Если уж говорить о древности рода тыловых служб и отмечать столетнюю генеалогию Главного артиллерийского управления, то наиболее древней надо признать продовольственную службу. Она ведет свое начало с той поры, как появились армии, а появились они тысячелетия назад…

Однако таких масштабов и условий работы, какие имела эта служба в годы Великой Отечественной войны, история не знает: приходилось кормить 10–15 миллионов воинов, а продовольственная база страны сузилась в первые два года войны до минимальных размеров.

Наряду с армией остронуждающимся потребителем продовольствия оказалось население блокированного Ленинграда.

Центральным органом продовольственного снабжения Красной Армии являлось Управление продовольственного снабжения (Упродснаб) в системе Главного интендантского управления. Главным интендантом Красной Армии был генерал-полковник П. И. Драчев, а начальником Упродснаба — генерал-майор В. Ф. Белоусов. В начале 1942 года создали Главное управление продовольственного снабжения Красной Армии, подчиненное непосредственно начальнику тыла. Его начальником назначили министра торговли РСФСР Дмитрия Васильевича Павлова. Он только что возвратился из Ленинграда, где ему приходилось выполнять ответственное и трудное задание по доставке продовольствия в блокированный город. Генерал В. Ф. Белоусов стал заместителем начальника Главупродснаба.

К концу 1943 года, когда несколько уменьшилось напряжение, Главупродснаб вновь преобразовали в Упродснаб и подчинили главному интенданту. На мой взгляд, это была излишняя реорганизация, ибо существо дела не изменилось, и по-прежнему продовольственными вопросами занимался начальник тыла. К тому же по своему опыту и государственной зрелости Д. В. Павлов меньше всего нуждался в такой промежуточной инстанции, как главный интендант. К слову сказать, современные центральные органы тыла с успехом обходятся без такой должности.

Самым характерным для деятельности продовольственной службы являлся тот факт, что калорийность пайка советского воина на протяжении всей войны оставалась и достаточно высокой (3500–3600 калорий, а для летчиков — 5500 калорий), и стабильной, за исключением, разумеется, тех особых случаев, когда боевая обстановка или распутица временно затрудняли подвоз.

Много внимания уделялось заготовкам на месте. Из 40 миллионов тонн продовольствия, израсходованного на содержание Вооруженных Сил за четыре года войны, 20 миллионов тонн было заготовлено самими войсками. Это в большой мере облегчило заботы государства об армии, сократило использование железнодорожного транспорта на дальних рейсах. Не только заготавливали зерно, но и перерабатывали его на месте в муку и крупу. Фронты, армии, дивизии обзаводились подсобными хозяйствами. Госпитали и летные части чаще всего получали такие продукты, как свежие яйца и молоко, из этих войсковых хозяйств.

Правда, не все исследователи данного вопроса одинаково оценивают проблему самозаготовок. Сколько заготовили войска своими силами за четыре года войны продовольственного и фуражного зерна, стало известно из статьи бывшего начальника Центрального управления продовольственного снабжения Советских Вооруженных Сил генерала Ф. С. Саушина. Его сведения подтверждаются отчетами Главупродснаба. Известно также, что объемистый фураж (сено, солома) централизованным путем в войска не подавался — считалось нормальным заготавливать его на месте.

Каждый из нас, фронтовых и армейских работников, видел свой партийный и государственный долг в том, чтобы всемерно помогать государству в изыскании и использовании ресурсов на месте, в своей прифронтовой полосе.

Слово «самозаготовки» во всех случаях не надо понимать так, что Красная Армия сама пахала, сеяла, косила, обмолачивала, везла в свои хранилища. В жизни дело обстояло иначе. Самозаготовки продовольствия и фуража проводились не ради усиления положенного по нормам пайка. Должен сказать, что командование в любом звене решительно боролось за соблюдение установленных норм питания, зная цену каждому килограмму зерна, мяса и пр. Все, что заготавливалось своими силами, бралось на государственный учет и расходовалось по установленным нормам.

Самозаготовки носили различный характер. В одних случаях войска помогали народному хозяйству сеять, но не убирали посеянное, так как далеко уходили от тех мест. В других случаях сеяли местные жители, а убирали хлеб войска, выделяя для этого личный состав, трактора, лошадей. Были случаи, когда хлеб скашивали местные жители и даже собирали его в валки, а обмолот и перевозку зерна брали на себя войска.

Все это мы считали самозаготовками. Существовал незыблемый принцип: заготовленным считать то, что доставлено к прирельсовым пунктам хранения или к военно-автомобильным дорогам. Все заготовленное учитывалось органами Наркомзага и оформлялось нарядами.

Хочу еще раз подчеркнуть важность инициативы военного командования в изыскании и использовании местных ресурсов для обеспечения войск на фронте. Это один из уроков минувшей войны. Нет никакого основания рассматривать проблему как исключение из правил, скорее наоборот — такое понимание вопроса принесет лишь пользу. Я уже не говорю о том, насколько важно было не отвлекать от народнохозяйственных нужд миллионы вагонов.

Опыт продовольственного обеспечения советских воинов в минувшей войне и поныне служит научной базой для совершенствования этого дела. Конечно, теперь задачи продовольственной службы намного усложнились, как усложнилась и сама служба солдата. Продовольственники должны идти в ногу с революцией в военном деле, а равно и с общим научно-техническим прогрессом. Летчики выполняют учебные задания на сверхзвуковых скоростях; моряки-подводники подолгу не выходят на поверхность из океанских глубин; ракетчики несут боевую вахту в исключительно сложных условиях. Пехотинца, в собственном смысле этого слова — пешком шагающего солдата, — заменил воин в машине, мчащейся на большой скорости по бездорожью, по «зараженной» местности. И ко всем этим переменам должен быть приспособлен продовольственный паек как по калорийности, так и по технологии хранения и потребления.

И опять-таки мне хочется еще раз напомнить о той огромной роли, какую сыграли в продовольственном снабжении виднейшие организаторы и государственные деятели Анастас Иванович Микоян и Василий Петрович Зотов. Их работа в этой области оставила неизгладимый след в истории Великой Отечественной войны.

Накормить многомиллионную армию, пожалуй, не труднее, чем ее одеть и обуть. Четыре раза в течение четырехлетней войны советский народ одевал свою армию в зимнюю одежду и четыре раза в летнюю. Десятки миллионов шинелей, а также десятки миллионов пар летнего обмундирования, белья, обуви, валенок, теплого верхнего обмундирования и т. д. было выдано советским воинам за годы войны.

Как могло выдержать народное хозяйство такую нагрузку?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо обратиться к довоенным мероприятиям в области производства военного обмундирования и обуви. Еще в 1939 году нарком легкой промышленности СССР Алексей Николаевич Косыгин с военными товарищами изучал проблему вещевого снабжения на случай войны. Были выработаны и приняты на снабжение армии новые образцы тканей и кожи, успешно решена задача заменителей и красителей. Все ведущие предприятия текстильной и кожевенной промышленности развернули специальные цехи по изготовлению военных изделий. Расширилась пошивочная база Наркомлегпрома для выпуска военного обмундирования и обуви.

С первого дня войны заводы, фабрики, артели, мастерские, добровольные группы и отдельные граждане поспешили на помощь своей армии, чтобы одеть и обуть ее в первую суровую зиму.

Управление вещевого снабжения Красной Армии, возглавляемое весьма энергичным и инициативным начальником генералом Н. Н. Карпинским и его заместителем генералом Ф. Г. Тармосиным, установило самые тесные контакты с изготовителями-поставщиками, организовало всестороннюю помощь им сырьем, транспортом, топливом и пр. Благодаря всем этим мерам советские воины встретили зиму 1941/42 года хорошо одетыми и обутыми.