— Ну как? — обрядившись в жутко узенький костюмчик спросила она у нас с Олькой.

Что тут скажешь? Костюм состоял из двух тряпочек: одна использовалась в качестве топа, а вторая — типа юбка. Думаю, если поменять местами верх и низ разницы все равно никто не увидел бы.

— Повертись! — попросила Олька, опасаясь, что на Лильке костюм разлезется в процессе шествия. Но швы не трещали, и все было вроде бы нормально. Пока Лиля не повернулась к нам спиной. Тут-то мы и потухли от смеха — девушка, как и мы, из детства еще не вышла, и надела нижнее белье не простое… а с глазками, нарисованными на самом интересном месте.

— Я слежу за тобой! — каталась со смеху Олька, прокомментировав взгляд из-под юбки.

— Блин! — расстроилась Лиля, вертясь вокруг оси. — И что делать?

— Да ничего! Иди впереди нас, а мы тебя прикроем! — предложила я, с любовью глядя на подругу. Общение с Алисой меня разочаровало в представительницах женского пола, как в возможных кандидатурах на роль верных спутниц. Олька — все еще единственная и неповторимая на всем белом свете!

До начала этого бардака, именуемого праздничным шествием, нам предстояло поехать в автобусе к районному корпусу, там соединиться с другими внеклассными центрами и уж тогда выехать к отправной точке.

В районном корпусе мы просидели три часа, таращась с детьми в телевизор. Выучили штук двадцать новых сленговых словечек, которыми детвора разбрасывалась налево и направо.

— Бог мой! — восхищалась новыми познаниями Олька. — Я теперь могу Фиму послать тремя разными способами!

— А оно тебе надо? — резонно спросила я. Наигравшись в тихое, семейное счастье наша парочка вновь стала показываться на людях и принимать активное участие в дружеских собраниях в гараже. Мы даже вместе с Йориком, вчетвером, сходили в кино!

— А я на всякий случай. — Хихикнула запасливая Лёка. За долгое время их отношений, и с тех пор, как они съехались, парочка практически не ссорилась, так что я сомневалась в надобности инновационных методов трепки нервов.

— По автобусам! — вышла в холл директриса и толпа, оставив телевизор на попечение уборщиц, до нашего появления смотревших сериал, хлынула во двор. Вот только автобусом там и не пахло (хоть дети и принюхались).

Мы прождали еще час, выплясывая у дороги. Дети от скуки принялись изучать округу, подозреваю, с целью что-нибудь сломать. Чтобы отвлечь их от плохих мыслей, я предложила поколдовать.

Они стали в круг и вместе принялись повторять: «Появись автобус, не маленький, не узенький, а большой да вместительный!».

— Что они делают? — озадачилась директриса, заметив скромный шабаш во дворе.

— Колдуют. — Отмахнулась я.

— Зато перестали расшатывать хлипкий забор около вашей клумбы. — Заметила Оля, и похвалила: — Хорошо придумала!

Я с гордостью посмотрела на детей. Вытирая им носы, уговаривая вести себя прилично и не влезать в неприятности, я постепенно к ним привыкла, даже волноваться начала об их здоровье, о настроении, часто общалась с их родителями. Подумала немного на тему малышни, достала из сумки телефон и написала Эдику: «Хочу от тебя ребенка». Потом посмотрела на Лерку (самое маленькое чудо, которое регулярно папа забывал забрать), на ее кучеряшки и большие глазки, и внесла уточнение: «Дочку!».

— Киса! — смеялся в трубку парой минут спустя Эдик. — Я куплю билет, отпрошусь с работы… Но для исполнения такого подвига появлюсь не раньше чем через двое суток…

— Рискуешь! Я ведь могу и передумать! — хихикала я.

— Почему дочку? — интересовался будущий супруг.

— Просто, хочу. — Не сводила глаз с Леры я.

Она тут же прибежала и вцепилась в меня, преданно заглядывая в глаза.

Тут наш шуточный диалог пришлось прервать, так как ко двору подъехал автобус, и дети с диким воем бросились к автомобилю. Водитель, грешным делом, дернул руль, намереваясь уехать и скрыть машину от малолетних вандалов. Но было поздно. Малявки облепили автобус и начали тарабанить кулачками по дверям.

Таких идиотов, как мы неподалеку от площади хватало: все ряженные, с какими-то глупыми транспарантами, но весьма довольными ухмылками. Все же общее занятие придавало повышенного настроя людям разных возрастов. Наши дети юлили между воспитателями: девочки постарше строили глазки мальчикам из других колонн, мальчики затевали драку все с теми же парнями из соседних колонн, а малявки просто норовили куда-нибудь смыться под шумок. Последних приходилось ловить за уши, за руки и строить в ряд. Хотя я думала, а не связать ли их???

Вот в этом хаосе я увидела единственное лицо, которому обрадовалась неимоверно! Из всех братцев посмотреть на нас с Олькой в полуголом виде, бредущих в стаде чокнутых оптимистов по улице, отпустили посмотреть только Лёву. Остальные остались на работе, либо были заняты. Он тоже обрадовался, когда мы ему помахали. Лишь парень подошел ближе, то сразу нахмурился. Осмотрел нас с ног до головы, но почему-то вопрос задал только мне:

— Киса! Ты в таком виде собралась идти по городу? — ужаснулся Лева, скрипя зубами.

— Канеша! — хихикнула я, совершенно не стесняясь ни трусиков-танго, проглядывающих под тонкой белой тканью юбки, ни лифа, украшенного висюльками и монетками, ни голого живота. Льва этот вид, напротив, смущал до безобразия. Он бы спрятал меня в мешок, дай ему волю. Но топать в мешке по центральной улице — жарковато.

— И что бы на это сказал Эдик? — попытался пробудить во мне стыд он. Но стыд храпел беспробудно!

— Ща узнаем!

Олька мигом сфотографировала меня на мобильный. Скинула мне ммс, а я — Эдику. Через пару секунд пришел ответ.

— Таможня дала добро! — выдала я разрешение взволнованному братцу.

— Это потому что ты не сказала, что по городу та пойдешь! — возмутился друг.

В Левину ногу врезалась Лерочка, убегавшая от Люси с Лизаветой. Мелкая воспользовалась живой преградой, в качестве укрытия и спряталась от разгневанных подружек, за дяденькой. Лев обернулся к другим девочкам и нахмурился. Те поняли его сразу — испугались и ушли. Зато Лерка торжествовала! Она с низоты своего роста уставилась на такого высокого дядю, и улыбалась так загадочно и предано, а главное — влюблено, что парень просто не мог не отреагировать.

— Обижают? — спросил он.

— Уже нет! — хихикнула Лера.

Лев подмигнул ей. Она зарделась и протянула руки, мол, раз подмигиваешь — бери ответственность… то есть, ребенка! Он к ней склонился. Девочка что-то ему прошептала…

А я, стоя в стороне и наблюдая, снова вернулась в мыслях к словам гинеколога: «Надо рожать!». Теперь я примерила образ отца моего ребенка к Леве. Причем получилось очень правдоподобно, ведь он держал прототип моей крошечной мечты у себя на руках. А тот был и рад — Лерка тянула улыбку от уха до уха.

Я попросила у Ольки телефон, чтобы сфотографировать счастье, которого мне никогда не видать; которое скорее всего произойдет с Аллой.

Смотрю на фотку. Лев отпустил Леру, пристроился около моего плеча и тоже посмотрел. Мое сердце оледенело…

Лерка на фото выглядела его родной дочерью, с заметными чертами, вроде выражения глаз и улыбки, перенятыми от меня. Чтобы скрыть пронзившую злость на себя, на парня и на судьбу, так и не сведшую нас вместе, я выключила телефон и спрятала, сунув парню вещи, чтобы он отошел от меня подальше.

— Держи наши сумки! — скрипнула зубами я, отворачиваясь от удивленного парня.

— Кис… — хотел спросить меня о причине такого изменения он, но очень вовремя явилось Мировое Зло.

— Девочки! — окликнул нас Ефим, подоспевший за пару минут до начала старта. Расцеловал обеих, рассмотрел наряды и довольно кивнул: — Красотки!

Я гордо вскинула голову, намекнув Льву, мол, все одобрили, а ты болван — ничего в моде не понимаешь! Он что-то проворчал, злобно стрельнул в меня взглядом и повесил мою сумку на плечо. С женским атрибутом выглядел он забавно. Доброе и веселое настроение вновь вернулось, а мысли о Льве и Лерочке я прогнала прочь.