— Ты связывалась со своим отрядом? — Взгляд небесно-голубых глаз буквально приковал меня к месту, улавливая абсолютно каждое движение, эмоцию или мимику. — С теми ребятами, что помогли нам с поимкой Женской Особи.

— Нет, — спокойно ответила я, делая глоток из бокала. На шахматную доску опять никто не обращал внимания. У нас своя игра. — Я не связывалась с ними в принципе. Даже в тот день они вышли на меня, но не более. Я больше не их командир. Они вольны делать то, что хотят.

— Хех, официально это правда, — улыбнулся блондин, откидываясь на спинку своего кресла. — Ты распустила свой отряд и уговорила детишек уволиться из Развед-Отряда. И ладно бы, если бы они просто перевелись в другой корпус, так нет. Вообще ушли. — Мужчина посмотрел на меня, и улыбка с момент исчезла с его губ. — Не буду ходить вокруг да около, Эдда. Я действительно восхищаюсь тобой. Твоим стратегическим мышлением и боевыми навыками. То, как ты использовала жидкое мыло и клей… — вновь усмехнулся. — Теперь эти вещи негласно являются обязательными у каждого солдата. Может, ты и не заметила, но сейчас ты стала что-то вроде местной звезды. Молодёжь стремится тебе подражать, а у боевых ветеранов две реакции: либо страх и недоверие, либо признание и уважение, — сделал небольшой глоток из своего бокала. — На тебя приходит уже десятая заявка от Королевской Полиции. Хотят, чтобы ты пополнила их ряды. Такое случается крайне редко. Даже на Леви приходило всего шесть заявок, а ведь он сильнейший.

Я не перебивала его. Слушала то, что он говорит, и то, как он говорит. Да, все эти вещи я также заметила. Многие кадеты хоть и держатся от меня на расстоянии, всё же иногда начинают подражать. Это глупо и раздражает. Особенно, когда видишь, как пытаются преобразиться девочки. Да и мальчишки не отстают.

В этом мире ценится сила. И когда они эту силу признают, всё остальное словно отметается на второй план.

Также про меня идут сплетни, что я продала душу дьяволу за то, чтобы выжить и выбраться из любой передряги. И любой, кто вступит под моё командование — выживет. Что за чушь?! Официально я до сих пор числюсь как рядовой солдат. Отряд же свой распустила, а значит, командовать некем. Но Эрвин явно иного мнения на сей счёт.

— Также меня поражает и одновременно пугает твоя способность использовать всё, что попадётся под руку в бою, — продолжал Эрвин, мечтательно поднимая взгляд к потолку. — Будь то камень, палка, меч или же… человек. Будем честны, я дал тебе тех людей, которые если и могли стать солдатами, то только через долгое и протяжное время неоднократных экспедиций. Поверь, я знаю, что говорю. Но ты… всего за одну экспедицию сделала из них… нет, не солдат. Нечто большее. Даже не армию. Это словно бомба с таймером, которая обязательно рванёт. Они ещё подростки, но взгляд каждого говорит о многом. В голову каждого ты вложила зерно самой себя. Абсолютно в каждого. Не знаю, как тебе это удалось, но теперь понимаю, что ты действительно первоклассный мастер бомб. Они вернулись в мирную жизнь, но не расформировались, верно? Свой язык, свои жесты, о которых никто не понимает, свои умения и навыки… Через пять-десять лет… Боже, мне даже страшно представить, что сделают эти пятеро. А ведь это именно я их передал тебе в руки.

И это я не отрицала. Лишь продолжала пить алкоголь и смотреть на лёгкое полыхание свечи, что стояла неподалёку от шахматной доски. Эрвин — умный человек, и теперь просто перечисляет то, что восхитило его лично. То, что он не смог оставить незамеченным.

Хочет знать, как я это сделала? Всё просто — говорила правду. И он этого не понимает? Хотя нет… понимает, но он совсем другой. Его маска так сильно приклеилась к лицу, что он просто не может снять её. Продолжает исполнять роль оратора и вдохновителя.

Он говорит: «Идите и умрите за человечество!». Я говорю: «Вы умрёте в любом случае, и человечеству от этого ни горячо, ни холодно». Он использует в своей речи героические импульсы. Заставляет пойти на риск. Я же использую страх. Страх, который оттачиваю, как нож, и вкладываю в руку каждого, как оружие. Почему именно страх? Да потому, что он есть у каждого человека. Абсолютно у каждого. И если ты им овладеешь раньше, чем осознаешь весь поток ужаса, то только тогда сможешь выжить.

Вот и вся правда. Почему я выживаю? Да потому, что я боюсь. Безумно боюсь. Причём всегда. Каждую секунду своего дерьмового существования. Поймёт ли это Эрвин? Думаю, нет. Мы похожи, но в тоже время мы — как небо и земля. Как огонь и лёд. Как чёрное и белое.

И всё же одно стремится поглотить другое.

— Я понимаю, что ты скоро покинешь нас, — продолжал мужчина. — Это лишь вопрос времени. — Повернула голову в его сторону, немного хмурясь. Это он серьёзно? То есть… отпускает меня? Или всё же сейчас будет очередное «Но»? — И у меня есть к тебе просьба. Раз ты уйдёшь, хотелось бы, чтобы хотя бы твоё наследие осталось. А именно — те пять бравых юнцов, что до последнего не покидали строй во время сражения с Женской Особью. Я хочу, чтобы они вернулись в Развед-Отряд. Все, без исключения.

— Вот как… — протянула я, сохраняя ледяное спокойствие во взгляде и милую улыбку на губах. Зато внутри бушевал дьявольский огонь. Я хотела схватить эту стеклянную бутылку из-под виски и со звенящим звоном разбить её о голову Эрвина.

Как же я его ненавижу! Иными словами, он мне ставит условие. Я покину этот мир, только если передам юнцов в руки этому ублюдку. Проклятье! Меня тошнит от такой мрази, как Эрвин Смит. В моём мире я таких истребляла пачками.

— Там один из них остался без ноги. Вряд ли он будет тебе полезен.

— Стив Крам, — кивнул головой Эрвин. — Да, таких бойцов мы не держим у себя. От них мало толку, но, даже не имея правой ноги, этот парень на отлично справлялся с системой УПМ. Более того, был связным среди остальных членов команды. Он не выходил на поле сражения, но смог помочь в том, в чём мало кто сгодился.

— А если они откажутся? — спокойно спрашивала я, продолжая следить за блондином. — Сам понимаешь, это подростки. Повидав однажды Ад, мало кто захочет туда возвращаться.

— Они вернулись, — Смит улыбнулся. — Все вернулись. Даже Стив Крам, что только сутки назад вышел из комы, уже побежал прикрывать спины своим товарищам. Мы оба понимаем, что они тебя послушаются, Эдда. Ты завоевала их уважение. Тебе достаточно отдать приказ. Однако… — На лице мужчины вновь блеснула беззаботная улыбка. Маска на месте. — Это же всего лишь просьба. Ты не обязана её выполнять. Я же не отдаю приказ, верно?

— Верно, — также улыбнулась, протягивая пустой бокал, чтобы Эрвин наполнил его виски до краёв. Вновь принялись смеяться так, словно заигрывали друг с другом, а всё, что было ранее, лишь небольшая шутка. Возвращаем свои маски. Но убить его я хочу ещё сильнее. И возможно, всё же предприму такую попытку. Даже сегодня вечером.

Неожиданно дверь в кабинет открылась без стука, и в помещение вошёл сам Леви Аккерман. Спокойным взглядом осмотрел нас с Эрвином и ту обстановку веселья, что витало в воздухе. В этот момент я как раз нагнулась в сторону блондина, поднося бокал, а Эрвин дружелюбно его наполнял. Выпивка, еда, шахматы, свечи, мы одни, и атмосфера донельзя интимная. Несколько секунд все смотрели друг на друга, предполагая варианты дальнейшего исхода.

Тут Леви поднял небольшую папку документов в руках, указав своему главнокомандующему.

— Эрвин, имеются некоторые не состыковки со складами и запасами, — спокойно произнёс парень. Слегка хромая, прошагал рабочему столу Эрвина и положил туда папку. — Проверь, так как я разобраться не смог.

— Хорошо, Леви, — отозвался Эрвин, продолжая улыбаться. — Я посмотрю. Это всё?

Вновь возникла тишина. Я опять посмотрела на пламя свечки, дожидаясь, когда Эрвин и Леви наговорятся. Хотя должна признать, Леви буквально спас своего главнокомандующего. Я была на грани того, чтобы выхватить нож из гипса и заколоть мужчину к чёрту. Может, свалить отсюда, пока не дошла до сути желаемого? Да, так будет лучше. Иначе я действительно убью Эрвина, и мне путь на виселицу будет заказан.

— Хех, что-то я немного опьянела, — улыбнулась я Эрвину, после чего поставила бокал на шахматную доску, опрокидывая своего короля. — Сдаюсь. Пора спать, — медленно привстала на ноги и пошла в сторону выхода, но в какой-то момент обернулась. — А на счёт «просьбы»… я подумаю, — подмигнула и послала воздушный поцелуй. — Спокойной ночи, мальчики.