Часть 22

Подле Великкамня сидели пятеро. Подойдя поближе, Хлыст рассмотрел среди них командира стражей Крикса Силара. Даже густая послеполуденная тень не могла скрыть ширину плеч и размер кулаков четырёх мужчин в тёмно-серой — под стать скалам — армейской форме. Из голенищ запылённых солдатских сапог торчали рукоятки охотничьих ножей.

Хлыст поставил на землю пустые вёдра, машинально потрогал кнут, засунутый за пояс, и глянул на пятого. Тот разительно отличался от остальных — загорелый, простоватый на вид старик в светлых широких штанах и рубахе навыпуск, в мягкой кожаной обуви без твёрдой подошвы, в белом, повязанном вокруг головы платке, из-под которого выбивались седые космы. Ориент…

Из памяти выплыли изуродованные бронзовые лица, раззявленные рты и непомерно большие глаза цвета морской волны, будто до последней секунды горстка морского народа не верила, что их могут убить из-за корзины рыбы и сетей.

Пятеро… Хлыст зыркнул по сторонам — где остальные?

Словно уловив его мысли, Крикс произнёс:

— Чего озираешься?

— Да так… смотрю.

— Что в лагере?

— Тихо.

— Братки на месте?

— Куда ж им деться? — Хлыст вытер рукавом нос. — Как Таша?

— Лежит твоя Таша.

— А дети как?

— Ты лучше о моём племяннике спроси.

Хлыст потёр грудь. Под рёбрами который день не унимался нестерпимый жар. Его тревожила не жена — он ей ничем не поможет, и не детишки — он им не нужен. Пусть остаются с Богом в прошлой жизни, там беглому убийце нет места. У него было время подумать и понять, как хитро Крикс всё провернул, а он по дурости повёлся, и ловушка захлопнулась. Хорошо хоть хватило ума подложить палец. И нутро полыхало при мысли, что скоро он полезет в узкую щёлку, совсем не зная, что ждёт его по ту сторону западни.

— Когда появляются ракшады? — спросил Крикс.

— Я уже говорил — около полудня.

— Откуда приходят?

Хлыст присмотрелся к командиру, сидящему в тени Великкамня, а у того глаза… прям не глаза — две трещины, а из них морозом обдаёт. Неужто пронюхал? Или ждёт, когда он запутается и ненароком выболтает, о чём умолчал? Да только память у него отменная, память уголовника со стажем: каждое слово помнит, чтобы потом за базар не отвечать.

Хлыст выдавил подобие улыбки:

— Ты же знаешь, в провал ведут две тропы. По какой-то придут.

— Что с пленниками?

— Один помер, остальные ползают.

Пять пар глаз проткнули его насквозь. Хлыст облизнул пересохшие губы.

— Вот только не надо корчить из себя святых. Вам ведь плевать на каторжников. Вам нужны ракшады. А если не так, чего ж сразу лагерь не накрыли? — выпалил он сгоряча и всполошился — не этого ли добивается Крикс?

— Ориенты есть? — еле слышно спросил старик.

— Я в провале всего год. При мне ни один ориент не попался.

Командир посмотрел Хлысту за спину. Он обернулся. С пригорка неспешно спускался ещё один боец, и до того он походил на Бурнуса (яма ему пухом), что Хлыст чуть не подавился слюной: такой же крепко сбитый, невысокого роста, с серыми, как сталь, глазами. Даже черты лица такие же правильные, тонкие, и брови точно крылья ворона, вразлёт. Только волосы не чёрные, а нечто среднее между смолью и конским каштаном.

Боец прошуршал сапогами по траве, поникшей на солнцепёке. Нырнув в тень Великкамня, уселся рядом с Криксом.

— Что скажешь, Драго? — обратился к нему командир.

— Он один. Хвоста нет.

— В этом грёбаном провале я стал твоими глазами и ушами, Крикс, — прошипел Хлыст. — Я стал сукой, но не овцой.

— Ладно, продолжим, — на удивление спокойно проговорил командир. — Сколько времени ракшады проводят в лагере?

— Когда нет алмазов и новых пленников, дают нам по мору, чтобы с голоду не сдохли, и сразу уходят.

— На завтра алмазы есть?

— Есть малость.

— А новых пленников нет.

— Откуда им взяться? Вы ж лагерь со всех сторон обложили.

Бойцы переглянулись.

— Значит, ракшады надолго не задержатся, — сказал командир.

— Выходит, так, — согласился Хлыст.

— Иди, погуляй чуток.

Он отошёл к высохшему ручью, опустился на корточки. Вроде бы в мелком, как порох, песке ковыряется, а сам на бойцов зыркает. Сидят, перекидываются невнятными фразами. Старик сцепил на животе пальцы, уронил голову на грудь и будто уснул.

Хлыст вдохнул раскалённый воздух. Вытер рукавом пот с лица. Рубаху расстегнул. Сколько он живёт, а такого пекла в начале лета не помнит. Направил взгляд на горный кряж с другой стороны долины, прислушался. Грохочут родимые, грохочут за отвесной стеной водопады, и от далёких и глухих раскатов даже прохладнее стало.

— Асон! — крикнул командир.

Хлыст юркнул в тень Великкамня. Мазнул взглядом по бойцам, а те как ни в чём не бывало рассматривают свои сапоги.

— С тобой пойдёт Драго, — проговорил Крикс.

— Ещё чего!

— Скажешь: поймал в долине.

— Посмотри на него и посмотри на меня. Я не мог его поймать.

— Тогда скажешь: заманил.

— Да у него на роже написано, что он из вашей братии. Я не мог его заманить. — Хлыст повозил по земле ботинком, поинтересовался вкрадчиво: — Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы мой человек побывал в лагере.

— Меня тебе мало?

— А ночью поможешь ему сбежать.

— Какого хрена, Крикс? — возмутился Хлыст. — Ты велел прийти, я пришёл. Прикажешь рассказать всё заново, я расскажу. Задашь вопросы, я отвечу. Большего от меня не жди.

— Значит, отказываешься.

— Даже если я слеплю легенду, его тут же пришьют.

— Не пришьют. У вас скоро будет некому добывать алмазы.

— Там всё на страхе держится. А такого разве запугаешь? Нет, Крикс, братва рисковать не будет. И я не буду. Я и так по лезвию хожу.

Командир сорвал худосочную травинку, закусил в уголке губ:

— Ладно. Ступай.

— Ты не забыл, что обещал мне?

— Не забыл.

Подхватив вёдра, Хлыст попятился. А просил он немногое: Осу отправить обратно в «Котёл», а его куда угодно, но только не с Осой. И просил так, на всякий случай, если задуманное дельце не выгорит.

— Поклянись, что завтра не забудешь.

Командир еле заметно кивнул. Хлыст повернулся к нему спиной и побежал по шуршащей траве. Сверху припекало солнце, в лицо хлестал пышущий зноем ветер, а внутри от нестерпимого жара шипела кровь.

Глядя Асону в спину, Крикс выплюнул травинку, вытер рот.

— Ты дашь ему уйти? — прозвучал голос Драго.

— Сегодня — да.

— Завтра.

— Этот гад измывался над моим племянником. Такое не прощают. И обещал убить детей Анатана. А такие, как он, слов на ветер не бросают.

Крикс вытащил из-за голенища сапога охотничий нож, принялся точить о Великкамень.

Ещё неделю назад он мог заставить Асона подсыпать дружкам в еду снотворное и без трудностей освободил бы пленников (с бóльшим удовольствием дал бы отраву, если бы бандиты и жертвы не ели из общего котла). А потом с ребятами устроил бы ракшадам засаду. Но Асон сказал, что кое-кто из братков выходит воинам навстречу и ждёт их где-то в горах. Враньё? Возможно. Однако ублюдков пока лучше не трогать.

Была ещё одна причина для сомнений и тревог.

До поисков правителя Крикс никогда не бродил по горам. Даже когда разыскивал двоюродного брата и племянника, шёл вдоль подножия гряды, уверовав в благоразумие кузена. Сейчас приходилось полагаться на компетентность Анатана, точнее, на его рассказ о посещении лагеря и на примитивную карту, найденную им в сейфе друга детства, ныне покойного Лабичи.

Анатан перерисовал небольшой участок цепи скал, через который пролегают две отдалённые друг от друга тропы. В наивысшей точке они сужаются настолько, что идти можно лишь глядя попутчику в затылок. За узкими перешейками тропки вновь расширяются и бегут вниз, в котлован, похожий на перекошенную пивную кружку с отломанным краем со стороны моря. Крутые склоны и дорожки хорошо просматриваются сверху, с утёса, где сидит дозорный или, как его называет Асон, верхогляд, у которого тонкий слух, острый глаз и своеобразный свист. Где-то там, возле тропок, прячутся сторожевые.

В бандитское логово никто незамеченным не пройдёт. Но стоит перекрыть оба входа, останется единственный выход — с обрыва, с головокружительной высоты в море. Верная смерть! И этим лагерь беглых искупленцев напоминал лагерь смертников. Сравнение «Провала» с «Котлом» не давало Криксу покоя. Может, существует ещё одна тропа, которую не разглядел Анатан, а Лабичи умышленно не нанёс на карту. Может, именно по ней приходят ракшады. И не потому ли тёртый калач по кличке Хлыст отказался провести в лагерь Драго? Но если есть тайный путь, почему отморозок до сих пор не сбежал?