— Что? — Мишка обернулся и обомлел, Станислава налила в единственный уцелевший стакан остатки тэкилы и осушила в три глотка, даже не поморщившись.

— Я спросила, — Станислава, пробежалась глазами по разоренному столу, — как ты добежал так быстро? Таксист гнал как ненормальный, я боялась не успеть. Мне казалось… казалось что… А ты все равно успел раньше меня! Пешком! Как?

— Я не знаю. Стася, что с тобой?

— Ничего, — Станислава зло стерла слезу со щеки, но ее место тут же заняла другая.

Девушка тяжело опустилась на стул, уронила голову на руки. Мишка подошел, неловко обнял, никогда не умел успокоить плачущую девушку и неимоверно робел в подобных ситуациях.

— Мне вдруг показалось, что я его больше никогда не увижу! Я думала, он уже мертв! Уууу… Я же просила, просила его… Проклятый эгоист!! Ненавижу, ненавижу его!!

Станислава рыдала в объятьях Мишки, а за стеной, в темноте коридора, замер Тимур. Впервые в жизни, он не мог выдавить из себя улыбку, и зайти в комнату, будто ничего не случилось. Он все меньше понимал, эту сильно изменившуюся Славку.