момент: «за рога и в стойло»!
— Слушай, Ингвар. Ты же типа эльф лесной, — изобразил пальцами кавычки, саркастичный дедок, — Выручай землячка своего. Пропадет ведь он здесь. И меня до кондрашки доведет. Может, возьмешь демоненка, а? — он просительно сморщил и без того морщинистое как сухофрукт, лицо.
— А что насчет моего вопроса по Грассу?
— Ну, мы же договорились, Стрелок. Я тебе добро — ты мне?
— Я тебе, за твое добро — местечко теплое, а вернее мокрое, добыть подрядился, уважаемый Бардадым. А этот «земеля» беспокойный, уже по иной, отдельной статье пойдет… Впрочем тебе решать. Мне он не особо нужен, если откровенно. — внаглую лукавил я, «напуская тумана», — Боюсь — хлопот с ним не оберешься. А, как еще подрастет, да в силу войдет… Зато твои фрейлины довольны будут. Лишь бы на тебя — заглядываться не начал, а то кто его знает, что там у него с ориентацией. Генетика — наука мудреная и заковыристая.
— Без ножа режешь, — жалостливо проскрипел дед-пердед, перед этим испуганно, громко испортивший воздух, от нарисованных мной, печальных перспектив. — Ладно, будь по-твоему. Помогу советом. Тебе надо будет направиться на Клостерские пустоши — тоже в болота. Где-то там, отшельником коротает свои закатные дни, бывший мореход и пират — Слимп. Тебе к нему. Это всё! Но помни: сначала зверюга из Затерянной долины! — он значительно поднял вверх указательный палец с неровно обкусанным, грязным ногтем.
Неожиданно вспомнив кадры из какого-то ретрофильма: где из воды, очень похоже, периодически вылезал почти такой же перст, с пронзительным криком: «должок!» — я хохотнул жеребцом.
— Не вибрируй старик. Решили же уже всё. Мое слово почти мифриловое. Сказал — сделаю. Прощевай, покеда! И, спасибо тебе — почтенный Бардадым.
Согласился принять питомца и достаточно быстро разобравшись, в основах процесса управления им, до поры отозвал сатиреныша, разумно предположив, что рановато ему пока — дайвингом заниматься. Может у ребенка, вообще, водобоязнь? Вырастет еще неврастеником — гидрофобом. Стакана воды не подаст.