Глава 21. Понимание врага

Каждый профессиональный боец, который побывал в суровой схватке один на один, непременно скажет вам, что в какой-то момент ты испытываешь… уважение к своему противнику.

Это происходит непроизвольно.

Это происходит не сразу и не по щелчку пальцев.

Но это происходит.

В пылу яростной битвы, где ты скрещиваешь оружие не только физически, но и душевно, начинаешь понимать своего противника. Понимать его цель, причину сражаться и то, почему пути назад нет ни у него, ни у тебя. И каждый понимает, что для одного из вас это будет конец. Нет, в такие моменты никто не заводит верных и преданных друзей. Только не в такие моменты. Но в этих схватках зарождается понимание происходящего. Вы друг для друга враги. Ни зло, ни добро, ни нейтральная сторона… Только вы и жажда победить. По сути, большего и не надо.

Об этой простой истине вам скажет любой отважный и благородный воин, что скрещивал клинки с достойным противником. Я… не воин. Я не боец. Я — убийца. Честь, достоинство, благородство… Для меня лишь пустой звук. Но я знаю тех, для кого эти слова всё же что-то да значат. И за кружкой доброго виски они и не такое тебе расскажут. Однако их слова разом всплывали в моём сознании, когда я разговаривала с Эрвином.

Забавно…

Кто бы мог подумать? Что я и Эрвин будем сидеть за одним столом и, играя в шахматы, со спокойным лицом разговаривать о предстоящей битве. Так, словно мы старые друзья. Он знает, что я скорее себе руку отпилю, нежели спокойно доверюсь ему. Я знаю, что читать между строк нужно после каждого произнесённого им слова. Он умён, силён, эгоистичен и наполнен ораторским духом. Опасный противник, как в шахматах, так и в жизни.

Уверена, что он знает о моём увлечении с Леви. Да что там? Об этом сразу же узнал Майк, которому достаточно было вдохнуть аромат моего тела, на котором, уверена, остались незаметные следы присутствия другого мужчины.

Забавно…

Эрвин окружил себя людьми, у которых имеются собачие повадки. Сила, навыки, умения, но самое главное — это преданность. Хэх… Эрвин, ты ведь такой же, как и я, верно? Можешь улыбнуться, солгать, послать на смерть десятки или даже сотни солдат, но лишь бы достигнуть желаемого.

Эрвин, ты — чудовище. Редкое, гадкое, опасное чудовище. Смотря в твои небесно-голубые глаза, я вижу себя. В твоей мягкой улыбке и голосе слышу столько лжи, сколько нет и в целом мире.

В своей жизни я видела два пути. Пути лицемерия, благодаря которому можно было добиться всего, чего бы я только не пожелала. И путь правды, после которой на тебя обрушится вся ненависть любой из реальностей. Я решила выбрать Путь правды, так как добиваться мне ничего не хотелось. Особой цели не было и нет. Я просто хотела жить и этого вполне достаточно. Но ты… ты явно чего-то хочешь.

Ты выбрал Путь лжи, верно? Рассказываешь сказки и сладко поёшь своим солдатикам, заставляя один за другим прыгать в лапы гигантов.

Хотя мне так же, как и тебе, абсолютно наплевать на этот мусор. Твоя ошибка заключается в том, что в этот мусор ты записал и меня. А когда понял, что случайно выкинул алмаз, теперь пытаешься всеми силами вернуть его обратно и отшлифовать под выгодную тебе форму, верно? Вот только я не собака, и намордник на меня не накинуть.

— Как самочувствие? — мягко спросил Эрвин, делая ход одной из пешек. Мы даже не следим за игрой. Вернее… мы следим не за той игрой, которой должны. Мы смотрим на мимику друг друга. На улыбку, ширину зрачков, дыхание и мышцы, что так хорошо скрывают ложь. Мы ищем уязвимые места друг у друга и прекрасно знаем, что происходит. Ты и я…

Хм, кто же победит? Вот только я тебе нужна живой, а вот ты мне — нет. В этом и есть моё преимущество и в то же время погибель. Ведь всё может измениться. В любую секунду.

— Не очень, — отозвалась я, также мило улыбаясь и делая свой ход. Эрвин даже не посмотрел, что за фигуру я выбрала. Он упивался моим лицом. Словно страстный любовник, что не может насытиться своей юной партнёршей, но тут… всё иначе. Мы противники и прекрасно знаем, что ведём иную битву. Битву умов. То, что не постигнуть обычным людям. — Думаю, ещё неделю, как минимум, придётся хромать.

— Хм… неделю… — Обозначил сроки того, сколько я тут ещё буду, верно? Теперь ты выглядишь несколько расслабленнее. Неужели рассчитываешь, что за это время что-то можешь успеть придумать? Да, у тебя иная головная боль, но и ты меня пойми. Я слишком люблю свободу и не собираюсь играть по твоим правилам. Я не умру ради твоих мнимых целей. Мне плевать на человечество, так как человечеству всегда было плевать на меня. — Не волнуйся, — неожиданно Эрвин наклонился через шахматную доску и взял меня за здоровую руку так, чтоб подушечками пальцев положить на вены. — Уверен, что всё скоро кончится. У нас всё получится.

Эрвин, ты меня совсем за идиотку держишь? Я состояла в элитном отряде наёмных убийц. И мне очень часто приходилось вести допросы, причём разными способами. Нащупать пульс… желаешь узнать, солгу ли я тебе, верно? Грёбаный сукин сын, но я спокойна.

Вновь мило улыбнулась, также обхватывая ладонь мужчины. Один — один. С ним надо быть осторожной.

— Конечно, — посмотрела в его глаза. — Мы же всё продумали. Врагу от нас не убежать. У нас всё получится.

Если бы кто-то увидел нас со стороны, то посчитал бы возлюбленными или, как минимум, теми, у кого на стадии зарождение отношений. Но правда иная. Мы лжём. Причём обоюдно. И просто смотрим, как умело у нас это получается. Словно прощупываем слабые места.

Тишина затянулась. Никто не смотрел на шахматную доску. Мы изучали друг друга, сидя в кабинете Эрвина совершенно одни. К главному штабу должны были вот-вот подъехать две повозки, которые послала Королевская Полиция, и тогда… план, что прорабатывался двое суток, начнёт действовать.

Уже сегодня.

Уже сейчас.

Вот только доверие у нас за это время не прибавилось ни на грош. Наши руки до сих пор держали друг друга, но что у него, что у меня пульс спокойный, ровный, отработанный годами. Ты идеальный лжец, Эрвин Смит. Настолько идеальный, что я несколько восхищаюсь тобой. Как достойным противником, которого должна одолеть. И это вопрос времени, ты ведь это знаешь, верно? Вот только…

Какова твоя настоящая цель, Эрвин? Уж далеко не человечество. Так что же? Когда же ты снимешь эту столь безупречную маску героя?

Дверь в кабинет открылась, но мы даже не посмотрели в сторону того, кто вошёл. Надеялись на то, что этот момент кто-то потеряет бдительность и хотя бы на секунду раскроется. Я даже рассчитывала на то, что кто-то из подчиненных Эрвина проникнет в кабинет, но мужчина оказался смышлёнее обычных людей и в этом.

— Кареты прибыли, — послышался голос, из-за которого нам всё же пришлось обоим посмотреть в сторону посетителя. Это был Леви. Чёрный костюм, белая рубашка, чёрные туфли. Он выглядел как обычный человек. Не военный и не солдат. Лицо парня было непроницаемым. Всё та же привычная усталость. Однако на этот раз он смотрел на наши руки, что до сих пор держали друг друга. Слишком напористо для обычных дружеских прикосновений, но при этом не слишком угрожающе, чтобы вызывало подозрения в сражении. — Пора выдвигаться, если мы хотим успеть, — продолжил Леви, поднимая взгляд к нашим лицам.

— Что ж… — мягко произнёс Смит, кладя на мою руку вторую ладонь. Я этого сделать не могла, так как левая рука до сих пор была в гипсе и перебинтована, висела передо мной. — Закончим партию в следующий раз. Надеюсь, ты не против, Эдда?

— Конечно, нет, — также мило улыбнулась, покорно склонив голову вперёд. Играем дальше?

Оба привстали. На мне также была гражданская одежда. Но обтягивающую одежду, что я обычно предпочитала, носить до сих пор не получалось. Во-первых, одеваться неудобно. Во-вторых, слишком саднит кожу.

Так и ношу платья, которых стало довольно много. Ханджи позаботилась. Сейчас на мне было некое подобие шёлкового чёрного длинного платья, что доставало до пола. Свободная юбка не обтягивала, но если находиться в покое, то можно было просмотреть через тонкие складки ткани мои формы. Держалась на небольших бретельках, обнажая шею, плечи, верхнюю часть спины, грудь и руки. Хм… мне нравится чёрный цвет. На нём совершенно не видны пятна крови.