Дышала, кажется, через раз. Или вовсе забыла.

А Йен изучал. Совсем как недавно я. Только нисколечко не таился. Взгляд скользил по лицу, пока не задержался на губах…

И тут совсем некстати плечо, не скрытое тканью рубахи, вспыхнуло болью. Дернулась, глухо зарычав (по-настоящему!), тут же накрыв другой рукой то, чего парень видеть не должен. Да и я, признаться, такого не ожидала. Небольшая часть кожи переливалась серебристыми… чешуйками. Очень знакомыми чешуйками. Осознать все это не успела, как Йен уже убрал мою ладонь от плеча и…

Воздух шумно вырвался из груди.

Там ничего не было! Кроме очередного ожога. Даже усомнилась, что не привиделось. Устала, голодная… Всякое может быть.

Парень внимательно осмотрел кожу и напряженно выдохнул:

— Еще одну ранку пропустили.

Да, точно! Просто не заметила сразу! Так будет правильней. Не могла же чешуя отставить ожог. Или могла? И что это значит?

Пока обдумывала и сопоставляла все, что знаю, Йен уже обработал плечо и нашел другой повод поворчать.

— Ты почему не поела?

Моча подняла руки с растопыренными пальцами на манер медведя.

— Ясно. Пить хочешь? Тут вторая фляга есть еще…

А вот теперь мне было все равно, что он подумает, но я собиралась воспользоваться ситуацией. Потому что во рту была пустыня, а желудок громко заявил о себе голодном и несчастном.

Угу, следующие полчаса меня кормили. И ничуточки я не смутилась. Наоборот, было отчего-то безумно приятно, что обо мне заботятся. Странно…

Вот так меня накормили, спать уложили. Собственно, я и не возражала. Устала слишком, вымоталась за последние дни. Уже засыпая, сжала в руке амулет и подумала о драконе. Как он там? Все ли хорошо? В ответ снова пришла волна тепла, но об этом решила подумать завтра. Глаза слипались. Потревожили меня один раз: показалось, что рядом лег Йен и обнял. А может только приснилось…