Глава 5

Глава 5.

Ярко красное пятно на фоне белого снега приковало к себе взгляд Леты, которая замерла на другой стороне улицы, не имея сил сделать и шаг, ноги словно приморозило. А веки девушки, вдруг ставшие очень тяжелыми, опустились, отрезая от вешнего мира.

«Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! — молила она, сама не зная кого, — пожалуйста, пусть мне это лишь показалось!»

Наступившую тишину прорезал злобный смех победителя, и глаза Леты сами собой распахнулись. От крайнего дома, из-за которого прилетела молния, шел невысокий, полный человек, одетый в засаленную меховую куртку, плотные штаны из-под которых виднелись кожаные сапоги на плоской подошве. На шее весели несколько шнурков с привязанными к ним перышками и камнями, различной длинны и формы. Густые русые волосы торчали в разные стороны свалявшимися сосульками.

В общем, этот мужчина заключал в себе все недостатки, которые Лета не выносила, и даже просто встретив случайно на улице, скорее всего испытала бы отвращение. А теперь внутри у нее пылала ненависть, жаль выплеснуть ее наружу не получалось, а иначе темный шаман сгорел бы на месте.

Человек, чуть переваливаясь с боку на бок, удивительно быстро доковылял до упавшего мага. В улыбке, искривившей его губы, при виде Ханара, смешались призрение и чувство торжества, лишь в глазах промелькнуло разочарование, что все так быстро закончилось. Он наклонился, протягивая руку, словно желал что-то забрать у мага, но замер, когда услышал окрик:

— Зелко, стой! Хватит смертей. Разве мало вождя и его семьи?!

На середине улицы, напротив Леты, на том месте, с которого отбросило Ханара, стоял Номэ. Зелко обернулся на окрик, на лице злодея на пару мгновений отразилось удивление, но он быстро взял себя в руки.

— В их смерти виноват только ты, безродный выскочка. Если бы сразу отказался быть Верховным шаманом, то ничего бы этого не случилось! Учитель перед смертью видимо совсем выжил из ума, раз сделал своим приемником пришлого человека. Знаешь, я даже рад, что ты выжил, убить тебя второй раз будет вдвойне приятней.

— Он совсем ослеп в своей жажде власти, даже не видит, что перед ним только дух, — тихо, что бы услышала только Лета, пробормотал Номэ, а затем выкрикнул громко, в сторону шамана. — Ну, во второй то раз, я уж точно так просто не поддамся.

Он расставил ноги на ширину плеч, прикрыл глаза, зажал в правой руке оберег из камушков и перьев, соединенных между собой кожаными шнурками, не такой громоздкий, как на шее Зелко, и принялся что-то тихо бормотать, водя второй рукой из стороны в сторону перед собой.

Из центра оберега вылетели два духа, по форме напоминавшие птиц, с очень длинными хвостами и маленькими крыльями, принялись сновать вокруг шамана, сплетая сетку из света.

Справа от Номэ, появилась его сестра, в образе лисы, которая практически сразу выросла так, что голова ее оказалась на уровне плеча шамана. Дух-хранитель оскалилась и сжалась пружиной, готовая, по первому сигналу, прыгнуть.

— Тебе, мальчишка, меня не одолеть! Сила, что сейчас со мной, во много раз превосходит твою. Она убила темного мага, а уж с шаманом-недоучкой ей справиться раз плюнуть.

Зелко хохотал все громче, а камень на его груди наливался фиолетовым светом. Вдруг смех оборвался, а глаза темного шамана засветились так же, как амулет.

— Шутки кончились. Глупым людишкам пришло время умереть.

Голос, что произнес эти слова, хотя и вырывался изо рта Зелко, но был совсем чужим. Негромкий, словно шелест листьев на ветра, но жуть от его звучания, пробирала до костей.

Камень на груди шамана засветился особо ярко, и вдруг Зелко рухнул лицом в снег. Лета долю секунды пыталась понять, зачем толстяк лег, удобнее что ли целиться, а потом подняла взгляд и увидела Ханара, с камнем в руке. Глянула под дерево, где тот лежал всего минуту назад — лишь капли крови и примятый снег, повернулась обратно, тяжело дышащий маг, пытался стереть кровь, которая медленно струилась по лицу. А еще он берег левую руку, болезненно морщился при каждом вздохе, но был вполне живой.

— Придурок, — зло бросил он потерявшему сознание шаману, — на меня, мои же амулеты не действуют.

Лета сорвалась с места и, налетев на мага, стиснула его в объятьях. Ханар, не ожидавший такого поворота, замер, не зная, что делать, перевёл взгляд на не менее ошарашенного Номэ. Тот лишь развел руками, словно говоря: «А я тут причем? Сам разбирайся».

— Ты живой! — воскликнула девушка, выпуская из объятий глубоко шокированного волшебника, — а я так боялась остаток времени на кладбище вокруг твоей могилки бродить, любуясь безутешными родными и близкими. Сейчас твой мешок с лекарствами найду и принесу, а то ты весь в крови

И убежала искать сумку, которую маг сбросил впервые минуты боя, чтобы не мешала.

— Похоже, Лета испытывает к тебе очень теплые чувства, — проговорил Номэ, провожая быстро удаляющуюся тоненький силуэт, — Может даже плакать ушла в одиночестве. Видел бы ты, как она побледнела, когда ты упал. Перепугалась…

— Ага, перспективы бродить по кладбищу, — усмехнулся Ханар, стараясь вернуть себе трезвость рассудка, но голова нещадно гудела.

— Почему ты сказал, что на тебе амулет не подействовал!? — поинтересовался Номэ. — Летел ты красиво

— Но ведь не убил, — возразил Ханар, и принялся вязать руки поверженному врагу, его же поясом, — а собирался сделать именно это. Если бы на моем месте был ты, то просто умер, без всяких световых эффектов. Амулет перекачали силой, кроме того заклятье встретилось с запретом на смертельную атаку, из-за направленности на его создателя. Все это при активации породило ударную волну, которая собственно меня и отбросила. От всплесков магии нет защиты, все, что я успел, это замедлить и смягчить падение, но все равно приложился не слабо. Кто ещё ему столько силы влил в амулет, хотелось бы мне знать, сам бы он точно не смог.

Закончив вязать, Ханар сдернул с шеи злобного шамана амулет, сжал, сосредоточился, и свет тонкой дымной струйкой протянулся из центра камня, обвился вокруг кисти, запястья, и, поднявшись вверх по руке, впитался в районе сердца. Магический резерв восстановился лишь на половину, и чародей слегка подлечил себе ноющие плечо и ребра.

— На обратном пути заряжу и поставлю на место. Сейчас амулет не активен, так что в ближайшее время начнется весна. Ладно, ты обещал помочь с жителями деревни.

— А сил хватит?

Ханар прислушался к себе:

— Человек на десять, остальных придется перенести в тепло, пока я силы не восстановлю. Кто здесь самый адекватный? — поинтересовался он у шамана. — И желательно не самый хилый.

— Вон тот — младший брат вождя, — оглядевшись, ответил шаман. — А это его средний и младший сын, их старший брат погиб вместе со старшим сыном вождя, с которым они были очень дружны…

— Семейные истории оставим на потом, — отмахнулся маг. — Ладно, начнем с них. Рассказывай, как снять проклятье. А пока их буду восстанавливать, подумаешь, кого следующий.

Номэ опять прикоснулся к магу, но растворяться в нем, на этот раз, не стал, сказал:

— Видишь, две нити, что тянуться от каждого жителя. Черную ты и так должен был заметить, это по твоей специализации, заклятье контроля. А зеленую видишь?

— Допустим.

— Это связь с душой. Если повредить её, человек не очнется. Ты будешь резать чёрную, обычными своими методами изгнания духов, а я буду охранять зелёную.

— Понял. Начинаем…

— Сперва, себя в порядок приведи, а то на тебя смотреть страшно, — усмехнулся Номэ, и поинтересовался у девушки, только появившейся из-за невысокой сосны. — Лета, ты чего так долго?

— А что? Уже соскучились?

Девушка придерживая тяжелую сумку, висевшую на плече, на лице ее уже не было заметно следов слез, да и вела она себя как обычно, и Ханар успокоился.

«Чушь все это! Не стоило даже обращать внимание на слова Номэ. Мы с Летой знакомы от силы пару недель, тут и для дружбы то маловато, а уж для более глубокой симпатии…»

— Ханар? Хааанааар? Ты меня слышишь?

Маг выпал из задумчивости, и вздрогнув, отшатнулся, слишком близко перед глазами оказалось лицо Леты.

— Т-ты чего? — выдавил он.

— Это ты чего? Сначала завис, уставился в одну точку и не откликаешься, потом отпрыгиваешь, как блоха от мыла. Чудной какой-то…