— Да, — пробормотал Эллери, — история имеет поразительное свойство повторяться. — Он незаметно бросил на Лу предостерегающий взгляд, и тот понимающе кивнул.

—- Видишь ли, парень, здесь все дело в климате и в твоем воображении, — отеческим тоном заговорил Лу. — Смерть Джека как бы вышибла тебя из колеи, и ты знаешь, что творит наше жаркое солнце с молодыми козлятами. Послушай старого дядюшку Лу. Эта любовная дурь ничего, кроме хлопот, тебе не принесет. Возьми, например, меня. Ты же ни разу не видел, чтобы я с умильными глазками увивался вокруг какой-нибудь одной дамочки, верно? Господи, да с твоей внешностью я бы заткнул за пояс самого Казанову[50], который выглядел бы, как кузен Хайрем, решившийся на первое свидание со вдовой из колледжа!

Тай покачал головой:

— Не выйдет, Лу. Мне не нужен никто, кроме Бонни. А с тем, о чем ты говоришь, покончено навсегда!

— Что ж, —- пожал плечами Лу, — в таком случае можешь заказывать себе похороны. Не говори, будто я тебя не предупреждал!

— Видишь ли, Лу... — Тай казался смущенным и растерянным. — У тебя с Бонни довольно тесные взаимоотношения... то есть, я хочу сказать... Я подумал, не мог бы ты потолковать с ней обо мне?

Эллери энергично потряс головой за спиной Тая.

— Кто, я? — возмущенно спросил Лу. — Ты что, хочешь сделать меня соучастником’ преступления? Нет, ничего подобного на свою совесть я не возьму. Я не Джон Олден[51]. Сам занимайся своими ухаживаниями!

— А как вы, Квин? Бонни убеждена, что отец... ну, вы слышали ее вчера. Кто-то должен же растолковать ей, насколько она неправа! Меня она и слушать не захочет.

— Почему бы вам немного не повременить? — беспечно предложил Эллери, не склонный драматизировать ситуацию. — Дайте ей возможность слегка поостыть. Со временем она сама поймет, наверное, что ошибалась.

— Конечно, зачем спешить? Пусть девочка сориентируется самостоятельно, — сказал Лу. — К тому же, есть еще и Бутч...

Тай долго молчал. Затем он вздохнул и пожал плечами.

— Да, Бутч... — сказал он. — Может быть, вы и правы... ведь прошло меньше недели с тех пор...

Кассир за стойкой окликнул Эллери:

— Мистер Квин, вас просят к телефону!

Эллери извинился и подошел к аппарату.

— Хеллоу... мистер Квин? Говорит Бонни Стьюарт.

— О! — сказал Эллери. — Да? — Он покосился на Тая, который мрачно выслушивал разглагольствования энергично жестикулировавшего Лу.

— Мне нужно вам кое-что показать, — странным тоном проговорила в трубку Бонни. — Это... пришло сегодня утром.

— Ага, понимаю, — Эллери понизил голос: — Как насчет того, чтобы встретиться за ланчем?

— А сейчас вы не можете приехать?

— К сожалению, у меня сейчас исключительно важное дело. Скажем, в «Дерби» на Вайн-Стрит в час дня?

— Я приду, — коротко ответила Бонни и повесила трубку.

Эллери вернулся к столику. Тай прервал Лу на середине фразы:

— Все равно, мы должны сделать это не откладывая!

— Вы о чем? — поинтересовался Эллери.

— Я подумал о тех анонимных письмах. По-моему, надо рассказать о них инспектору Глюке.

— Да глупости все это! — насмешливо поморщился Лу. — Никто, кроме явного психопата, не станет посылать карты мертвой даме!

Эллери закурил сигарету.

— Какое совпадение! Я только что обдумывал эту проблему, и мне кажется, выработал весьма практическую теорию.

— Выходит, вы сообразительнее меня, — хмуро заметил Тай.

— Видите ли, из того странного факта, о котором только что упомянул Лу, — я имею в виду письмо мертвой женщине, — можно извлечь лишь два более или менее правдоподобных заключения. О, разумеется, не исключена и возможность того, что отправитель не знал о смерти Блайт, хоть это, согласитесь, уж совсем невероятно: Сэм Викс и джентльмены из газетных компаний постарались, чтобы подобного не произошло.

— Может быть, наш приятель не умеет читать? — высказал предположение Лу.

— И одновременно глух, как тетерев? В наши дни, когда на каждом углу слышишь передачи новостей по радио, отсутствие информации невозможно объяснить неграмотностью. Нет, ответ здесь должен быть другой.

— Ты что, шуток не понимаешь? — неодобрительно проворчал Лу.

— Мне кажется, оба вывода включают в себя ответы на все вопросы. Первый — вполне естественный и очевидный вывод, который ты уже высказал, Лу: отправитель психически больной. Конверты, карты, — вся эта глупейшая детская игра свидетельствует об умственном расстройстве. И вполне убедительно, что подобный психопат может посылать свои письма адресату даже после его смерти, не видя в том ничего неразумного.

— Что ж, таково мое предположение, — сказал Лу.

— А у меня все же такое чувство, — задумчиво сказал Тай, — что если отправитель конвертов с игральными картами, возможно, и тронулся слегка, то он, однако, не совсем сумасшедший.

— И это чувство, — подхватил Эллери, — я полностью разделяю. А коль скоро он в здравом уме, то возникает другой вывод.

— Какой же? — поинтересовался Лу.

Эллери встал с табурета и расплатился по чеку.

— Я собираюсь посвятить сегодняшнее утро, — с улыбкой сказал он, — небольшому расследованию, которое либо подтвердит, либо опровергнет мою теорию. Не хотите ли присоединиться ко мне, джентльмены?

Пока озадаченные Тай и Лу ожидали в недоумении, Эллери одолжил у кассира адресную книгу Лос-Анджелеса и провел десять минут, листая ее страницы.

— Не повезло, — сказал он, нахмурясь. — Попробую в справочной.

Он заперся в телефонной будке и через пять минут вышел оттуда, весьма довольный:

— Проще, чем я ожидал. Нам предстоит сделать один выстрел вслепую — слава Всевышнему, что не дюжину!

— Дюжину чего? — переспросил Тай.

— Выстрелов вслепую, — объяснил Лу. — Видишь, как все просто?

Тай по указанию Эллери направил свой открытый спортивный родстер по Мелроуз-Стрит, Вайн-Стрит, бульвару Сансет, затем на запад до бульвара Уилкокса. Здесь, между Селма-Авеню и Голливудским бульваром, Эллери выскочил и взбежал по ступенькам в новое, очевидно, недавно открытое, почтовое отделение.

Тай и Лу переглянулись.

— Ты меня правильно понял, — сказал Лу. — Наверное, это новый способ поисков сокровищ.

Эллери отсутствовал пятнадцать минут.

— Почтмейстер, — весело объявил он, — на все вопросы отвечает отрицательно. Да я особенно и не надеялся!

— Значит, ничего не вышло? — встревожился Тай.

— Наоборот! Посещение голливудского почтмейстера было лишь мерой предосторожности. Разворачивайтесь к Голливудскому бульвару, Тай. По-моему, наша цель находится где-то между Вайн-Стрит и Арджайл-Авеню.

Благодаря какому-то чуду они отыскали свободное место для стоянки поблизости от самого оживленного делового центра Голливуда.

— И что теперь? — спросил Лу.

— А теперь посмотрим. Вот этот дом. Пошли.

Эллери повел их через улицу к конторского типа зданию, расположенному напротив банка и театра. Справившись по указателю в вестибюле, он удовлетворенно кивнул и направился к лифту. Лу и Дай покорно следовали за ним.

— Третий, — сказал Эллери, войдя в кабину лифта.

Они вышли на третьем этаже. Эллери осторожно огляделся по сторонам и достал из кармана кожаный бумажник. Из бумажника он вынул некий блестящий предмет, после чего вернул бумажник в карман.

— Идея такая, — сказал он. — Я — представитель лос-анджелесского департамента полиции, вы оба — мои помощники. Если нам не удастся напустить на себя достаточно внушительный вид, мы не сумеем получить нужную мне информацию.

— А каким образом вы собираетесь заставить всех поверить, что ваш внушительный вид — не липа? — со слабой усмешкой поинтересовался Тай.

— Помните дело «Огипи»? Я имел кое-какую, причастность к его раскрытию, и вот это, — он протянул ладонь, — знак благодарности от вашего pueblo[52], в том числе от инспектора Глюке. Жетон почетного полицейского! Постарайтесь выглядеть построже, вы оба, и держите язык за зубами!