– Пошли конечно, – весело ответил я. – Уже две недели ни с кем не базарил, соскучился до смерти…

Мрачный посетитель нахмурился так, что у него на лбу пролегла глубокая морщина, но намерений своих не изменил. Элли незаметно для постороннего глаза перенесла вес на опорную ногу, но я просто толкнул её дальше в палату, всучив свой пакет в руки.

– Робика пока развлеки, видишь – заскучал совсем человек.

Бывший коммерсант стал уже светлее штукатурки на стенах, пытаясь всеми мыслимыми и немыслимыми способами мне показать, что ходить вместе с его гостем не стоит. А лучше бы вовсе бежать отсюда без оглядки до самого дома. Голос от волнения ему отказал – из раскрытого рта вырывался лишь сдавленный сип. Крепко его приложило, однако.

Под неодобрительный взгляд Эльвиры, мы вышли наружу. Чуть дальше по коридору шли две медсестры, тихо переговариваясь между собой, а с противоположного конца к нам на костылях приближался худощавый типчик в пижаме. Не самое лучшее место для задушевного разговора. Крепыш заозирался, а вот я запомнил обстановку заранее, поэтому без промедлений поковылял в сторону эвакуационного выхода, припадая на трость.

– Ты чё, тоже, того? – нагнав меня, поинтересовался мужик.

– Ага, и того, и этого…

Я не стал пропускать его вперёд, пройдя первым на узкую лестничную площадку. Осмотрелся – камер нет, а вот в коридоре парочка на глаза попалась. Вот они, плоды тотальной экономии. Да и освещение оставляло желать лучшего – по одной тусклой лампочке на площадку.

Из-за того, что провинциальная больничка располагалась в старом здании, здешние пролёты были такие, что этаж за два обычных шёл. Но, судя по состоянию ступеней, ходили по ним не так часто, предпочитая передвигаться на лифтах или по обычной лестнице, ведущей к выходу. А запасной был наглухо закрыт и отмыкался только во время пожара или другого какого ЧП. Попасть отсюда можно было лишь с этажа на этаж, да и только. Идеальное место для задушевного разговора.

Так же подумал и мужик, радостно оскалившись во все тридцать четыре лошадиных зуба. Он без всяких предисловий схватил меня за грудки и припечатал к стене, да так, что мои ребра заныли. Всё-таки дури у него было не занимать.

– Слыш, друг херов! – дыша мне прямо в лицо, прорычал он. – Бери шкуру свою, и уё…

Но договорить свою угрожающую тираду у него не получилось. Обычная трость, которую крепыш начисто проигнорировал, в такой ситуации мало бы мне помогла – не размахнуться из-за тесноты. Но моей это было и не нужно. Я просто чуть довернул кисть и нажал на специальную выемку, высвобождающую пружинные ножны. Окованная металлом деревяшка сочно ударила в голень крепыша, вызвав у него невольный болезненный вскрик. Скорость-то у неё приличная. Руками хрен удержишь – само по себе оружие.

Наверное, что-то подобное чувствуют футболисты, когда соперник в подкате вместо мяча попадает по ноге. Вот только щитков у бедолаги не было.

Воспользовавшись тем, что хватка на мгновение ослабла, я добавил берцем уже по второй ноге. От всей души. Правильная обувь позволяла и не такое, главное – знать, как ударить.

Получилось совсем не так ловко, как пору бурной молодости, но и этого оказалось более, чем достаточно. Боец окончательно потерял опору и грузно завалился на бок. Вот только из-за узости площадки он выпал за её пределы и бодро покатился вниз по ступенькам, едва не утянув и меня за компанию. Но я вовремя сбил захват, ударив по запястью. Мне и наверху неплохо.

Крепыш закувыркался – любо-дорого посмотреть. Это тебе не больных да покалеченных пугать...

Такой «базар» мне нравился гораздо больше, вот только мужик, докатившись до самого низа, с размаху врезался в стену головой. Каскадёр из него вышел, прямо скажем, одноразовый. С его массой он развил неплохую скорость, но крепкий череп смог выдержать удар. Чего не скажешь о несчастной шее, на которую навалилась вся тяжесть разогнавшегося туловища, свернув позвонки набекрень. Когда я спустился вниз с рапирой наперевес, мужик уже не дышал и вёл себя крайне тихо.

– Да что ж вы все стеклянные такие! – я с досадой пнул тело.

Возможно, его ещё можно было спасти, но желания вызывать ему рембригаду у меня не возникло. Чертыхаясь, я поднялся обратно и нашёл отлетевшие ножны. Негоже по госучреждению с обнажённым клинком расхаживать. Не поймут.

В палате царила прямо-таки семейная идиллия. Больные старательно делали вид, что потеряли сознание, и здесь присутствуют лишь их бренные тушки. Эльвира, присев на пластиковый стульчик, спокойно чистила апельсин, а Робик ломал себе пальцы, не сводя покрасневших глаз с двери. Стоило мне показаться на пороге, как он тут же громко зашептал:

– Немедленно уходите! Вы не понимаете…

– Робик, не нуди, – попросил я его, присаживаясь на краешек кровати. – Мы ж только приехали, гостеприимный ты наш.

– Вам здесь очень опасно!

– Пожалуй, ты прав – у вас тут такая холодрыга, что окоченеть можно. В следующий раз приглашай в гости летом.

– А что с тем любителем поболтать? – спросила Эльвира, протягивая очищенный плод Робику.

– Да у него словарный запас как-то быстро кончился, – посетовал я. – Полетел к предкам, пополнять.

– Поня-я-ятно… – разочарованно протянула девчонка.

– Но я знаю, где нам взять ещё.

Роберт истошно закашлял, выронив из рук апельсин. Элли ловко поймала его на лету и отложила на тумбу, покачав головой.

– Ты его…

– Он же сам хотел побазарить, – весело напомнил я. – А на деле неразговорчивым оказался. Так и не понял, чего ему от нас было надо.

– Чтобы вы развернулись и уехали, – сокрушённо ответил экзобилог в гипсе. – Но теперь от вас так просто не отстанут.

– У-у-у… Прям мороз по коже. Давай рассказывай, во что ты там вляпался, – уже серьёзней продолжил я. – У нас не так много времени.

– Ты ничего не сможешь…

– Робик, – строго пригрозил я пальцем. – Ты сначала поделись проблемой, а потом уже я тебе отвечу, серьёзная она, или так, на пять минут делов.

Тот ещё пару минут повздыхал, но потом всё же принялся рассказывать, то и дело сбиваясь на испуганный шёпот. Соседи продолжали изображать из себя гипсовые статуи, особенно после того, как я громко пожелал им приятного дневного сна. Все всё поняли, и отдельно петь для кого-то колыбельную не пришлось.

Робик уложился примерно в пять минут. Пусть рассказ его пока изобиловал белыми пятнами, общая картина произошедшего уже вполне себе нарисовалась. А нюансы можно уточнить и позже, в более спокойной обстановке. Сама же история оказалась весьма показательной, в который раз доказав, что большое везение может в любой момент обернуться ещё большей проблемой.

После моего героического отлёта на «Мародёре», мой бывший компаньон тоже задерживаться на «Глории-14» не стал. Подкопив уровни на мелких заданиях, он нанялся на мелкое исследовательское судно. На нём учёный успел сходить ровно в один неудачный рейс, после чего переметнулся к более сообразительным ребятам сотого уровня, располагавших несколькими звеньями фрегатов.

Те раскопали на одной из безжизненных ныне планет окаменелые останки каких-то древних существ и собирались сбыть их коллекционерам за хорошие деньги. Не самый популярный способ заработка, но никак не экзотический. При наличии хорошего искателя обнаружить ценную штуковину под слоем грунта не так уж и сложно. А он у них был, и даже не один.

Трудность заключалась в другом. Без опознания и систематизации найденных материалов, они продолжали оставаться бесполезной каменкой, которая годится лишь для постройки туалета на поверхности планеты, но никак для продажи. Поэтому, им позарез необходим был экзобиолог. Пусть даже начинающий.

Благо, с такой редкой профессией соискателей оказалось совсем немного, так что о смене профессии Робик не пожалел. Вместе с прокачкой мастерства ему на полном серьёзе стали платить зарплату. И семье хватало, и с долгами понемногу стал разбираться.

Жаль, что такая сказка длилась недолго. Сканируя почти целую черепную коробку, откопанную шахтёрскими ботами, наш специалист пришёл к выводу, что принадлежала она вполне себе разумному существу. Роберт прогнал останки через все доступные ему тесты, но результат оказался тот же. Тогда он, не веря в свою удачу, запросил оборудование следующего поколения.