После войны дружба советского и монгольского народов все крепнет и крепнет с каждым годом.

Из советских людей в Монголии особой любовью и признательностью пользовались Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, а также многие другие участники боев на Халхин-Голе генералы и офицеры Красной Армии И. И. Федюнинский, И. М. Ремизов, Н. П. Яковлев, Я. В. Смушкевич, Г. П. Кравченко, С. И. Грицевец, Н. Ф. Гастелло и другие. Правительство МНР присвоило Г. К. Жукову звание Героя Монгольской Народной Республики с вручением ордена Сухэ-Батора. До последних дней жизни его не переставали навещать товарищи из МНР.

Искренний друг СССР первый секретарь ЦК МНРП, председатель Совета Министров МНР Ю. Цеденбал прислал мне в мае 1973 года в связи с Днем Победы письмо. В нем, в частности, говорится:

«…Радостно отметить, что происшедшая после минувшей войны глубочайшая перемена в социальном облике мира, коренное изменение соотношения мировых сил в пользу социализма, формирование и укрепление мировой социалистической системы, превращение ее в решающий фактор мирового развития — все это прямой и закономерный результат титанической борьбы и величайшей победы советского народа в Великой Отечественной войне. Поэтому трудящиеся МНР с чувством искренней благодарности к советскому народу, его героической армии, великой Ленинской партии вместе со всеми прогрессивными силами земли каждый год отмечают День Победы».

В ходе наступления зимой 1941/42 года Военный совет армии неослабно следил за материальным обеспечением войск. С этой же целью и я не раз выезжал в части и соединения. Один из таких выездов мне надолго запомнился.

По дороге к линии фронта узнал от командарма, что деревня, куда я ехал (не помню ее названия, кажется, Суковка), уже занята нашими войсками и там можно разыскать командира полка. Вместе с адъютантом и шофером Д. М. Грунем мы прибыли туда и действительно нашли в школе командира полка с группой командиров. Но деревня была нашей лишь частично, во второй половине еще оставались немцы. Шла ожесточенная ружейно-пулеметная перестрелка.

Пока я беседовал с командиром полка, в 15–20 шагах от нас собрались командиры, чтобы не мешать разговору. Вдруг раздался громкий хлопок, все заволокло дымом от разорвавшейся мины. Командир полка предложил мне немедленно отойти за угол здания. Там я встретился с бойцом, прибывшим из какой-то роты, и только успел спросить его, как обстоят дела с питанием и обмундированием, как он упал, тяжело раненный осколком мины. Тогда командир полка сказал:

— Прошу вас, товарищ генерал, немедленно отсюда уехать. Мы были неосторожны, противник заметил скопление людей и не оставит нас в покое.

Нам стоило немало усилий выбраться из зоны минометного огня врага.

В 1972 году я получил письмо от участника боя за упомянутую деревню — командира танкового взвода Г. А. Чобаняна. По его словам, то была деревня Суковка на юхновском направлении. Интересна судьба этого мужественного человека. Ему посчастливилось остаться в живых после трех ранений и контузии. Как бы в награду за все пережитое, он обрел друга жизни при необычных обстоятельствах. Однажды на фронт пришла посылка, адресованная «самому храброму человеку в подразделении». В ней было письмо от Тамары Епифановой. Все решили, что посылка должна принадлежать Геворгу. Чобанян поблагодарил девушку и с той поры между ними завязалась переписка. Тамаре тогда было 18 лет.

В январе 1945 года, после третьего ранения, Геворг попал в один из московских госпиталей. Тамара приехала к нему.

— Мне показалось, — рассказывал Геворг, — что я знаю ее уже давно. Но чувствовали мы себя очень неловко и говорили лишь о том о сем.

Через неделю после войны они поженились.

Теперь Геворг Авакович и Тамара Павловна Чобанян проживают с сыном в Москве. Танкист сменил профессию на самую мирную — он работает в часовой промышленности.

В том же танковом батальоне служил командир Михаил Моторный, не раз побывавший с Г. Чобаняном в самых жарких схватках с врагом. Около года они находились в одном подразделении и подружились. Затем пути их разошлись на десятилетия.

В 1970 году вышла книга Героя Советского Союза Д. Лозы «Презирая смерть». В ней описаны боевые подвиги танкистов в войне с гитлеровцами. Первый рассказ — о Г. Чобаняне, командире танковой роты 156-го танкового полка 45-й механизированной бригады. Читая книгу, М. Моторный взволновался:

— Неужто наш Чобанян?

Напечатанная фотография напоминала друга, каким он его знал. К сожалению, о дальнейшей судьбе Геворга в книге Д. Лозы не было рассказано. Тогда Михаил Моторный решил послать письмо в Армению. Там нашли Авака Чобаняна — отца Геворга. Моторный написал ему так:

«Дорогой отец Авак! Это письмо пишет один из самых близких друзей и товарищей вашего замечательного сына Геворга… Он был моим братом по крови, спас от взорвавшейся бомбы врага. Ваше письмо на фронт к Геворгу читал перед строем командир батальона Чернушевич[8]. Мне казалось, что это письмо и от моего отца, хотя я остался без отца, когда мне было 6 месяцев — его убили белогвардейцы. Дорогой папаша Авак! Я впервые с начала войны увидел такого смелого в бою и такого скромного в личной жизни, как Геворг. О нем можно сказать: храбрейший из храбрых, скромнейший из скромных. Когда немцы начинали свои атаки, Геворг садился в свой Т-60 и утюжил их бесстрашно. Он был грозой для фашистов. Мне бы хотелось, чтобы Вы, дорогой отец, все это знали и рассказали другим. Ваш рассказ будет в сто раз сильнее любого очерка, ибо это пишет Вам очевидец, товарищ и друг. Разрешите мне крепко обнять Вас как отца (ибо я своего отца не обнимал), еще раз поблагодарить за такого прекрасного сына, обнять и поцеловать. Разрешите сказать и закончить: Ваш сын Михаил».

Фронтовые друзья нашли друг друга через нашу литературу.

Но вернемся к дальнейшему повествованию.

Комиссаром тыла нашей армии был полковник А. Н. Рассадин. Вот уж настоящий комиссар! Он сочетал в себе черты партийного работника, хозяйственника, смелого военного человека и надежного товарища. Его незаурядные качества заметили. Рассадина назначили членом Военного совета в соседнюю армию, присвоили звание генерал-майора.

На замену ему прибыл полковник (впоследствии генерал-майор) И. С. Фурсов, с которым мы поработали недолго, так как я скоро убыл из 49-й армии. Но даже за короткий срок совместной службы я увидел в нем те же черты опытного партийного работника. А. Н. Рассадин до войны был секретарем Бакинского горкома партии, И. С. Фурсов, инженер по образованию, — секретарем Сталинградского обкома.

Чувство глубокого уважения и благодарности к моим фронтовым комиссарам я сохранил до сих пор. Проникая во все «закоулки», они мастерски добивались образцовой работы частей и учреждений тыла по полному и своевременному обеспечению войск материально-техническими средствами. Под их непосредственным руководством наши коммунисты были всегда на самых трудных и опасных участках.