Дэвид кивнул, потирая татуировку. Он понимал, как было проснуться с меткой на теле, не зная, откуда она взялась, и для чего она.

Дэвид бросил за собой пару подушку и отклонился, скрестив руки и ноги.

— Почему ты не пришла за мной сама?

— Если ты знаешь, мы с отцом спорим насчет моего вмешательства в дело. Я объясняла ему, что не дам тебе умереть от лап Эйнара или его прихвостней. Отец, будучи мудрым, предложил Твайлеру пойти, чтобы я не нарушала небесную клятву. И он послал Твайлера за тобой, пока я готовила чары, что мешают засечь, которыми отец гордился бы, если бы я не использовала их для того, чтобы вмешаться в судьбу человека.

— Ага, будто он не вмешивался в судьбы людей, — Дэвид перевернулся на кровати, злясь. Ему не нравилось, когда его использовали. Он не хотел быть пешкой.

— Мы с тобой знаем, что есть другая история, Дэвид. Радуйся, что он нарушает свои же правила. Иначе тебя бы тут не было.

Голова пылала от мыслей.

— Да, меня бы тут не было. Ничего этого не было бы, если бы не твой отец!

— О чем ты?

Дэвид развернулся.

— Твой отец. Он втянул меня в это двести лет назад. Он предсказал мою жизнь.

Славандрия покачала головой.

— Ошибаешься. Книга предсказаний определила жизни наследника и паладина. Он был лишь сосудом, что должен все это устроить.

— Да? А кто был сосудом, что устроил все между тобой и Сейекрадом?

Славандрия побелела. Она закрыла дверь спальни.

— О чем ты? Что ты знаешь?

— Мы знаем, что ты любила лорда Сейекрада Кроула. Мы видели, как ты была с этим монстром в этом доме. Как ты могла позволить ему поцеловать тебя?

Славандрия прижала ладонь к груди.

— Где ты такое увидел?

— Лили дала штуку с паром.

— Дэвид, послушай. Это были не мои воспоминания. Я не хранила пар.

— Хочешь сказать, что у тебя не было интрижки с ним?

— Да. Нет, — Дэвид впервые вызвал у нее смятение. — Я была юной. Он не всегда был злым.

— О, да, он не стал злым Сейекрадом, пока ты не вышла за Мангуса.

На ее лице проступила паника. Она смотрела в его глаза. С отчаянием. С мольбой.

— Прошу, Дэвид, не говори такое вслух. Мой отец не знает.

— И о ребенке, наверное, не знает.

— Что? У меня нет ребенка. С чего ты такое взял?

Она смотрела на него, как на безумца. Она считала его глупым?

— Мы тебя видели. Беременную. Сильно беременную. Где ребенок, Славандрия?

— У меня не было ребенка, Дэвид. Я не знаю, чьи воспоминания ты видел, но не мои.

Он хотел ей верить, но не знал, чем верить. С чего Лили дала бы ему ложные воспоминания?

Дэвид отмахнулся.

— Я знаю, что видел, — он хмуро отвел взгляд и стиснул зубы.

В дверь постучали.

— Поговорим позже, — сказала Славандрия.

Дэвид убрал кристаллы в карман.

Она повернула ручку и впустила Гаррета и Герти. Они улыбались.

— Дэвид! — Герти подбежала и обняла его. — Нам сказали, что ты умер.

Гаррет тоже обнял него.

Дэвид ухмыльнулся, глядя на Славандрию.

— Это меня не удивляет, — он разглядывал их лица. — Как вы? Не пострадали?

— Немного, — сказала Герти. — Но тут мы оставались одни. К нам никого не пускали. Нам не давали уйти, почти не давали есть. Мы пытались сбежать, но двери были пропитаны магией.

Гаррет показал левую ладонь с вертикальной раной с волдырями.

С его позволения Славандрия наложила исцеляющие чары и отпустила его руку.

— Кто-то слышал что-то о Рейвенхоуке? — спросила Герти.

— Последним я слышал, — сказал Дэвид, — что он был в замке Берг.

— Их перевели, — сказала Славандрия. — Эйнар собирает армии на севере и востоке Долины слез. Хирз и союзники заняли западную сторону. Палиндраки сказали, что всех пленников Эйнара увели в глубокую часть долины. Если это так, то ваших друзей ждет медленная и мучительная смерть.

— Нужно остановить бойню, — сказал Гаррет.

— Мы не можем, — сказала Славандрия. — Нам нужны еще два важных кусочка головоломки, — она взглянула на Дэвида. — Где Эрик?

— Не знаю. Нас разделили.

Она посмотрела на кулон Дэвида.

— Можно одолжить рутсир? Я смогу понять, где появилась развилка, и отследить, куда он ушел.

— Эм, нет. Когда я снял его в прошлый раз, Сейекрад понял, где я, и забрал Шарлотту.

— Я понимаю твои сомнения, Дэвид, но тут ты в безопасности. Чары защищают каждый дюйм поместья. Если что-то плохое попытается войти в дом, боюсь, их будет ждать разочарование.

Славандрия подошла к нему, и он увидел свое отражение в ее потрясающих глазах. Было сложно заставить себя не дрожать, но он смог и выдержал ее взгляд.

Она протянула руку.

Он снял Глаз Кеджа и рутсир с шеи и отдал ей.

— Бери их. И свои кристаллы. Они твои. Я с этим всем дела иметь не хочу, — он отвернулся. — Мне сказали, что туннели впустит в этот мир зло, и оно будет таким, что уничтожит все, а не только Фолхоллоу. Мой мир тоже. Лучше не использовать их.

Она коснулась его плеча, он стряхнул руку.

— Ты молодец, Дэвид. Мы поговорим, когда будет время, — она повернулась к Гаррету и Герти. — Я попробую узнать, что случилось со всеми вашими друзьями, но, боюсь, их жизни обречены в Долине слез.

Пустота давила на Дэвида.

— Сейекрад ведь не оставил Шарлотту там? — он посмотрел в ее глаза.

— Надеюсь, нет, — она вышла из комнаты, оглянулась, а потом пропала из виду.

Дэвид выдохнул. Все внутри дрожало. Он сжался на кровати, притянул колени к груди. Он обещал отцу Шарлотты, что найдет ее, вернет целой. А если он поспешил?

Долина Слез.

Звучало так безнадежно. Он онемел. Он был в ужасе от шанса никогда не увидеть ее. Не услышать ее смех. Не увидеть, как она сжимает челюсти, когда злится. Не ощутить ее ладони на его груди, ее губы на своих.

Он отвел взгляд, надеясь, что никто не увидит слезы в уголках глаз, ждущие шанса пролиться по щекам.

Герти вытащила рубаху из штанов и села на кровать.

— Плакать нормально. Не нужно быть смелым. Не с нами. Мы все теряли любимых. Но не жалей себя слишком долго, или ты попадешь в яму. Это темное место, оттуда сложно выбраться.

Дэвид кивнул. Он пытался что-то сказать, но слов не было. Остаток дня он слушал истории Герти и Гаррета обо всем, что случилось с тех пор, как Трог, Дэвид и Шарлотта ушли от них. На них напали убийцы в черном, устроили засаду на окраине Кеорна средь бела дня. Другие пленники уже были с ними, но считались движимым имуществом. Они не видели лица тех, кто их поймал, но знали голоса. И они не могли дождаться, когда нападут на врагов.

В полночь Славандрия прошла в комнату Дэвида и села на край кровати. Ее осунувшееся лицо говорило обо всем, что он уже знал и боялся.

— Он забрал ее туда, да? В Долину слез.

Славандрия кивнула.

— Хуже, Дэвид, — она посмотрела на Гаррета и Герти, спящих на полу. — Она прикована к Элвуду. Ее первой принесут в жертву тенемортам Эйнара.

Губы Дэвида дрожали. Он не мог поверить в услышанное. Он не мог позволить ей умереть, еще и так. Покатилась слеза.

Он вытер ее. Гнев пропитал его. Напряжение и страх в теле изменились, он оскалился.

— Тогда придется показать мне, как биться с тенемортами и спасти ее, да? — спросил Дэвид.

Глаза Славандрии были полны печали.

— Ты не можешь биться с тенемортами, Дэвид. Никакая магия мира не может. Их остановит только гибель Эйнара.

— Тогда покажи, как его убить!

— Ты не можешь. Ты — паладин. Только юный наследник Хирза или потомок Эйнара может это сделать, а их тут нет. Молись, чтобы Эрик и Мирит скоро прибыли. Они — наша единственная надежда закончить эту войну и спасти Шарлотту от неминуемой смерти.

Дэвид не мог поверить в услышанное. Как до такого дошло? Почему солдаты собрались, если шанса победить не было? В чем смысл?

Нервы в теле дрожали. Смерть смеялась, длинные костлявые пальцы играли с легкими Дэвида, сжимая и отпуская. Дэвид схватился за грудь и считал. Что делать? Мысли стали густым супом страданий, эмоций и безумных идей.

Славандрия схватила его за подбородок.

— Мне пора. Мне нужно кое-что в Халисдоуне. Гаррет знает, что делать, если я не успею вернуться вовремя. Слушай его, — она поцеловала его в лоб. Мы вернем Шарлотту. Обещаю. Как-то мы со всем этим покончим.

Она пропала.

И Дэвид пытался найти веру и надежду.