Глава 22

Я проспала то, что по моему предположению было днем ужаса, поэтому, как только зашло солнце, взяла свой экран и проверила последнюю видеотрансляцию.

В Линкольн-Парке образовался еще один пузырь зеленой земли, и два эксплуатируемых объекта — «Юнайтед-Центр» и Лэйк-Шор-Драйв — полностью превратились в покрытые травой холмы и долины.

По всему городу полным ходом шла эвакуация, люди выбегали из высотных зданий, неся детей и чемоданы, сумки и ноутбуки, пытаясь убежать до того, как зеленая стена фейри настигнет остальную часть города. И поскольку эвакуируемые в основном были людьми, образовались дорожные заторы, мародерство и марши против сверхъестественных.

И я не могла их за это винить.

Я оделась и пошла в лофт. И увидела ее.

Лулу Белл, которую я знаю со дня ее рождения, стояла, прислонившись к кухонному острову в футболке, шортах и кроссовках. И она делала растяжку.

— Что, черт возьми, это такое?

Она дернулась и оглянулась.

— Вот дерьмо. Я надеялась, что успею до того, как ты вылезешь из своей комнаты.

— Мне казалось, мы согласились, что бегать необходимо только в том случае, когда за тобой кто-то гонится.

Она драматически вздохнула.

— Вероятно, пришло время для явки с повинной. Я бегаю уже два года.

Я прищурилась.

— Я пробежала четыре полумарафона[75] с тех пор, как ты уехала.

— Как ты посмела?

Она ухмыльнулась и поправила шнурки на одном кроссовке.

— У меня еще и юбка-шорты есть.

— Ты — монстр.

— Бегать не так уж и плохо, Лиз, — сказала она и начала прыгать с ноги на ногу, чтобы разогреться. — Если конечно забыть о том, как твоя мама когда-то затащила тебя на забег.

— Это был восьмикилометровый забег, и это было нелепо.

Она мне подмигнула.

— Я пробежала двенадцать.

Я вскинула руки.

«Совместное проживание станет проверкой наших отношений».

* * *

Я схватила банан и чашку кофе, которую Лулу оставила, когда пошла на пробежку, и вызвала Авто до офиса Омбудсмена. К тому времени, как я взяла катану и спустилась вниз, машина уже ждала у обочины.

Я автоматически в нее запрыгнула. И только пристегнувшись на переднем пассажирском сидении, я поняла, что не одна.

Фейри, убивший Томаса, которого я узнала с записи камер видеоналюдения, сидел на обычно пустом водительском месте, проверяя острие смертоносно выглядящего кинжала.

У меня заколотилось сердце.

— Он хочет тебя видеть, — сказал фейри. — Будешь сопротивляться, и близко познакомишься с моим кинжалом. Уверен, ты уже знаешь, что я очень хорошо им орудую.

Прежде чем я успела ответить, фейри, находящийся возле машины, схватил мою катану, и до того, как я успела броситься за ним, захлопнул дверь. А потом мы умчались.

* * *

На экране Авто отображалось место назначения: мы возвращались в замок. Должно быть, фейри решили, что этим утром я возьму машину, и взломали мою систему, чтобы задать ей новое место назначения.

Но я не уверена, зачем. «Если Руадан хочет меня убить, есть более простые и быстрые способы это сделать». Я подумала о жадном взгляде его глаз, о расчете и интересе, и в моем животе обосновался темный и тяжелый страх. Даже монстр не смог бы протолкнуться через него.

«Я должна проигнорировать это, игнорировать эмоции и придумать, как из этого выбраться».

Я подумывала о том, чтобы попытаться выбраться из машины, попытаться пережить резкую остановку снаружи. «Но если предположить, что я смогу сделать это на людных улицах, не убив себя или кого-нибудь еще, я все равно буду безоружна перед фейри».

Попытка освободиться в замке казалась мне наилучшим вариантом. «Теперь я знаю здание относительно хорошо, и, будем надеться, смогу использовать это в своих интересах». И, учитывая, что я должна была приехать в офис Омбудсмена, казалось вероятным, что кто-нибудь в конце концов поймет, что я пропала.

«А до тех пор буду заниматься самоспасением. И надеюсь, мне не придется отгрызать руку».

Ворота были открыты, в замке было темно. Авто проехало по гравийной дорожке, хотя она была слишком узкой для машины, и остановилось у проходной.

— На выход, — сказал убийца Томаса, направив на меня кинжал, когда другой фейри открыл дверь и вытащил меня. Там ждали еще трое, на этот раз с пистолетами и клинками.

Он направился к зданию, и я пошла за ним, остальные фейри шли позади нас с оружием в руках. «Мне нужно собственное оружие».

В проходной было темно и пусто, но двери во внутренний двор были открыты, и сквозь них проникал свет — вместе с колючей магией фейри.

Руадан стоял во дворе с несколькими десятками фейри. На этот раз вместо строя буквой «V», которым выстроились в Грант-Парке, они встали в длинную, прямую линию, которая пересекала внутренний двор и, вероятно, прослеживала лай-линию, проходящую под ним.

Они покинули замок, потому что думали, что смогут из Грант-Парка перенести сюда зеленую землю. И когда это не сработало, вернулись в замок, чтобы попытаться еще раз.

Свет от факелов, которые они заново установили, плясал на их телах, пока они ждали, когда заработает их магия. Они были в туниках, хотя, как и фейри снаружи, заменили свои клинки и луки на огнестрельное оружие. «Полагаю, они больше не запариваются о своей самобытности».

— Она здесь, — произес убийца Томаса, когда один из фейри позади толкнул меня вперед.

Руадан повернулся и посмотрел на меня, и из-за возбуждения в его глазах у меня по коже побежали мурашки.

— Похищать людей незаконно, — сказала я. — Ты не имеешь права держать меня здесь.

— Не думаю, что ты захочешь уйти. — Он с высокомерием шагнул вперед и сверху вниз посмотрел на меня, из-за его движений в воздух поднялся запах гнилых растений.

— Уж поверь, — произнесла я. — Я хочу уйти.

— Передумаешь, когда узнаешь мой план. В конце концов, именно ты меня вдохновила.

Из-за этого у меня скрутило живот еще сильнее.

— Что?

— Видишь ли, кровопускательница, магия стара и сложна, а лей-линии недостаточно сильны. Реки недостаточно глубоки, чтобы достичь нашей цели.

— Перенести сюда зеленую землю.

— Вернуть зеленую землю к жизни, — поправил он. — В мире существует ограниченный запас магии. Фейри контролировали большую ее часть, но мир изменился. Джинны. Демоны. Вампиры. Оборотни. Гоблины, даже эльфы, которые разделяют часть нашей биологии. Больше созданий, но количество магии не увеличивается. И мы из-за этого страдаем.

— Вы не можете уничтожить Чикаго из-за того, что ваша магия исчезла. Это не наша вина.

Он обернулся, и его глаза превратились в злобные щелки.

— Тогда чья это вина, если не ваша? Людей? — Он задумчиво кивнул. — Возможно. Поэтому мы заберем кое-что у них.

— И ты ослушаешься свою королеву?

Его глаза снова вспыхнули.

— Она скорее даст нам умереть, чем возродит наше королевство.

— Ты сказал ей, что существует заговор вампиров и оборотней, — произнесла я. — Убедил ее, что мирные переговоры — это своего рода революция. Это из-за тебя она ворвалась на заседание.

— Она должна была сразу атаковать. Мы ворвались в помещение. Вы были в меньшинстве и безоружны. Но заговорил твой отец, и она потеряла присутствие духа… как всегда.

— А Томас? Вампир, которого вы убили в Доме Кадогана? — Я перевела взгляд на фейри, который его убил. — Вы хотели впутать оборотней, чтобы еще больше сорвать процесс?

Улыбка Руадана была холодной.

— Разрушение — первый шаг к революции. А революция — нарушение существующего порядка — первый шаг к обретению власти и признания, которых мы заслуживаем. — Его улыбка исчезла, сменившись недовольным взглядом, который больше подошел бы подростку. — Клаудия считает, что магия и история определили нашу судьбу. Мы не согласны, и не страдаем склонностью к сентиментальности.

Я подумала о желании, которое видела в глазах Руадана, когда он смотрел на Клаудию. Может, он лгал, или, может, это вовсе было не романтическое желание. Просто нужда и потребность в чем-то, что, по его мнению, она могла дать.

Он придвинулся ближе, пока его магия не окружила нас обоих, и мне пришлось посмотреть вверх на него, я увидела круги у него под глазами и страх, который в них жил.

— Я слишком молод, чтобы исчезнуть, чтобы стать оболочкой самого себя. Скорлупой. Поэтому мы убрали препятствия на пути к нашему возрождению.