Глава 1

Всё началось девять лет назад, когда я был обыкновенным школяром четвертого разряда в академии Элвенмуна. Мистер Лауфман Глауб преподавал у нас Магические Основы Теологии. Да, дисциплина звучит крайне нелепо, особенно в нашем прагматичном мире, в котором финансовая составляющая жизни играет первостепенную роль. Но сложно оставаться атеистом или агностиком, когда ты обучаешься в Академии Магов и Волшебников, в городе, который десятки сотен лет назад воздвигнули эльфы, всё с помощью той же магии и волшебства. Однако так случилось, что магия более надежна, в отличие от божественных вмешательств. Волшебники подчиняли себе энергию астрального уровня, а клирики же повторяли свои заученные молитвы, которые написаны на давно умерших языках, при этом лишь примерно понимая только часть сказанных собою слов, и то не факт, что Боги возжелают откликнуться на них.

Магические Основы Теологии во многом противоречили этой концепции. В основном потому что приравнивали магию к некоторому божественному вмешательству, ссылаясь на священные трактаты, посвященные богу Виде́ну, являющемуся, как известно, покровителем знаний, магов и волшебников. Последние два патронажа всегда оспаривались опытными колдунами. Единственное в чем сошлись ученые умы, так это в том, что Виде́н покровительствовал знаниям, в то время как знания являлись неотъемлемой частью магии. Замкнутый круг, возникший из-за разности трактовок божественных учений.

Мистер Глауб никогда не любил обращения “профессор” или “учитель”, всегда считая их оскорбительными, по причинам, которые никогда не желал рассказывать. В отличие от других преподавателей, он не старался казаться нам могущественным, стараться нас запугать, или же вызвать у нас слепое почитание. Он был расслаблен, спокоен, традиционную мантию, которая считалась обязательной для ношения преподавательского состава, он всегда аккуратно складывал и оставлял на преподавательской трибуне, потому что не любил то, как она сковывает его движения. Мистер Глауб говорил: “Слепое подчинение трактатам, написанным тысячу лет назад, может дорого стоить современному поколению”. Причин, как обычно, он не называл, предоставляя нам возможность гадать. Обучение Магическим Основам Теологии было необязательным курсом. Всего лишь лекцией, по материалу которой даже не предусматривался экзамен, посему посещение было добровольным. Мистер Глауб никогда не стоял за преподавательской трибуной, говоря: “Поставьте любого идиота перед трибуной, и зрители будут внимать любому бреду, что он несет. С престолами то же самое”.

Мистер Глауб был резок и категоричен ко всему, что нас окружало. Нельзя было точно сказать, что он любил, ввиду его прямолинейности и сатиры, ядовито изливающейся из каждого его стола. Мистер Глауб критиковал власть, пантеон богов, историю, преподавательский состав, законы природы и физики, и ничто не могло укрыться от его острого языка. Его любимым аргументом было: “Если они все такие могущественные, то почему я до сих пор безнаказанно разглагольствую перед подрастающими умами?”.

На самом деле мы ничего не проходили, связанного с теологией или магией. Мистер Глауб говорил: “А что можно рассказать по предмету, в котором эти неотесанные пингвины, именующие себя магистрами, никак не смогли прийти к соглашению?”. Поэтому на его занятия мало кто приходил, из-за чего мы с ним нередко беседовали тет-а-тет. Мы постоянно вели дискуссии. Мистер Глауб задавал мне провокационные вопросы, я же должен был на них отвечать. Своими язвительными комментариями он подливал масла в огонь нашего спора, но после его занятий я всегда получал эстетическое удовлетворение, потому как мог так же безнаказанно высказаться. Таким образом, занятие за занятием мы с ним очень сдружились, и когда я уже стал школяром третьего разряда, и Магические Основы Теологии остались далеко позади, я продолжал посещать его занятия, встречался с ним в неучебное время в таверне, и мы продолжали наши умопомрачительные беседы.

Почему я расписываю эти детали в таких подробностях? А потому что без них вряд ли вы сможете понять, почему я помогал мистеру Глаубу в будущих злодеяниях, за которые я буду казнен, а мистер Глауб скрывается от всего мира, и я даже не знаю, кто из нас проще отделался. Но обо всем по порядку.