— Командор, согласитесь, что вам необходима помощь магов, вы не можете просто отмахнуться от наших требований. Среди нас есть не только боевые маги, но и целители, заклинатели, призывающие — мы представляем огромную силу, и все чего мы просим, снять с нас повсеместный контроль и прекратить нас запирать в башнях, словно преступников.

Кален устало встряхивет головой.

— Ты опять о своем, Мойра. Это необходимый контроль. Я знаю на что способны маги без контроля. Все эти призыватели и заклинатели, получив полную свободу тут же сочтут остальных людей второсортными, а значит, никчемными, мы все это уже видели на примере Империи. Я не могу пойти на такой риск, если за магами никто не будет присматривать, они просто перестанут подчиняться. Вот скажи мне, Мойра, получите вы требуемое и кто из всех твоих боевых магов и заклинателей останется в наших рядах? За скольких ты лично можешь поручиться, что они не предадут и не сбегут? Единственный шанс использовать вашу силу, это держать вас под контролем.

Мойра задумалась, но сдаваться не собиралась.

— Я не могу поручиться за всех, но…

— Вот, Мойра, ты не можешь поручиться даже за сотню магов, а за тысячу? А чьи приказы они будут исполнять? Твои? Или мои? Или того, кого сочтут достойным командовать собой, и как доказывать им свое превосходство, уж не с помощью ли той же самой силы?

— Командор, вы все не так понимаете.

— Ха, я понимаю не так, ну так объясни мне так…

— Магия — это дар, мы не преступники, мы получаем этот дар не по собственной воле, но по собственной воле его развиваем…

— Для чего, Мойра? Для ощущения собственного превосходства?

— Да, мы не такие, как люди, лишенные способностей, но мы не хуже их, мы лучше.

Кален не выдержал и стукнул раскрытой ладонью по столу.

— Мойра, ты могущественный союзник, но ты так же опасна как дикий зверь, выращенный в неволе. Как и любой из магов. Нет, я не могу дать вам свободу, о которой вы просите, к тому же это не мне решать, я всего лишь часть совета Хранителей, но не думаю, что Карра или Энель поддержат такие начинания, есть конечно еще Мирра и Жасмина, но даже если они встанут на твою сторону, все равно перевес будет в один голос против. Поэтому дальнейшие прения считаю необходимым отложить до возвращения в Лоринг.

Тут я решила вмешаться, хотя Кален все еще не заметил моего присутствия, я просто спряталась за спинами стоявших магов.

— Позвольте мне слово.

Кален поднял глаза услышав мой голос и улыбнулся уголками губ, как улыбался, когда стремился скрыть свою радость.

— Мирриэль, я рад тебя видеть на нашем собрании. Конечно, мы выслушаем тебя, ведь без тебя мы бы и не собрались здесь.

Я улыбнулась ему, и склонила голову поприветствовав всех остальных присутствующих.

— Я считаю, что, решая подобный вопрос мы должны найти первопричины всего происходящего и в первую очередь, как появилась магия у людей, для чего она была людям дана. Как знают некоторые из вас, у меня потеря памяти, я не знаю текстов Священной книги и не помню эльфийских сказаний, поэтому я с удовольствием выслушаю все версии, а потом продолжу. Итак, основным источником знания является Священная книга, что написано там по этому поводу?

— Что магия дана людям, чтобы служить и помогать. Маги наделены силой, лишь для сотворения добра и сохранения порядка.

Я многозначительно поджимаю губы. Я знаю гораздо больше чем могут поведать все ваши легенды, но не могу же я вот так вам в лоб заявить, что я воплощение вашего древнего бога, которому было всегда не наплевать на вас и ваши дела, который всегда поддерживал вас, меня опять сочтут безумной, нужно так повернуть разговор, чтобы, не раскрывая себя, открыть им глаза на верное решение, направить их всех на нужный путь.

— В этих словах есть истина, на мой взгляд. Для этого людям и была дана магия. Что говорят легенды эльфов? Как эльфы обрели волшебные силы?

Заговорил пожилой эльф.

— У эльфов нет таких легенд и предписаний, в наших сказаниях не говорится о появлении магии, она просто принимается как данность.

— И это судя по всему правда, — киваю я. — Со мной произошло много странного, друзья мои, очень много. И все, что я поняла, я поняла наблюдая и делая выводы. Итак, эльфы обладают магией испокон веков, их магия извечна, они наделены ею от рождения мира, в то время как у людей есть предписания к тому, что есть магия, кто есть маги и что они должны делать. Значит были времена, когда люди магией не обладали и некто, кто наделил их этим даром, дал им точные указания, как его подарок должен использоваться. Кален, прошу вас вспомнить из вашей практики Видящего, скольких вам пришлось усмирять одержимых эльфов?

Кален нахмурил брови и сложил руки на груди, копаясь в своих воспоминаниях. Прошло несколько долгих минут. Потом взгляд его просветлел.

— Это удивительно, но я не могу вспомнить ни одного одержимого эльфа, только люди.

Я улыбнулась и кивнула ему.

— Спасибо, командор, ваш опыт бесценен. Итак, эльфы обладают магией дольше, чем люди, и при этом не имеют никаких указаний как ей пользоваться, однако они не подвержены одержимости. Люди же в свою очередь, подвержены одержимости, а, следовательно, специально для наблюдения за людьми-магами и был создан орден Видящих. Я предлагаю исходить из опыта старшей расы и в остальных вопросах, касающихся этого щекотливого вопроса. Уважаемый эльф, как и когда вы определяете способности юных магов?

— В каждом клане есть маги, они видят дар в детях и наблюдают за их становлением и развитием, помогают осваивать основы, учат не бояться своего дара и контролировать его.

— Благодарю вас, почтенный. Итак, в каждом клане есть свой маг, который контролирует развитие дара в детях и обучает их, но как относятся окружающие к дару и к ребенку им обладающему?

— Это не является чем-то предосудительным, к таким детям относятся так же, как и к другим, только строго наказывают за использование магии вне программы обучения. За ними не присматривают отдельно, просто если их обычные проказы носят на себя отпечаток магии, то наказывает провинившегося не родители, а учитель, в этом вся разница. Если в клане несколько одаренных детей, то остаются двое, остальные должны покинуть клан, или перейти в другой, где не хватает мага, или идти своим путем, который они выберут сами. Но все это происходит без принуждения, каждый сам решает, что ему больше по душе и только после того как обучение будет окончено.

— А что же происходит с детьми-людьми, когда они обнаруживают у себя способности к магии? Среди вас есть те, кто еще помнит, как это было?

Голос подала молоденькая девушка.

— Я помню, Хранительница. Это было ужасно. Когда я первый раз исцелила маме головную боль, она расплакалась и наказала мне никогда этого никому не говорить и скрывать свой дар, иначе люди побьют всю нашу семью камнями, ведь в деревне считали, что дар может быть только у ребенка, рожденного от демона. Я долго скрывалась, это было очень сложно, со временем я начала чувствовать чужую боль, но помочь людям я не могла. А потом пришел Ищущий. Он увел меня из деревни потихоньку, чтобы никто не узнал кто я, и не причинил вред моей семье. К тому времени как меня привели в круг, головные боли у меня стали просто невыносимы, я не могла есть уже неделю, как сказал потом наставник, это случилось из-за того, что мой дар не находил выхода и никто не обучал меня его контролировать. Если бы рядом был маг, он смог бы меня научить как жить с моим даром и не страдать от него, но маги были только в Башнях.

— Спасибо, за ваш рассказ, — перебила я ее. — Я думаю мы услышали достаточно, чтобы сделать определенные выводы. Итак, кроме ордена Видящих, защищающих магов от одержимости, был создан еще и орден Ищущих, призванных приводить новоявленных магов для обучения в башни, но не для того чтобы оградить мир от них, а чтобы спасти их от гонений в миру. Ведь первая реакция обывателя на открывшийся дар — это страх, а страх — вызывает ненависть и озлобленность. Так что все что делается, делается для спасения детей не только от последствий проявления дара, но и от своих сородичей.

Мойра нахмурила тонкие брови.