— Они убивают не в лагере, там есть возвышенность, небольшой утес над водой.

Меня пробил озноб.

— Там растет черное дерево?

— Да, на самом краю.

Вот оно воплощение моего кошмара. Один из нас должен умереть у корней этого дерева, как и тысячи раз до этого. Я закрыла глаза, пытаясь совладать со страхом, охватившим меня. Ничего не получалось. У меня дрожали руки, немели ноги, и я никак не могла вдохнуть, так сжалось все внутри меня. В голове билась только одна мысль — бежать, как можно быстрее и как можно дальше. Мне потребовалось несколько бесконечно долгих мгновений, чтобы прийти в себя. Страх не покинул меня, но я смогла произнести:

— Ну, выйти оттуда будет гораздо сложнее, чем войти. Я не буду таиться, я просто дам им меня поймать, так я и в лагерь попаду и мне не придется искать заключенных, я сразу окажусь там, где надо. А вот как мне вывести оттуда пленных живыми, вот это вопрос, на который я, пока, не знаю ответа. Но делать все придется в последний момент, уже на утесе, там это будет проще всего. Скажи отцу и остальным, чтобы ничего не предпринимали эти несколько дней. Если я не вернусь, тогда, — я закусила губу. — Найдите возможность связаться с Хранителями. Скажите, что у вас есть информация для Калена. Он точно сможет с этим справиться, если я потерплю неудачу. Маги — это его ремесло. Но, молю, ничего не говорите ему обо мне, если я не вернусь, ему не нужно знать, что я была здесь и что я пыталась сделать.

— Почему? — удивленно посмотрела на меня Вия.

— Пока он будет думать, что я жива, он будет продолжать бороться, но стоит только ему понять, что меня уже не вернуть… Я не хочу этого. Без него не останется никаких шансов. Пока он жив — у этого мира есть надежда.

— Это он твой возлюбленный?

Больно кольнуло в груди, словно шевельнулась острая льдина.

— Да, — ответила я. — Если я не вернусь и сюда придут Хранители, убедись, что мое оружие не попадется никому из них на глаза, уж слишком хорошо мои ножи известны любому из них. И не говори с Каленом сама. Он — Видящий, он почует ложь в твоих словах и добьется правды, а он не должен ее узнать. Не стоит устраивать долгих прощаний, Вия. Мне пора. Помни о моей просьбе. В какой стороне их лагерь?

Она махнула рукой в замешательстве. Для нее все происходит слишком быстро. Для меня же все уже было решено. О спасении я буду думать, когда у меня будет больше информации. В этот раз не будет погребального костра у черного древа, даже если я потерплю неудачу. Я сломаю ход событий, хотя бы так. И вновь я шла на верную смерть. Шла в надежде, что смогу вернуть свою жизнь, сколько бы ее не осталось.

Я углубилась в лес, оставив за спиной скрытую в глуши деревню орков. Я не оглядывалась, я знала, что уже ничего не увижу. Солнце стояло высоко над головой, когда я сморщила нос, почувствовав тяжелый сладковато-противный запах. Так пахнет тлен. Это запах смерти. Я постаралась не вдыхать глубоко, словно смерть была заразой, которую разносит воздух, и я боялась ее подцепить. Это не помогало. Но я ничего не могла с собой поделать. Потом я увидела последнее предупреждение — человеческий череп на палке, а чуть дальше было дерево, на котором висели части тел. Я едва сдержала в животе, ту чашку воды, которая там болталась. Отвернувшись от ужасного дерева, я перешла границу. Я знала, что они уже знают обо мне. Скоро за мной придут. Не стоит спешить. Иначе я рискую не попасть в лагерь, а быть убитой прямо на месте. А это не входило в мои планы. Утешало, что узнать во мне Мирриэль, сейчас смогут очень немногие и те, кто способен на это, сейчас очень далеко. Впервые, я радовалась тому, как выгляжу, после рук Мастера, после необдуманного использования свой жизненной энергии. Узнай они меня — и мне больше не сделать ни одного вдоха. Я отошла от дерева смерти на столько чтобы не чуять запаха разложения и села у корней старой ели, словно собираясь отдохнуть. Я прикрыла глаза. Я не спала, но мне привиделась черная башня, нет не башня замок. Он стоял, купаясь в красных лучах заходящего солнца. Его окружало море, я видела белые шапки волн и слышала крики чаек. Мне даже показалось, что я чувствую свежесть океана. Небеса уже темнели. Замок был мертв или необитаем, ни одного огонька не зажглось в его окнах, на широких стенах не ходили стражи. Он возвышался над океаном глядя пустыми глазницами бойниц в безмятежность океана. А потом я увидела высоко в небе сокола, он летел к замку, оглашая высь своим криком. Странно, сокол был совершенно белым, словно его покрасили. Это было так противоестественно. Где-то в глубине души, родилось понимание, что его полет не принесет результата. Я хотела ему крикнуть, что в замке нет того, что он ищет. Но сокол уже сложил крылья и белой стрелой падал во внутренний двор. В момент, когда сокол должно быть коснулся земли, я получила оглушительный удар, и мир моих грез померк.

Я очнулась от боли, и вздрогнула, услышав, как где-то высоко звякнул замок. И невидимый голос произнес:

— Отлично, полный комплект. Отличное будет подношение.

— Вовремя эта уродина нам попалась.

В ответ зазвучал хриплый смех.

— Да уж, уродина. Даже и не думал, что среди прекрасных эльфов, как они себя называют попадаются такие экземпляры.

Еще один смешок и все стихло.

— Эй, ты живая? — раздался голос в кромешной тьме.

Я едва сдерживала стоны, в ногу опять впивался холодный металл. Сразу нахлынули воспоминания, начался приступ паники. Я хватала ртом воздух и разрывая рубашку, мне казалось, что в шею сейчас опять вопьются шипы ошейника и противно над ухом зашепчет Мастер: «Ты можешь это все остановить! Всего лишь одно твое слово!». Я закричала. В ужасе я вскочила на ноги, собираясь бежать, но крепкие руки ухватили меня за плечи.

— Успокойся, эй, слышишь? Прекрати это! Не пугай детей!

Я задохнулась своим криком. Детей!? Каких детей?

— На вот, хлебни водички. Я детишкам оставлял, но вы, мелкота, не станете возражать, если мы поделимся с ней?

Я ничего не услышала, но мне в руки легла плоская миска с вонючей жидкостью. Я не стала разбираться. Камни в темнице были не более приятны на вкус, но тогда меня это спасло.

— Полегчало, горемыка?

Кромешная тьма. Как там, в мире демонов. Легкий щелчок, словно кто-то дотронулся до моего носа. Я — демон. Я могу видеть в этой тьме. Закрываю глаза, заглядываю внутрь себя, на меня приветливо смотрит мое величественное демоническое воплощение, Адель. Она игриво подмигивает мне черным глазом с длинными ресницами. Я открываю глаза и понимаю, как видят демоны. Они не видят оболочек, только энергии. Как Кален. Он сказал, что в последнее время видит только саму суть, а не тело. Он тоже демон? Этого просто не может быть. Осматриваюсь. Надо мной нависает массивный широкоплечий гигант, готова поспорить, что его кожа зеленого цвета, потому что от него веет энергией смерти, но не так, как от Рыдгара. Его энергия смерти мягкая, и ее сладковатый запах не раздражает. В углу сжимаются в один комок три энергии жизни, совсем маленькие, а чуть поодаль от них еще одна небольшая энергия жизни, чуть больше, чем у тех троих, но значительно меньше, чем у взрослого. Видимо подросток.

— Полегчало спрашиваю, аль ты глухая? — рычит орк.

— Все в порядке, Нарвыл. Я в порядке. Минутное помешательство, уже прошло.

— Прости, в потемках не узнать тебя.

— Мы не знакомы, так что не пытайся меня узнать, — перебила я его смущенную речь. — Я пришла за тобой. Вия просила.

— Ты пришла за мной? — он расхохотался. — Ну тогда теперь нужно ждать того, кто придет за тобой! Только вот времени у нас до завтрашнего захода солнца!

— Нарвыл, ты меня не знаешь, не спеши с выводами.

— И как же звать тебя, спасительница?

Я задумалась, мое истинное имя могло привлечь слишком много ненужного внимания, если у этих стен были уши. Решение пришло очень быстро.

— Зови меня Темной. Вия меня так называла, я уже привыкла, — я увидела, как вспыхнула золотыми искрами его энергия, почувствовала, как он внимательнее стал всматриваться в окружающую нас мглу, пытаясь меня рассмотреть.

— Что же, Темная, у тебя все в порядке? Эти изв. кхм, изгои тебе ничего не поломали, когда доставляли сюда.