В верхней части ракушки имелось отверстие, через которое был пропущен вощеный шнурок. Недолго думая, молодой принц обернул его вокруг шеи и завязал на небольшой узел. Почему бы и нет? Галахад сказал, что эти ракушки приносят удачу, а удачи много не бывает.
Итак, у одного из местных племен появился новый вождь. Описание, переданное мальчиком со слов самих пиктов, не оставляло сомнений в его личности. А где Моргольт, там, скорее всего, и котел Дирнуха. Похоже, мозаика, наконец, начала складываться в единое целое. Но что Моргольт собрался делать с котлом? И для чего ему понадобилось подминать под себя целое племя? Так или иначе, все ниточки вели в одно место, а значит, именно туда сейчас лежал путь Тристана.
Утренний воздух дышал влажной прохладой и свежестью леса. Ада мягко ступала по опушке густого ольшаника, крошечные брызги росы разлетались из-под ее копыт. Из зарослей кустарника доносилось громкое щебетание малиновок, запоем исполнявших симфонию в честь нового дня. Тристан поднял голову и устремил взгляд вдаль, прикрыв глаза ладонью. Всюду, насколько хватало глаз, простиралась глубокая изумрудная долина. Дремучий смешанный лес, покрывавший ее, изредка перемежался буроватыми прогалинами, сплошь поросшими вереском. Далеко на северо-западе высился одинокий пик, вырастая из леса, словно зуб гигантского чудовища, и впивался острием в небеса. Галахад сказал, что племя с загадочным вождем живет в соседней долине, за высокой горой. Куда ни глянь, других высоких гор на горизонте не наблюдалось. Значит, путь лежит туда. Тристан внимательнее присмотрелся к гигантскому ориентиру, прикидывая расстояние. Пара дней пути до самого пика, если местность будет относительно ровной, потом еще спуск в долину. Юноша придержал лошадь, пристальнее рассматривая гору. Где-то там, по ту сторону каменной громадины, его поджидает судьба. А возможно, это окажется всего лишь ложный след, фантом, что растает в утреннем воздухе подобно клочку тумана. Но что-то, какой-то едва уловимый шепот в легком дуновении ветра, подсказывал, что предчувствия ему не лгут. Вдохнув полной грудью свежесть горной долины, Тристан слегка щелкнул лошадь пятками по бокам и свернул на неприметную тропку, едва различимую среди деревьев.
На ночлег он остановился в неглубоком овраге, под сенью огромного старого дерева. Корни гиганта торчали из земли и, переплетаясь, образовывали причудливый естественный альков - идеальное место для укрытия. В ту ночь спалось ему крайне плохо. То ли утомленный тяготами путешествия, то ли снедаемый дурными предчувствиями, молодой принц никак не мог заснуть, вертясь с бока на бок. А когда сон, наконец, пришел, то не принес облегчения - дурные, тяжелые сновидения внезапно нахлынули на него, опутав вязкой пеленой и удерживая на тонкой границе между миром грез и явью. И как ни старался молодой принц, перебраться ни на ту, ни на другую сторону не получалось.
Вероятно, поэтому он услышал не сразу. Юноша проснулся от неразборчивого бормотания, раздававшегося где-то совсем рядом. Уже рассвело, и пару секунд его глаза привыкали к неяркому свету, пробивающемуся сквозь плотную занавесь древесных крон. Открыв глаза, он чуть не вскрикнул от удивления. Буквально в паре футов, практически вплотную к нему, стояло мерзкое человекоподобное существо с буровато-зеленой кожей. Оно имело тощее, хилое тельце и непропорционально большую, похожую на репу, голову. Широкий рот открывал взгляду два ряда мелких игловидных зубов. Пальцы на руках и ногах заканчивались длинными кривыми когтями. “Гремлин!” - моментально понял Тристан. Ему доводилось раньше встречать этих тварей в Корнуолле. Там, как и во многих других частях Логрии, леса и болота буквально кишели ими, но подходить к человеческим поселениям они отваживались крайне редко. Помимо численности, гремлины славились необычайной трусливостью, и если и нападали на людей, то почти всегда где-то в глуши и всегда - большими толпами. Этот же поражал не только своей смелостью, но и размерами - гремлины, виденные юным принцем на родине, величиной едва доходили ему до колена, а новый знакомец, пожалуй, пришелся бы ростом по пояс. Незваный гость, посапывая, деловито копался в содержимом седельной сумки, тщательно обнюхивая каждый извлеченный предмет и швыряя за спину все, что не вызывало у него интереса. Его большие треугольные уши, похожие на листья лопуха, дрожали и подергивались от любопытства. Несмотря на страх перед людьми, гремлины испытывали почти маниакальную тягу ко всему, что было сделано человеческими руками.
На счастье Тристана, чудище было слишком занято процессом, чтобы обратить на него внимание. Стараясь не издавать ни звука, юноша потянулся рукой за спину - туда, где накануне положил меч. Но ладонь нащупала лишь голую, холодную землю. Тут уж стало не до внезапности - он резко вскочил на ноги, оглядывая стоянку, но меча и след простыл. Вместо оружия он обнаружил нечто иное - маленький воришка явился не один. Двое его собратьев, примерно того же размера, накинулись на Аду, привязанную к дереву неподалеку. Один гремлин, сидя у нее на загривке, резкими движениями срывал с головы уздечку, а второй отчаянно пытался перегрызть поводья, которыми кобыла была привязана. Лошадь и сама могла бы справиться с уродцами - ударом копыта она спокойно бы размозжила им головы - но, стреноженная на ночь, оказалась скована в движениях и могла лишь бешено брыкаться. Тристан кинулся было на помощь верному скакуну, но взвыл от боли, едва тронулся с места - гремлин, распотрошивший сумку, повис на его ноге, вцепившись зубами в бедро. Хоть он и был невелик, но многочисленные, похожие на маленькие шила зубы глубоко впивались в кожу, причиняя сильную боль. Юноша несколько раз ударил тварь кулаком по голове, но заметного эффекта это не произвело. Тогда он, как мог, допрыгал до ближайшего дерева и принялся со всей силы колошматить ногой о ствол. После нескольких ударов гремлин ослабил хватку и, оглушенный, сполз по стволу вниз.
Кровь тонкой струйкой сочилась из раны, но сейчас было не до того. Схватив с земли удачно подвернувшуюся корягу, Тристан, слегка прихрамывая, поспешил к Аде. Завидев противника, вредители бросили свое занятие и попытались вступить в бой. Первый, ловко спрыгнув с головы лошади, возник перед молодым принцем и угрожающе зашипел, пытаясь, видимо, напугать его. Тристан, однако, не испугался, а вместо этого со всего размаху врезал гаденышу корягой. Громко взвизгнув, тот отправился в полет далеко за пределы поляны. Второй гремлин попытался схватить его за ногу, но теперь Тристан вовремя отпрыгнул, огрев врага палкой по голове. Тварь растянулась на земле, и юноша принялся колотить ее, пока не выбил весь дух.
Как только началась заваруха, остатки сна мгновенно слетели, и теперь все его чувства привычно обострились до предела. Потомок Керна как раз собирался подойти успокоить Аду, когда его чуткий слух уловил движение за спиной. Юноша резко обернулся, готовый встретить любую опасность. Недостаточно резко. Острая боль ударила в боковую часть лба, точно невидимый кинжал. Сквозь пелену, наплывшую на глаза, молодой наследник разглядел еще одного гремлина, сжимающего в кулаке камень и поднимающего руку для нового броска. За ним, со стороны противоположного края оврага, возникли двое его друзей. Едва увернувшись от очередного снаряда, Тристан в два прыжка преодолел расстояние до центра поляны и обрушил страшной силы удар на мерзкого коротышку. Тот, однако, проявил недюжинную сноровку и увернулся от атаки, сулившей ему неминуемую гибель. Вместо головы гремлина импровизированное оружие корнуольского воина встретилось с огромным валуном, и с громким треском разлетелось в щепки. В руках принца остался жалкий огрызок. Но Тристана, не на шутку разъяренного наглостью маленьких тварей, подобная мелочь остановить не могла. Отбросив ставшую бесполезной корягу, он сгреб уродца за горло и, подняв перед собой, сдавил что есть силы. Гремлин брыкался, дрыгал конечностями, отчаянно пытаясь вырваться, но тщетно - хватка Тристана была железной. Наконец тварь дернулась последний раз и обмякла. Юноша отбросил бездыханное тело и повернулся лицом к новым противникам.