— В какой-то мере мы всё-таки избегаем участи, которая была уготована для нас. Магикорцы активируют особые двеомеры, которые удерживают Охотника в узде. По крайней мере, пока мы владеем собой или Жажда не стала слишком сильной. Ты слышал о них. Комплекс этих двеомеров называется ритуалом Благостного Эльфирода. А мутагены, о которых ты упомянул, имеют другое назначение. Они должны усилить возможности и потенциал, сокрытый в каждом из нас. Вероятно, это нужно, чтобы нивелировать воздействие ритуала, который не просто сковывает Охотника, но и лишает нас части его сил.

Артур был шокирован. Только сейчас он понял грандиозный масштаб той лжи, которая пропитала всю его жизнь. Охотник, оказался не просто видом безумия, свойственный Токра. Напротив, он был истинной сущностью Токра, которую пытались подчинить древней магией. А мутагены, изломавшие в своё время его тело, оказались не лекарством против безумия, а стимулятором, необходимым для компенсации потерь, полученных при подчинении Охотника. Все для процветания проклятого Ордена.

Артур заскрипел зубами от злости. Ненависть светилась в его глазах, отчего Агно обеспокоенно дотронулся до плеча мальчика.

— Успокойся, малыш. Тебе некого винить. Подумай лучше о том, кем бы мы все были, если бы не Орден, который отыскал нас и освободил от нашей болезни. Быть Отверженным стократ хуже, чем Покинутым. Представь себе создание, которое не знает ничего кроме ярости Охотника, потому что он и есть чистокровный Охотник. Безумие никогда не покидает его сознание. Оно почти не осознаёт себя в кровавом тумане, проходя через бесконечную череду убийств и страданий. Представь, насколько это страшно.

Голос наставника, казалось, целиком наполнил голову Артура. Кровь громко застучала в висках. А затем всё прошло. Чувства, переполнявшие мальчика, в одно мгновение будто перегорели и растворились сами в себе. Осталась только пустота.

— Наставник, — с пугающей бесстрастностью сказал Смилодон, — ты называл драугов отродьями Ужаса. Но ты ошибся. Ведь это мы порождение Ужаса.

Агно промолчал. Он не знал, что ответить своему воспитаннику.