Поняли?

Жестоко, но это правда.

Элла хочет поговорить об этом, но ее губы не двигаются.

— Как долго вы вместе?

Если меньше трёх лет, перехожу к четвёртой базе.

— Семь лет.

Я запинаюсь:

— Семь лет?

Невероятно.

Я измеряю моногамию в собачьих годах. По этому критерию, она встречается с Болваном 42 года. Женщины такого калибра как Элла подобны кометам Галлея, они входят в вашу орбиту один раз в жизни. Если вы настолько глупы, чтобы отправить в отставку ваш член на всю жизнь, вы завершите сделку в течение двух лет максимум. Она провела семь лет с этим чудом. Девочке нужен розовый слэйди и немедленно. Элла нервно разглаживает подол юбки.

— Как я уже сказала, с финала Суперкубка все было сложно. Девушки все время делают предложения Тайлеру.

Я сочувственно киваю, и она продолжает:

— Мы идем на обед, а они подходят и просят подписать грудь прямо посреди ресторана.

Мило. Извините. Хорошо, это не уместно.

Напомните, почему она снова с этим придурком? Ее голос звучит разбито, когда она говорит:

— Бог знает, что еще они просят подписать, когда меня нет рядом.

Она может не рассказывать, я видел секс видео. Элла открывает глаза. Не волнуйтесь, я пока не собираюсь набрасываться на нее. Слишком рано. Женщины как печь, требуется минут пятнадцать, чтобы разогреться. Вы когда-нибудь, катались на водной горке без воды? Поверьте это вовсе не весело.

Я незаметно скольжу рукой вокруг ее плеча. И это пока максимум, на который я готов пойти.

— Гол!

Угадайте кто?

Эта гребаная птица! Клянусь, я сверну ему шею. Элла спрыгивает со стула

— Это Пити? Он кажется расстроенным.

Я пренебрежительно пожимаю плечами.

— Он в порядке. Ему просто надо прилечь.

Она неодобрительно косится на меня.

— Ты уверен? Где он?

— В спальне.

Она смотрит на меня с подозрением.

— Все еще? Какаду общительные птицы, Алекс. Ты должен посадить его в самом оживленном месте квартиры, или он сойдет с ума.

Я с гордостью улыбаюсь.

— Я так и сделал. В моей спальне больше движения, чем в Суэцком канале.

Элла поднимает подушку и смеется. Ну, больше похоже на фырканье, но это только начало. Я следую за ней в спальню и постукиваю по верхушке его клетки. Господи, как в джунглях. Радж действительно привёз растения. Поэтому птицу чертовски сложно увидеть.

Я стучу снова.

— Не стесняйся, выходи и скажи Элле привет.

Странно, его нет.

— Пити, мальчик, иди сюда.

Имитируя щебет, я провожу пальцами по прутьям. Элла проводит рукой по клетке и дёргает за угол

— Алекс, это новая клетка?

— Да, а что?

— Это цинк?

Я пожимаю плечами. Понятия не имею. Радж заказывал ее.

— Цинк может быть токсичным для птиц. Смотри, кажется, я вижу его за теми ветвями.

Она открывает дверь и отодвигает листья. Только тогда, мы видим стоящего в углу Пити. Его глаза полузакрыты, а вокруг него лежат обертки шоколадных батончиков и рвота. Элла прикрывает рот рукой.

— Нам надо сейчас же отвезти его в больницу.

Она закатывает рукава. Элла Брайант превращается в ветеринара. Используют ли ветеринарные медсестры костюмы стриптизёрш.

Нет? Что ж, а должны бы.

Через безумные полчаса мы в клинике. Я хожу туда-сюда перед комнатой осмотра как молодой папочка. Элла разговаривает с доктором МакКоном.

Хотите взглянуть на это?

Сейчас доктор МакНедорозуменье флиртует с ней. Он коснулся ее руки, а сейчас задаёт всевозможные вопросы о колледже, которые я не понимаю. Бензодиазепин, припадки, антиритмичный. Что за черт! У меня нет никакой чертовой подсказки, что происходит.

— Через пару дней с ним все будет в порядке, — уверяет он меня, снимая перчатки. — Его вырвало основной частью отравляющего вещества.

Он подмигивает и протягивает Элле визитку.

— Позвоните, если вам понадобится помощь.

Скользкий ублюдок. Я обхватываю ее за плечи и увожу на парковку. Когда мы выбираемся наружу, она прислоняется к фонарю, пока я ставлю клетку с Пити на заднее сиденье машины. Я мельком вижу ее ноги через стекло.

Боже…

Я хочу взять ее прямо рядом с этим столбом, и мне плевать на тех, кто может увидеть это. Наденьте мне наручники офицер. Я с радостью нарушу статью 241.01 уголовного кодекса Нью-Йорка, если это означает что я смогу засунуть голову под это платье. Кладу руку на столб и улыбаюсь.

— Доктор МакМечта любит тебя. Пити любит тебя. Ты сводишь с ума. Ты знаешь?

Она улыбается, и ее глаза цвета лесного ореха блестят.

Боже. Я болен. Я весь горю.

Вы слышите этот шум?

Это звук моей ломающейся силы воли. Перед тем как мой мозг может догнать мой член, мои руки уже исследуют ее талию. Она задыхается, когда я обрушиваюсь на ее шею, покусывая и посасывая ее сочную, ароматную кожу.

— Алекс, нет, пожалуйста, остановись. Мы просто друзья, — тихо стонет она.

Я игнорирую ее.

Почему?

Потому что ее руки все еще на моей заднице, а мой отец однажды сказал мне, что действия говорят больше, чем слова. Я поглаживаю ее шелковистые волосы и прижимаю свой рот к ее. Ее губы раскрываются, и я свободно проникаю языком внутрь ее манящего рта. Медленно, быстро, твердо, мягко и тепло, что напоминает мне о ее прекрасной киске. Затем Элла кладёт руку мне на грудь и отталкивает меня.

— Друзья! — сурово смотрит она на меня. — Это все, кем мы когда-либо будем! Понял!

Чертовы друзья.

Она, очевидно, не смотрела «Когда Гарри встретил Салли».

Экстренное сообщение: мужчина хочет переспать с привлекательной женщиной.

Нахождение в зоне друзей – это как оказаться на райском необитаемом острове. Вы окружены чем-то прекрасным, но пребывание там убьет вас.

Я не хочу распалять ее, отступаю назад и спокойно поправляю воротник. Разочарование отражается на ее лице. Я открываю дверь машины.

— Элла, позволь мне хотя бы отвезти тебя в офис.

Она качает головой.

— Нет, я поеду на метро. Поверь мне, так будет лучше.

Прежде чем я успеваю возразить, она отступает с парковки, оставляя меня изнемогать от жары на своем райском необитаемом острове. Мне лучше начать строить, проклятый плот, иначе я утону.

Глава 10

Помните, я хвастался способностью парней раскладывать свою жизнь по полочкам.

Хорошо, Забудьте это.

Из меня выбили все дерьмо.

Думаю не нужно рассказывать вам, что это не типичное для меня поведение. Я не тот тип парней, просиживающий время в спальне, сочиняя идиотские песни о любви, но моя одержимость желанием прижать Эллу Брайант к стенке – это откровение, которое пугает меня.

Как всегда, у Карла есть теория.

Она единственная кто смогла сбежать. Я был жестко лишен победы в домашнем матче, и сейчас я пытаюсь отомстить за это.

Ультиматум отца, в сочетании с тем фактом, что мой член не хочет вставать ни на какую другую женщину, кроме Эллы, означает, что я встретился со всем своим гаремом, чтобы сказать им, что мне нужно немного пространства.

Драматично.

Александр Слэйд взял временный обет целомудрия, пока не соберет вместе все свое дерьмо.

Мужчины – трусы.

Нам нравится простая жизнь и мы ненавидим, когда женщины плачут. Вот почему мы стараемся разорвать отношения в общественных местах. Мы считаем, что на публике у женщины меньше шансов разрыдаться и устроить сцену. Но иногда мы ошибаемся. Если это не поможет, мы будем игнорировать женщину, до тех пор, пока она открыто не заявит о своей ненависти.

Я работаю с Рене, и об игнорирование не может быть и речи, поэтому я вызываю ее в кабинет, для разговора. Я думал, это достаточно личное место для нее, чтобы выпустить пар, что окна от пола до потолка спасут меня от ее гнева.

Парни, как я ошибался.

Кто бы мог подумать, что степлер может нанести такой урон костюму. Оглядываясь назад, я думаю, что мне повезло. Она промазала мимо моих шаров, пока. Эти неудачники еще целы. И единственный заметный урон от нашего прощания - жесткое ограничение кредита и разбитое сердце.