— У меня.

Анатан с изумлённым видом оглянулся.

— Она здесь, — прохрипел Адэр и опустил тело в траву.

Хлыст проворно взбежал на пригорок. Вдруг со словами «Ах ты ж, гадёныш!» бросился к небольшому камню. Из-за него выскочил седой мальчуган. Бандит щёлкнул кнутом — верёвка обвила тоненькую шею — и рывком притянул ребёнка к себе.

— Асон! Прекрати! — закричал Анатан истошным голосом.

Пребывая будто во сне, Адэр смотрел в красное лицо мальчика с открытым перекошенным ртом и выпученными глазами и не мог пошевелиться.

Анатан вскинул перед собой ладони:

— Асон! Мы тебя не тронем. Клянусь. Только отдай ребёнка.

— Ты заплатил за двоих.

— Вместо девушки я возьму мальчишку.

— А болт тебе.

— Я заплатил за живых, а девушка мертва.

— Это мы не оговаривали.

— Яр! Он задушит его! — надрывался Анатан, содрогаясь всем телом. — Яр! Сделай что-нибудь!

— Я устал, — прошептал Адэр. С огромным усилием поднялся на ноги. — Как же я устал.

Пошатываясь и спотыкаясь, пошёл вверх по косогору.

— Яр! Ты куда? — крикнул Анатан.

— Обратно.

Хлыст рассмеялся:

— Иди-иди. Я скоро догоню.

— Какая же ты сволочь, — сказал Анатан Хлысту и побежал за Адэром.

— Ты променяешь любимую жену на этого урода? — усмехнулся бандит.

Адэр шёл, а хотелось упасть на колени и заголосить в небо.

— Яр! Подожди!

Он ускорил шаг.

— Даже если ты вернёшься в лагерь, чего ты добьёшься? — не успокаивался Анатан. — Ты уже никому не поможешь. Яр!

Адэр уселся на камень, уткнулся лицом в ладони. Слишком частая смена чувств — от непомерно чёрных к самым светлым и обратно — истощила его.

— Откуда взялся мальчишка? — спросил Анатан.

— Из лагеря.

— Давай о нём забудем. Словно его не было. Давай?

— Не могу.

— Когда ты шёл сюда, ты ведь не думал о ребёнке.

— Я не знал, куда меня ведут.

— А если бы знал? Яр! Ты бы подумал?

Совсем некстати Анатан попытался влезть в его тайник души под названием совесть.

— Оставь меня, — простонал Адэр.

Анатан опустился на корточки, сжал ему колени:

— У меня семья. Жена, дети. Я не могу рисковать. Слышишь? Яр! Мне нельзя рисковать.

— Эй! Анатан! — донёсся голос Хлыста. — Я согласен.

Анатан подпрыгнул:

— Ну, наконец-то! Ведь знает же, собака, знает, что на мои поиски весь «Рисковый» кинется.

Стоя на пригорке и держа мальчугана за горло, Хлыст указал кнутом на Великкамень:

— Давайте туда. Ещё. Дальше. Ещё. — И пнул ребёнка в спину.

Вайс кубарем покатился вниз. Анатан с Адэром бросились к нему, а мальчуган вскочил и, прошмыгнув под их руками, припал к телу Малики, замотанному в дерюгу.

Адэр попытался поднять Вайса. Мальчишка схватился за босую ногу, выглядывающую из-под ткани, и в голос зарыдал.

— Ты ба! — воскликнул Хлыст. — А все думали, что он немой!

Анатан пошёл к мотоциклу, прислонённому к Великкамню.

— Анатан! — вновь закричал Хлыст. — Если из вас кто-то пикнет, я убью твоих детей.

— Будь ты проклят, Асон! Будь проклят!

Наконец Адэр изловчился и подхватил Вайса на руки. Бросил прощальный взгляд на свою спутницу, утопающую в малахитовой траве, и направился к выползшему из-за горизонта солнцу. Он спешил — боялся, что его догонит совесть. А совесть уже билась и стонала на груди, царапая тело детскими пальчиками и не по-детски страдая.

Адэр обернулся:

— Хлыст!

— Чего? — раздалось с пригорка.

— Отдай мне девушку.

— Зачем она тебе?

— Хочу похоронить по-человечески.

— Иди с Богом, пока я гадёныша не забрал.

— Я отдам за неё сапоги.

— Иди на хрен со своими сапогами.

— А как ты объяснишь приятелю — почему ты без сапог?

Анатан уговаривал Вайса сесть на мотоцикл, но мальчишка шёл рядом с Адэром, стискивая в кулаке край дерюги. Анатан просил отдать ему Малику, но Адэр ещё сильнее прижимал к себе ношу. Он не видел окружающей красоты — она исчезла без следа в скорбном тумане. Не чувствовал под босыми ногами траву и камни — его тело одеревенело. Ни о чём не думал — его мысли где-то затерялись.

Он не понял, откуда взялся Крикс. С удивлением посмотрел на свои руки, ставшие вдруг легче пуха. Уселся на землю, повалился навзничь и закрыл глаза.