Глава 20

Станислава и брат Насти одновременно оказались у заколоченного окна, выглянули сквозь щель. Из переулка, по которому прибежали сюда девчонки, выруливали черные тонированные иномарки формы джип: одна, вторая, третья. Добрались до центра пустыря, встали точно по линейке, носами к заколоченному дому. Мгновение и перед ними возникла Рыжая. В средней иномарке открылась дверь водителя, и вылез крупный лысый мужчина.

— Бездушный, — тихо вздохнула где-то за спиной Станиславы Настя, как умудрилась разглядела с середины комнаты, для Стаси осталось загадкой.

Вслед за первым из левой машины выбрался второй. Рыжая что-то проговорила, махнула рукой. Из правой машины выбрались еще двое бездушных, открыли задние двери, вытащили парней. У Станиславы сжалось сердце. Тимка упирался, хотя и безрезультатно, руки стянули за спиной, кроме порванной в двух местах рубахи и брюк на нем ничего не было. На лбу и щеке появились свежие ссадины, он болезненно морщился, если двигал головой. Мишка выглядел не лучше, вот только вел себя очень странно. Вышел из машины без сопротивления, стоял, где поставили, хотя не был связан, даже не пытался бежать или напасть на своих обидчиков. Рыжая опять заговорила, махнула рукой. Один из бездушных залез в багажник, выбрался с мотком веревки, начал вязать руки Мишке.

— Друзья твои? — уточнил брат Насти.

Станислава коротко кивнула.

— Ну вот, тебе их искать не придется, — улыбнулся парень и посоветовал. — Минут десять подожди и выходи. А мы с сестрой пошли… — он отступил, но его встревоженный окрик "Настя", заставил и Станиславу обернуться следом.

Настя забилась в самый дальний угол, вжалась в него. Её била крупная дрожь заметная издалека даже в таком сумраке. Когда ее позвал брат, она подняла голову и обреченно проговорила срывающимся от готовых пролиться слез голосом.

— Он здесь! Он пробудился! Хозяин совсем рядом…

***

Парень обернулся назад к окну, Станислава припала к соседней щели. Мишке, все так же безучастному ко всему, как раз вязали руки. Похоже, их и вправду собирались бросить и уехать, как велел брат Насти, но сейчас вдруг передумали. И Бездушные и Рыжая Тень, и даже мальчишки замерли, подняв головы к небу. Станислава и сама бы посмотрела, что их так заинтересовало, но ей мешал козырек крыши.

Воздух наполнил низкий рокот, а спустя несколько минут, длившихся казалось бесконечно, над пустырем завис маленький бело-голубой вертолет, медленно пошел на снижение. Рокот мотора заполнял все пространство пустыря, метался вместе с ветром поднятого лопастями от дома к дому, врывался в щели. Вот вертолет коснулся земли, заглушил мотор. Лопасти еще пробежали пару кругов на холостом ходу, остановились, боковая дверь скользнула в бок, и на землю достаточно бодро спрыгнул седовласый старик. Чем-то он напоминал аристократов, как их показывали в старых фильмах: в длиннополом пальто, брюках со стрелочками, начищенных до зеркального блеска ботинках, даже котелок на голове имелся. В руках старик сжимал тонкую тросточку черного дерева с причудливым серебряным набалдашником. Он оправил ворот пальто, стряхнул соринку с рукава, пригладил волосы и лишь за тем задумчиво оглядел пустырь, компанию, замершую неподалеку, и строения вокруг. И вроде равнодушным был этот взгляд, но Станиславе показалось, что старик точно знает о спрятавшихся в ветхой двухэтажке.

— Кто это? — Станислава неосознанно понизила голос практически до едва различимого шепота, а вдруг этот странный старик её вправду услышит.

— Не догадывалась? Хозяин собственной персоной, — от ненависти, кипевшей в голосе парня, у Станиславы зашевелились волосы на затылке. — Не поленился сам явиться! Неужели и вправду испугался? Да нет… Скорей уж лишний раз поиздеваться…

Он задышал неровно и глубоко, перекинулся в боевую форму, стал нормальным, опять изменился, все же взял себя в руки, отступил от окна. Станислава опять осторожно выглянула. Рыжая стояла перед стариком, слегка склонив кудрявую голову, что-то неслышно говорила. Старик смотрел поверх, будто и, не слушая, а потом вдруг вскинул руку с зажатой в ней тростью и с силой ударил девушку с боку наотмашь по лицу. Девушка наверняка могла отклониться или хотя бы руку выставить для защиты, Станислава видела скорость ее реакции в недавнем бою, но она ничего не сделала. Удар сбил с ног, уронил в мерзлую грязь, в подтаявший снег. Старик занес и опустил трость еще несколько раз. Станислава невольно пожалела девушку, хотя не испытывала к ней ни грамма симпатии. Рыжая вздрагивала каждый раз, когда трость опускалась, врезалась в тело, но не проронила ни звука, безропотно приняла все побои, встала, когда старик закончил избиение, поклонилась и, чуть прихрамывая, отошла к Бездушным.

— Вот ведь сволочь, — зло прошептал брат Насти. — Как всегда ни своих, ни чужих не жалеет!

А старик протер платочком и без того блестящей набалдашник, выбросил белый клочок ткани под ноги, пригладил волосы. Чуть прищурившись, пробежался глазами по окнам ветхой двухэтажки, остановил взгляд точно на окне, за которым замерла Станислава, а затем проговорил достаточно громко, что бы быть услышанным, но не на столько, что бы казаться грубым крикуном.

— Доченька! Долго еще собираешься с любящим папочкой в прятки играть!? Туки-туки выходи! Я тебя нашел.

— Он что, с ума сошел? — с надеждой проговорила Станислава. — Так мы и вышли…

Не дождавшись ответа, обернулась, парня рядом не было, он отступил назад, приблизился к сестре. При первых же звуках голоса хозяина, Настя будто лишилась последних сил, ноги перестали держать, и она сползла по стеночке, сжалась в комочек, обхватила колени, уткнувшись в них лицом, заплакала. Брат присел рядом, заговорил очень тихо, желая успокоить. До Станиславы доносились отдельные фразы.

— не слушай его… в этот раз… моих сил… и Дан… — и громко отчетливо, — Верь мне Аська!

Девушка мотнула головой, даже не взглянув на брата. А на улице между тем опять заговорил хозяин. Голос его раздавался четко и громко, точно ему не были помехой стены дома.

— Опять вздумала дерзить? Решила, раз смогла убежать и успешно пряталась так не долго, то я теперь не указ? Силу свою, доченька, проверяешь? Ну что ж…

Станислава вернулась к наблюдению и заметила, как старик махнул рукой, подзывая Тень. Следом за Рыжей четверо Бездушных под руки практически принесли обоих заложников. Тимур в какой-то момент поджал ноги, но амбалы этого даже не заметили, не напряглись и скорости движения не изменили. Поднесли, поставили, замерли пластиковыми манекенами по бокам от пленников.

Старик скользнул по парням равнодушным взглядом, повернулся к дому, открыл рот, желая продолжить монолог, закрыл, так ничего не сказав, повернулся обратно, внимательно вгляделся в Тимура. Станиславе показалось, что лицо старика озарилось удивлением, всего на миг, и стало прежним.

— Любопытно, — не особо снижая голос, проговорил он.

Затем вновь нашел глазами заколоченное окно, обратился к Насте:

— Доченька, ты же не хочешь, что бы эти милые мальчики пострадали. Ну, в смысле, еще больше, чем уже, — он будто извинялся и добавил резко, властно, твердо. — Выходи!

— Настя, недури! Не смей выходить! — выкрик Тимура оборвался.

Тень, не дожидаясь приказа, оказалась рядом, маленький кулачек с силой парового молота врезался в солнечное сплетение парня, выбил весь воздух. Тимур согнулся, закашлялся и не упал лишь потому, что ему не дали.

Старик поморщился, покачал головой.

— Видишь? Опять из-за тебя невиновные страдают. А я предупреждал! Выходи!

Станислава оглянулась на Настю, которая, конечно, немогла видит сквозь стены, но казалось девушка точно знает, что происходит там с наружи. Она вздрогнула, когда Тимура ударила Рыжая. Подняла голову, взглянула на брата.

— Настя не надо, — обреченно пробормотал то. — Я смогу…

Девушка качнула головой — вправо-влево. Медленно, опираясь спиной на стену, встала. Развернулась и точно сквозь вязкий кисель побрела к двери.

— Настя, не ходи! — Станислава дернулась следом, но не смогла сделать и шагу.

Она непонимающе взглянула вниз, не поверила увиденному. Ноги ниже колена опутывала черная косичка, а ее обладатель замер рядом, положив когтистую лапу на плече девушке.