— У белочек… — озадаченно повторил он. — Как у белочек…

Послушался глухой бульк. Еще и… еще.

Уже тут я поняла, что ляпнула что-то не то.

— А разве у людей не так? — ох, глупая! Зачем же вслух спросила?!

Знаете, что сделал этот… негодяй? Он заржал! Громко, с чувством и… обидно! Вот прям до слез! Угу, и своих тоже.

В смысле, он смеялся и рукавом слезы утирал. А я сидела, взирала на это безобразие, дулась и очень сталась не расплакаться.

Ну откуда мне знать-то! И вообще! Пристал со своими глупыми вопросами! У меня, между прочим, руки болят до сих пор…

И тут моя уязвленная гордость не выдержала и как рявкнет:

— Если ты сейчас же не прекратишь, я тебя как Демьяна исполосую!

Замер и тихо так:

— Что?

— То! — припечатала грозная Вася. — Вот возьму, — огляделась вокруг, прикидывая, что могло бы заменить когти… Точно, нож! — Возьму ножик и как Демьяна разукрашу! Он после такого даже на ноги встать не смог! И вообще… — договаривать не стала. Оставила кое-кого удивленно хлопать глазами и решительно встала. Даже кое-как в сумку залезла. Шипела, рычала, но достала чистые тряпочки, что для Гроша были приготовлены, и взялась за флягу с водой — надо же как-то с себя кровь смыть. И ранки обработать уже давно пора.

Но снова меня перехватили. Усадили обратно у костра, и Йен самостоятельно занялся таким кропотливым делом. И — о, счастье! — молчал. Странные и глупые вопросы у него, видимо, закончились.

Я же с интересом наблюдала, как сноровисто парень промывает ранки на моих руках, едва касаясь, чтобы не причинить боли, дует на обожженную кожу, аккуратно наносит мазь. Наблюдала, но все еще недовольно пыхтела, стоило услышать хмыканье или смешок. Ух, швабры тут моей нет!

Но нарушила молчание именно я.

— Как ты вообще тут оказался?

Брюнет тряхнул головой, убирая прядку со лба, которая тут же вернулась на место, внимательно осмотрел мою левую руку, повертел в разные стороны, кивнул, удовлетворившись собственной работой, и принялся за правую.

Уже собиралась возмутиться его нежеланием отвечать, но сразу после того, как Йен смочил водой тряпицу и начал протирать ободранную ладошку, услышала ответ:

— Грош просил найти.

На меня словно ушат ледяной воды вылили.

— Грош? Как он? Где? Когда ты его видел? — даже руку из цепких пальцев вырвала, вскакивая на ноги. Ох, святые драконы, я про своего рыжика из-за этого гадкого лиса и забыла совсем! Он же поранился наверно…

— Тихо-тихо, егоза, — усмехнулся Йен и усадил меня на прежнее место, надавив на плечи. — Успокойся. Все в порядке с твоим драконом.

— Ты знаешь, что вообще произошло? Почему он не прилетел? — сердечко снова сжималось от утихшего было беспокойства. Почему он сам не нашел меня? Почему послал Йена?

— Он в ловушку попал. Люди устроили.

— Да, Демьян что-то про нее говорил, — пробормотала, отрешенно наблюдая, что Йен в этот момент плеснул воды из фляги больше, чем нужно.

— Что? Он и к этому лапу приложил? — светло-карие глаза хищно сузились. — Надо было ему сразу голову отку…крутить, — пробормотал парень и продолжил обрабатывать раны.

Вздохнула. И не поспоришь.

— Так что за ловушка?

— Специальная, на драконов. Он ранен был сильно, но за ночь исцелился. Прилетел домой, а там… записка, — шумно выдохнул последнее слово Йен и одарил меня укоризненным взглядом.

— Что? — возмутилась. — А я ведь говорила ему не лететь! Чувствовала, что что-то случится. И что мне оставалось делать?

— Сидеть и ждать! — рявкнул парень, кажется, позабыв, что я — пациент, и меня ругать нельзя.

Чего ждать? Что он не вернется? Что через месяц я случайно одни косточки найду из-за того, что не смогла помочь?

Мой сердитый вдох так и не вылился в слова, потому что Йен добавил:

— А не мотаться по лесу непонятно с кем, чтобы тебя еще и искали!

Ух!

Поджала губы, зло сверкая глазами, но сдержалась. Неужели не ясно, что я волновалась, помочь хотела? Если бы что-то случилось с моим драконом, а я не воспользовалась шансом его спасти, ни за что бы себе не простила. Даже решив, что Грош сильный и со всем справится, все равно бы ринулась к нему.

О том бедственном положении, в котором сама же пребывала не больше часа назад, вспоминать не хотела. Но если все-таки задуматься, то именно мои косточки мог обнаружить дракон. На этом моменте я заткнула свою не в меру бодрую совесть и посоветовала уснуть. Мертвым сном.

Не знаю, что подумал Йен, но моим молчанием он удовлетворился и продолжил истязать… в смысле, лечить мои бедные лапки.

— Так нашел он записку… — возобновила разговор. — А дальше?

Парень горестно вздохнул.

— А дальше я пошел тебя искать.

— Почему не Грош? С ним все в порядке?

— Решили, что дракону кружить над лесом и высматривать одну непутевую девицу, — укоризненный взгляд сомнений не вызвал в личности этой девицы, — сейчас будет опасно. Ловушку подготовили профессионально. И если бы он случайно не заметил, выбраться уже не получилось. Такими раньше драконов ловили. — И пояснил, поймав мой удивленный взгляд: — Когда еще думали, что они неразумны. Технология старая, уже давно не используется. Даже не знаю, как они узнали. Все записи должны были быть уничтожены… — Йен на минуту замолк, словно раздумывая над этой загадкой. Хм… А для простого знакомого он очень даже хорошо осведомлен и про драконов, и про ловушки.

— И где ты встретил Гроша? — продолжала допытываться я. Интересно ведь! А еще весьма загадочно, как Йену удалось так быстро добраться.

— После того, что вы устроили в Летнем, я и отправился к вам, — Йен пожал плечами и полюбовался проделанной работой. Теперь и правая рука напоминала конечность призрака: такая же белая, вот только не прозрачная. Он поднес кисть к глазам и вдруг задумчиво принялся изучать кончики пальцев. Угу, именно те места, где остались ранки от когтей.

Угрюмо помолчал и продолжил рассказ:

— Так вот, когда добрался до замка, там Гроша и встретил. Вызвался тебя найти. Вот и все. Ему лучше пока спрятаться. — Брюнет пробормотал, вздохнув: — Ну и натворили дел…

С этим не могла не согласиться. Город переполошили мы знатно. Теперь вон, рыщут в округе. Как бы худо не вышло…

Кроме себя винить можно было только Демьяна, который сначала меня зачем-то украсть решил, а потом и от дракона избавиться пытался. Вот на него и напустилась!

А мой спаситель, между тем, прополоскал тряпочки, упомянув, что неподалеку есть речка, и надо бы там воды набрать, и подошел ближе. Зачем — не поняла. Вроде все залечили, разве нет?

— Плечи не поранила?

Осмотрела одно, подвигала вторым, уверенно помотала головой — нет, с плечами все в порядке.

— Тогда давай мордашку свою, боец, — кривовато улыбнулся Йен. Парень опустился передо мной на колени, повернул за подбородок к свету костра и занялся делом.

На лице эта жуткая лечебная мазь почему-то щипала. Или раньше за разговором я просто не заметила?

Я тихонько шипела, пока брюнет усердно вымазывал мою щеку, но когда добрался до губы, не выдержала.

— Ай!

— Прости, — совершенно не раскаялись некоторые. А еще подбородок мой покрепче перехватили, удерживая. — Последний штрих!

— Ты иня сейчас сю разукрасишь, — обеспокоилась своим внешним видом.

Впрочем, напрасно. Если сложить все боевые травмы — выглядела маленькая я, мягко говоря, не лучшим образом.

— У-у-у-у, щиплет! — не успела провыть, как на разбитую губу подули.

Так и замерла от неожиданности. Скосила глаза на парня и дар речи потеряла.

Йен с небывалой сосредоточенностью на строгом лице, нахмуренными до глубокой морщинки бровями, покорно дул на разбитую губу. И сам близко-близко…

Я вздохом и подавилась. Он застрял где-то в горле, не дойдя до места назначения, сердечко от того возмущенно затрепыхалось… Или наоборот, радостно? Даже про боль забыла, сижу, рассматриваю…

Волосы темные, а ночью вообще черными кажутся, волнистые и на вид мягкие как пух. На лоб падает все та же непослушная прядка, ресницы густые, а глаза прикрыты, узкий нос с чуть вздернутым кончиком, губы красивые — не полные и не тонкие, подбородок с ямочкой…

— Не болит? — оторвал меня от созерцания хрипловатый голос.

Встряхнулась, подняла глаза и в очередной раз утонула. Огненная пучина, сверкающая, переливающаяся рыжими искрами, манила, звала за собой. Пальцы на подбородке из теплых стали горячими, обжигали.