15 — Проклятая

Артем

Артем открыл глаза, и первым что он увидел — было лицо Анны. Он лежал у нее на коленях посреди леса, дождь молотил по хвое, в небо уходил пар от обугленных стволов, и в этом маленьком хаосе, она прижимала его голову к своей груди. Он не понимал, плакала ли она. Грустные глаза девушки смотрели на него, но он не чувствовал их взгляда. Чтобы дать ей понять, что он очнулся и с ним все хорошо, он протянул ладонь и коснулся ее щеки. Анна вздрогнула, ее взгляд изменился. Она улыбнулась.

Когда она успела переодеться?

Белая сорочка с интересными узорами промокла насквозь и была почти прозрачной, и у него не было ничего, что могло бы укрыть ее наготу.

— Все кончено… — тихо сказала она.

— В смысле? — спросил он и медленно попытался встать. Сев на колени, их лица оказались на одном уровне.

— Больше никто не посмеет отнять твою жизнь. Я не позволю.

— О чем ты? Пойдем вернемся в сторожку, ты вся промокла.

— Я должна сказать тебе что-то очень важное, ты должен узнать правду.

Артем поднялся на ноги, и помог встать Анне.

Анна неуверенно взяла его ладонь в свою, и опустив взгляд попыталась сказать:

— Я…

— Анна, ты простудишься, пойдем обратно. — прервал ее Артем.

— Нет! — решительно сказала Анна и уверенно подняла взгляд. — Ты должен знать, и я не хочу скрывать больше это от тебя.

Вздохнув, Артем решил ее выслушать.

Утерев лицо от надоедливых капель дождя, Анна заправила прядь выбившихся волос за ухо и собравшись с духом, выпалила:

— Я знаю тебя как никто из ныне живущих. Мне доступны все твои тайны и все твои страхи. Я знаю тебя с детства, ведь я была с тобой рядом с первых минут твоей жизни.

— Анна, о чем ты? — Артем испуганно посмотрел на девушку, в страхе что ее болезнь прогрессировала, и возможно перед ним уже не та Анна, которую он знал, а совершенно не знакомая девушка с психологической травмой, и это именно он случайно спровоцировал нажатие несуществующих клавиш Alt+Del в ее голове, и теперь теряет ее навсегда.

— С первого твоего крика в роддоме… когда ты переживал трудности или был болен, когда ты падал с деревьев и с крыш гаражей… Ты должен помнить, когда ты был ребенком, ты ведь уже видел меня. Я хранила тебя, и не раз спасала от беды… потому что мне суждено хранить и спасать тебя от любой напасти не щадя крыльев и живота своего.

По спине Артема пробежал холодок, и тело пробила дрожь.

— Я та, кого здесь на земле называют Ангелами-Хранителями.

Дыхание парня участилось, в голове всплывали мутные образы из детства, той странной девушки, которая внезапно оказывалась рядом с ним и помогала ему. Резко отшатнувшись, как ударенный током, он сделал два шага назад.

— Ты должен был умереть прошлой зимой. Так распорядилась судьба. Но я не смогла стоять в стороне и смотреть как твоя душа покидает тело. Это стоило мне неба и крыльев. Эти шрамы, которые покрыли мои спину — следы ударов плетей — следы моего изгнания. Но я не жалею, потому что я счастлива, я познала самое тайное, самое запретное чувство, дарованное только людям, поэтому, самое важное, что я хочу тебе сказать, что я люблю тебя.

— Ты спасла меня?! — резко перебил Артем. Сердце бешено стучало, прогоняя кровь по венам, которая в свою очередь больно пульсировала в висках. Перед глазами отчетливо пронеслись последние минуты в той автомобильной аварии. — Почему ты не спасла всех?

Ему не требовалось доказательств истинности сказанного и реальности происходящего. Его мозг отчаянно хватался за смысл произошедшего, а память с неприсущей ей рвением в далеких глубинах архивированных файлов отыскивала очень четкие изображения с лицом той неизвестной девушки. Игра ли это воображения или настоящее воспоминание? В омуте усталости и иррациональности всего того что случилось за последнее время, слова Анны кажутся реальнее всего существующего.

— Я не властна над их жизнями, у них свои хранители.

— Но ты могла? — Артем стал повышать голос постепенно срываясь на крик.

— Может быть, я не знаю.

В голове словно сработал тумблер, было ли это от усталости или нервного напряжения, но когда Анна заговорила об аварии, перед глазами встал образ Марины. Мозг достал самый недавний и самый популярный архив воспоминаний.

— Почему ты не спасла ее? Если ты была со мной все это время, ты понимала, что она для меня значила! Почему ты дала ей умереть? Я… я… я не хочу в это верить!!!

Артем будто перенесся на ту холодную зимнюю трассу. Отчетливо мелькали, застывали и таяли образы. Как он вытаскивал тело Марины, прижимал к себе, как с ее головы стекала теплая кровь переходя на его ладони и срываясь мелкими каплями на землю. Как он держал ее за руку на столике в кафе и чувствовал, как остывает ее тело, как уходит ее тепло… Как приезжает скорая, вытаскивает покалеченные бездыханные тела из машины…

Словно свет надвигающихся фар в его голову пришло озарение.

— Да как ты вообще можешь говорить о любви?! Ты дала ей умереть, что бы быть рядом со мной?

— Как ты вообще можешь о таком думать? — крикнула ему в ответ Анна.

Шелест дождя окружал напряженную тишину.

Анна подошла и взяв его ладонь прижала к своей груди, закрыв глаза. Но ее тепло и свет уже навеки ее покинули.

Резко отдернув руку, Артем сделал несколько резких шагов назад и схватился за голову.

— Ты специально дала ей умереть… если было суждено, почему не дала мне уйти с ней?

— Потому что… — выкрикнула Анна протянув руку к Артему, — я люблю тебя… — добавила она уже совсем тихо и ее пальцы сомкнули пустоту. Отстраняясь, Артем сделал еще пару шагов назад.

— Почему?! — закричал он. — ПОЧЕМУ?! Почему ты не дала мне умереть?! Почему ты оставила меня жить? Я не хочу быть здесь один, без нее!!!

Словно удар по голове. Мотнув головой, прогоняя сноп искр из глаз, сознание полностью вернуло его в воспоминания того дня. Он дал им волю, воспоминания, которые он так и не отпустили ожили и завладели им. Из его груди вырвался хрип рыданий. Затем он стал повторять одну и ту же фразу.

— Останься, пожалуйста, не уходи, останься… останься…

— Артем! — крикнула Анна, и подбежав, обхватила его лицо и заставила посмотреть на себя, но он не возвращался. Тогда она поцеловала его в губы, заставив замолчать.

Помогло — подумала Анна, но Артем через несколько секунд грубо оттолкнул ее от себя.

— Это ты виновата! — выпалил он, очнувшийся из омута прошлого — ТЫ! Я ненавижу тебя, слышишь?! Это ты отняла меня у нее, я должен был уйти вместе с ней, я был бы сейчас с ней! Ненавижу!!!

Острыми бритвами слова Артема резали сердце Анны, но он не унимался. В ее глазах помутнело от слез, горло сдавили тошнота и еле сдерживаемые рыдания.

— Да будь ты проклята!

Оглушительный раскат грома заглушил крик девушки, не выдержав, она побежала куда глаза глядят. Горло душило от слез. Ветки хлестали ее по лицу, саван собирал на себе все ошметки паутин что встречались на пути. Она бежала и кричала, а его проклятье все еще гремело в ее голове.

Анна

Не разбирая дороги, она мчалась навстречу попутному ветру, который пробирал ее до гусиной кожи, размазывая намокший саванн по ее коже. Выбежав на колею размытой от дождя дороги, она побежала по ней. Вскоре лес оказался справа нее, а слева простиралось обширное поле поросшее высокой травой. В очередной луже, со снопом грязных брызг, она поскользнулась и распласталась в грязи. Совпадение ли, но в этот момент дождь резко смолк, словно ему наскучило играть с единственным другом у которого закончились последние силы.

Анна не хотела подниматься, она только сейчас осознала, что ей некуда бежать, а главное, не к кому.

Это было больнее падения с неба, это было больнее, чем лишиться крыльев, это было больнее тысячи ударов плетей. Сердце сжималось, и разжимаясь, готово было разорваться в ее груди.

Полились слезы, которые смывали грязь с лица и темной струйкой капали в лужу. Ее грудь содрогалась, и каждый новый вдох отдавался болью.

Глаза искали проблеск неба, и оно откликнулось. Напоминая, что оно всегда будет взирать на нее сверху, и ей никогда не притронуться к его синеве. Одинокий луч солнца прорезал свинцовые тучи и упал на ее тело. Тело вдавило в землю мощнейшим импульсом, выгнулись суставы, стянулась кожа, но земля не разверзлась под ней. Земля ее не укроет и не спасет, она даже не разверзнется огненными трещинами, потому что ей нет теперь места ни в аду, ни на небесах.