Глава 6

— Нет, — хрипло говорю я. — Нет ничего слаще тебя.

Я хочу забыть страх, пробужденный МакФадденом, и утонуть в медовой Дейзи. Её приглашение очевидно.

Узкие джинсы сексуально обтягивают её задницу, но я предпочитаю её обнаженной. Пламя в моем паху врывается в металлические зубы ширинки. Я провожу руками по её ноге, облизывая её пальчик в креме. Когда я достигаю колена, то понимаю, как плотно облегают её джинсы. Он не двигается и это хорошо.

Я начинаю стягивать с неё джинсы, наслаждаясь процессом.

— Ноги застряли, — смеется она, пытаясь мне помочь, но я отталкиваю её рукой.

— Я сам, — слова выходят грубо и жестко.

Я поворачиваю её и скольжу руками по тонким шелковым лямкам, затем по округлым плечам и локтям. Стянув лямки, я плотно прижимаю руки к её телу и одним толчком прислоняю её к столу.

— Что ты делаешь? — в её голосе слышится любопытство.

— Я люблю тебя, — отвечаю я.

Я намазываю на палец крем от кексов и начинаю рисовать на её голом теле. Провожу пальцем по её плечам и позвоночнику к основанию её задницы. Дейзи пытается извиваться, чтобы подставить мне свои наиболее чувствительные места, но ей мешает её обтягивающая одежда.

Она дрожит, будто у меня ледяные руки.

— Когда ты на занятиях, и профессор рассуждает о линиях, формах, элементах и вариантах их использования, ты думаешь обо мне внутри себя? Чувствуешь, словно мой член в тебе?

Я просовываю палец между её бедер и восхищаюсь жаркой влажностью, которая приветствует меня.

— Боже, Ник, — её дыхание замирает. — Как бы я смогла учиться, если бы всегда думала об этом?

Она насаживается на мою руку, и мой палец скользит внутрь неё. Ее стенки обнимают мой палец, а мой беспокойный член голодно дергается в ответ в тесной тюрьме брюк.

Я начинаю медленно раскачивать палец внутри неё, облизывая её кожу. Она такая красивая и такая соблазнительная. Я медленно передвигаюсь по её плечам, перемежая поцелуи и укусы.

Между каждой лаской я рассказываю ей, как она заводит меня:

— Я всегда думаю о тебе. Искусство – это страсть. В каждом изгибе я вижу твою грудь, в каждом лице я ищу твои губы. В холмистых пейзажах я вижу твои бедра. В усиках виноградных лоз я вижу кучерявые завитки твоих медовых волосиков.

Всё, что я говорю, идет из самой глубины моего сердца. Если бы я потерял её, то стал бы ничем. Я превратился бы в пепел, который развеял бы ветер по свету, и все равно каждой частичкой я искал бы её.

— Ты всегда со мной, Ник. В моем сердце и в моей душе. Обещаю, — выдыхает она.

— Тогда покажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы я наполнил тебя. Покажи мне свою страсть.

Другим пальцем я скольжу на входе в неё между бедер. Дейзи поднимается на цыпочки, а затем снова опускается, чтобы помочь моему вторжению. Моя рука ускоряется, девушка напрягается и выгибается назад, откидывая голову. Жар внутри меня усиливается.

— Да, — шипит она. — Здесь. Прямо здесь.

Я ласкаю её одной рукой, а второй расстегиваю джинсы. Мой тяжелый огромный член вырывается на свободу и шлепается об её задницу.

— Я должен отыметь тебя, — рычу я.

Спутанные джинсами ноги делают вход в ее киску таким узким. Я поднимаю её тело повыше над землей и вхожу в неё своим тяжелым членом. Её приглушенные стоны упираются в стол.

Когда я оказываюсь внутри, я опускаю на пол так, чтобы она лишь касалась его кончиками пальцев.

— Скажи, как сильно хочешь меня, Дейзи. Я должен знать, — приказываю я.

Я придерживаю свой член у входа в нескольких дюймах. Её тепло пульсирует вокруг головки моего зверя.

— О, Ник, я так сильно хочу тебя. Я люблю тебя так сильно, не передать словами.

Сердце переполняет головокружительное счастье. Я вхожу в неё до самого конца, ударяясь яйцами о её бедра.

Её загорелая грудь трется о дубовый стол, затвердевшие соски царапают его при каждом толчке. Я хватаю её за грудь, сжимая сильнее.

— Я хотел бы жить внутри тебя, — задыхаюсь я. — Твои руки – мой единственный дом. Твоя грудь – единственный источник света. Твое тело – мое единственное прибежище.

Я скольжу туда и обратно, смазанный её желанием. Её сжатые бедра дарят дополнительное удовольствие. Плотная горячая влажность её влагалища, как всегда приветлива и привлекательна.

Я держу её руки, прикованными к спине, удивляясь силе её плеч и элегантности изгибов. Её раскрасневшееся лицо мне почти не видно. Поэтому я откидываю её волосы и целую в щеку, ухо, лоб, глаза. Целую везде, куда может дотянуться мой рот.

— Моя любовь к тебе настолько велика, что я боюсь, как мое сердце может разорваться у меня в груди.

Она задыхается:

— Я бы не хотела этого. Твое сердце нужно мне целым.

— Мое сердце твое, — обещаю я.

Она поворачивает голову настолько, что наши губы встречаются. Мы целуемся дико, безудержно, со всей страстью и без всякой утонченности. Наши зубы бьются друг о друга, а языки сплетаются. Она такая горячая и сексуальная, любая женщина может только мечтать о том, чтобы стать такой.

Её тело манит слишком сильно, и я не в силах сопротивляться. Вхожу в неё снова и снова. Стол трещит и скользит по деревянному столу. Слышу стоны, которые туманят мое сознание. Я хочу взять её и сделать своей.

Моя любовь к ней – воплощение безумия. Даже если бы она далеко убежала, я бы преследовал её и поймал. Мы трахаемся с такой силой, будто двое влюбленных пытаются удержать друг друга на краю пропасти. Слышу её крик и чувствую волну её оргазма. Я наклоняю её до конца на стол, который сотрясается от толчков. Дейзи поднимается на носки и отталкивается назад, чтобы встретить каждое мое движение. И наконец, я откидываю голову назад и кончаю в неё.

Я кладу голову на её потную спину, чтобы собраться.

— Как же хорошо, что ты меня любишь, — вяло бормочет она.

С усилием я отталкиваюсь от неё и помогаю ей распутать руки. Затем сажусь на колени и помогаю вылезти из джинсов, наблюдая, как ручейки моей спермы текут по её бедрам.

— Почему так? — спрашивает она

Поначалу я не отвечаю, загипнотизированный молочными струйками на внутренней поверхности её ног. Эти следы кричат о том, что она моя.

— Потому что, если бы ты не любила меня, я был бы сумасшедшим, который преследовал тебя. Желать тебя и не иметь возможности обладать – было бы худшей пыткой.

Она выпутывается из джинсов и берет бумажные полотенца, чтобы вытереть мои следы. Разочарование набегает на меня, но я поднимаю глаза и вижу татуировку над её сердцем. Там мое клеймо навечно.

— Тогда хорошо, что мы любим друг друга.

Дейзи поднимает руки над головой и её грудь поднимается тоже от этого движения. Чувствую шевеление в паху. Она понимающе смотрит на меня:

— Опять, Ник?

— Это все твоя выпечка, — говорю я, а девушка смеется, затем я встаю и притягиваю ее к себе. — Я полностью твой, Дейзи. Этот мир должен быть счастлив, что у тебя доброе сердце. Потому что, если бы ты попросила, я бы спалил этот мир.

— Мистер Андерс, я присяду?

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это мой профессор по объемной живописи. Я видел, как он шел ко мне пару минут назад. Он остановился у мусорной корзины и выкинул что-то из кармана своего черного шерстяного пальто. Оно огромное, и подходит, чтобы спрятать в нем длинную руку. Я предпочитаю более короткие пальто, позволяющие больше двигаться. Длинные рукава не подходят для близкого боя. Я предпочитаю...

Я заставляю себя встряхнуться. Я оставил мир убийств позади. Теперь мои единственные занятия на бумаге. В них не нужны длинные рукава и пистолеты. Хотя конечно в сапоге у меня спрятан нож. Чувствую себя голым без оружия, хоть больше и не убиваю людей.

— Пожалуйста, — я жестом указываю на пространство на скамейке рядом со мной. — Она больше ваша, чем моя.

— Учитывая, сколько студенты платят за образование, думаю, вы можете претендовать на владение хотя бы одной скамейки, — он улыбается и садится рядом со мной.

Я не должен заботиться о расходах. У меня много денег. Заработал я их так, что это потрясло бы человека, сидящего рядом со мной, да и любого человека в нашем кампусе. Но это обеспечивает мою Дейзи.

Однако мне нужно соответствовать, так что я буду жаловаться:

— Да, образование сейчас дорогое.