— Что именно она тебе рассказала? — теперь она была в панике. Она никогда не была хорошим лжецом.

— Что чертов хорек преследует тебя на людях! — сказал Поттер, наконец-то расколовшись. — Это плохая новость, Гермиона! Он повсюду следует за тобой, не так ли? Вот почему ты сказал нам вчера…

— Драко не целовал ее, — прервал его Блейз. Видеть Грейнджер такой беспомощной было больно. Он должен был хоть что-то сделать, чтобы хоть как-то отблагодарить после того, как она спасла ему жизнь.

— Держись подальше от этого, — проворчал Поттер.

— О-он прав, Гарри.

— Ты что, на его стороне?

— Н-нет, я просто! Это… — нервно пробормотала Гермиона. — Это просто неправда.

— Это не так? — сказал Уизли, грубо схватив ее за плечи. — Это действительно не так?

Ей удалось напряженно и нервно рассмеяться.

— Конечно, нет. Пошли вы оба, мы ведь говорим о Малфое. Я просто пригрозила ему, и он убежал, — объяснила она, хотя ее голос немного дрожал.

В глазах Уизли промелькнуло облегчение, и он тут же утихомирился. Он отпустил ее и провел по волосам рукой.

— Мерлин, какое облегчение. Лаванда сказала, что слышала это от когтевранцев, но, полагаю, все это был слух, да?

Он похлопал Поттера по плечу. — Пойдем, Гарри.

Поттер все еще смотрел на Гермиону с недоверием. Он выглядел так, словно хотел что-то сказать, но сдержал рот закрытым.

Гермиона облегченно вздохнула, когда они вышли из гостиной. Она устало растянулась на диване рядом со слизеринцем.

— Рано радуешься, — сказал Блейз. — Поттера ты не убедила.

***

Он возвращался в замок. Волосы и пальто его были усыпаны крошечными снежинками. Он видел собственное дыхание, что взлетало белым клубком пара к небу; руки были в карманах пальто. Все было покрыто белыми листами снега: деревья и маленькие магазины в Хогсмиде. Ему никогда не нравился снег. Он никогда не мог понять, как чего-то такого красивого и белого так… так не хватает. Он быстро пропустил по телу согревающие чары.

Правда, это не помогло смягчить холод.

Хогвартс. Он уже мог видеть кончик шпилей башен, даже со своего места. В школе воняло от надоедливых, недалеких учеников и учителей, которые не обращали внимания на судьбу, уготованную им. Она воняла ужасом и страхом едва ушедшей войны… но это, похоже, его не беспокоило.

Он все еще видел здесь свой дом.

Когда он приблизился к дороге, он увидел кого-то, лежащего на снегу. Он мельком увидел густые каштановые волосы и ухмыльнулся.

— Грязнокровка, — сказал он высокомерно, стоя рядом с ней на земле и глядя сверху вниз. Она посмотрела на источник голоса, развела руками на снегу и громко рассмеялась без всякой видимой причины. — Ты сошла с ума?

— Говори, что хочешь, Малфой, — она ухмыльнулась, вставая и отряхиваясь. — Ты ничего не сможешь сделать сегодня, чтобы испортить мое настроение.

— Что ты делаешь? — она рисовала возле себя круг на снегу пальцем… прямо поверх этого — это — что это?

— Что это?

— Это снежный ангел, глупый, — она усмехнулась. — Видишь, это голова, — она указала. — Это тело и ореол.

Он посмотрел на так называемого «снежного ангела» и поднял бровь.

— Что?

— Пойдем, я научу тебя, — сказала она, потянув его за руку.

Странная. Она никогда не сделала бы нечто подобное в обычный день. Ей было бы противно смотреть на него и наоборот.

Он был в шоке от тепла, что исходило от ее рук.

Он позволил ей повалить его на землю, он не знал почему, но он следовал ее указаниям. Вероятно, потому, что сегодня Грейнджер была такой соблазнительной. Ее лицо светилось каждый раз, когда она улыбалась, и в ней что-то было такое захватывающее. Почему она была так счастлива?

— И вот мы сделали снежных ангелов, — сказала она самодовольно. Она встала, протянула ему руку, и он поднялся за ней.

Он нахмурился, когда увидел своего. Он был искажен, и он не был похож на ангела. Это выглядело, скорее, как монстр.

— Мой выглядит ужасно, — сказал он с легким раздражением, хотя его лицо никогда ничего не выдавало.

— Эй, не расстраивайся, — она рассмеялась, шлепая его по руке игриво. — Сейчас, я исправлю его для тебя.

Она снова легла и повторила свои действия, только на этот раз она была в его снежном чудище.

— Вот так вот, — сказала она, вставая и отряхиваясь в третий раз. Она взглянула на него, ее карие глаза были полны веселья. Он почувствовал, как что-то зашевелилось внутри него. — Теперь это прекрасно.

Он посмотрел на своего снежного монстра. Он все еще был несколько деформирован, но теперь это выглядело не так уж плохо.

И это было прекрасно.

Он впервые улыбнулся в этом году.

Снег не так уж плох.

Драко улыбнулся воспоминаниям. Он снова посмотрел на кентавра перед собой. Он лежал на земле, крича, царапаясь, извиваясь от боли.

И он еще даже пальцем не пошевелил.

— В конце ты станешь моей.

========== Глава 3. ==========

«Мысль эта мерцала во мне так слабо и будто украдкой, так что я долго не мог сознать ее вполне; но в ту минуту, как мой ум начал оценивать и лелеять ее, фигуры судей внезапно исчезли, большие подсвечники потухли…»

— Тебя не было на игре.

Она услышала голос, который быстро вырвал ее из глубин раздумий о «Колодце и маятнике»*. Гриффиндорка сразу же повернулась, чтобы взглянуть на лицо очень измученного, очень взъерошенного и очень красивого Драко Малфоя, что смотрел на нее с другой стороны стола. Снова.

Он только что вернулся с игры, заметила она, потому что он все еще был одет в свою квиддичную форму, а его метла покоилась на столе. Аура мрака царила вокруг него… или, может быть, волшебница всего лишь выдумала это. Группа девушек пряталась за книжными полками в нескольких шагах от них, хихикая и наблюдая за ними. Гермиона посмотрела на свой фан-клуб, а затем на юношу напротив и вернулась к чтению.

»… наступила непроглядная тьма, и все мои ощущения слились в одно…»

— О, боже, Грейнджер, ты все еще злишься?

»… как будто душа моя вдруг нырнула в какую-то бездонную глубь. Поспешный спуск, как душа в ад. Вселенная превратилась в ночь, безмолвие и неподвижность. Я был в обмороке, но не могу сказать…»

— Я думал, тебе все равно, что другие люди думают о тебе, — проговорил слизеринец не спеша.

— Тише, — девушка приложила палец к губам, прося, чтоб он замолчал. Парень на это просто закатил глаза.

Она проигнорировала его и снова вернулась к своей книге. Эта неделя была поистине ужасной для Гермионы. Ее соратники-гриффиндорцы думали, что она предатель (несмотря на объяснения Гарри и Рона). Пуффендуйцы испугались ее. Когтевранцы перешептывались о том, что она лицемерка. Слизеринцы просто посчитали ее шлюхой.

Не то чтобы она вообще заботилась о том, что слизеринцы думают о ней.

Только учителя, похоже, одобрили эти воображаемые отношения. «Интернациональное единство!» — говорили они все как один.

Хуже всего то, что ее буквально закидали дурацкими вопросами о Драко Малфое и продолжали задавать их всюду, куда бы она ни пошла.

Это было отвратительно.

Девушка решила, что лучший вариант — игнорировать его. Возможно, он уйдет, если она постарается достаточно хорошо.

» …что лишился всякого сознания что все сознание потеряно. То, что мне оставалось от этого сознания, я не стану даже пробовать определять или описывать, — но я знаю…»

Внезапно она почувствовала, как рука крепко схватила ее за запястье.

— Малфой! — громко вскрикнула она, борясь с его крепкой хваткой. Она почувствовала, как холодный круглый металлический предмет коснулся ладони.

Золотой снитч.

— Ты победил? — теперь она уставилась на него, напрочь забыв о том, что должна его игнорировать. Он торжествующе ухмыльнулся и затем кивнул.

— Не ожидала, что я смогу это сделать, не так ли? — сказал он, скрестив руки и откинувшись на спинку стула.

— Поздравляю тогда, — сказала она ему. Она протянула снитч владельцу, но тот лишь осторожно вложил его обратно в ладонь девушки.

Он выглядел так, словно наслаждался теплом ее кожи.

— Оставь его себе.

— Зачем?

— Это мое своеобразное предложение перемирия, — сказал он. Гермиона несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что она не спит. С каких это пор Драко Малфой извиняется? И перед грязнокровкой, к тому же. Гриффиндорка никогда и предположить не могла, что доживет до такого дня. Это была первая игра года, и он был готов отдать первый пойманный им снитч просто, чтобы она простила его?