Уставившись на змею, у меня перехватило дыхание.

— Спасибо.

— Так вот почему вы так беспристрастны и холодны.

Джулиан нахмурился и скрестил руки.

Я выпрямилась, не желая проявлять слабость при нем, и спокойно произнесла:

— Не понимаю, о чем вы.

— Вам нужна обслуга, — Джулиан ухмыльнулся. — Многие регенты держат кого-то на стороне, хотя это чаще встречается у мужчин, чем у женщин. Хотя это отвратительно, у них есть, по крайней мере, вкус и порядочность, чтобы выбрать кого-то из двора. Но обслуга, действительно? У вас вообще нет самоуважения?

Филип с достоинством строго произнес:

— Мы — друзья!

После всего, через что я прошла за последние два часа, я не обладала такой сдержанностью, как он. Я сильно ударила Джулиана по щеке.

— Никогда не говорите обо мне так, будто знаете меня. Вы ничего обо мне не знаете. И не называйте Филипа обслугой. Он уважаемый член гвардии и честный человек.

На лице Джулиана плясала ярость.

— Что бы сказал ваш отец, если бы узнал, что вы напали на принца, чтобы защитить свою драгоценную обслугу?

Сжав челюсти, я ничего не ответила, не желая, чтобы Джулиан знал, как сильно его слова ранили меня. Я дала ему пощечину, но он вонзил нож мне в сердце.

— На вашем месте я был бы поосторожнее, — продолжил Джулиан. — Австрия процветает, но ни вы, ни ваш отец не сильны в стратегии или долгосрочном планировании. Вы запустите свое королевство, и когда так случится, я нападу.

Я с трудом улыбнулась ему.

— Приятно знать, что вы на самом деле думаете.

Он напрягся, вероятно, понимая, что потерял не только мою руку, но и любой шанс на союз.

— Как мне отсюда выбраться? Куда ведет арка?

— Мы должны выполнить задачу, и тогда Бисквит выведет нас отсюда, — я не упоминала, что понятия не имею, в чем заключается задача, и как мы найдем арку. Арка в эту пустынную область появилась из воздуха, но я беспокоилась, что найти выход будет не так просто.

— Отлично, до тех пор я буду в ловушке вместе с вами, — Джулиан бросил на нас презрительный взгляд, будто не он последовал за нами в пустыню добровольно.

Мы шли целую вечность, не видя ни домов, ни людей, только кактусы, несколько ящериц и зайцев. Солнце било в наши затылки, замедляя путь. Хотя у меня было искушение бросить Джулиана после всего, что он сказал, я не могла заставить себя сделать это. Поэтому я разделила с ним воду из фляги и буханку хлеба, надеясь, что он будет слишком благодарен, чтобы попытаться украсть подарки, которые дала мне крестная.

Когда солнце начало садиться, и температура упала, пробили часы. Неужели я впала в бред от усталости и вообразила этот звук? Посреди пустыни не было часов, но я ясно и громко слышала их, а затем страшный жуткий голос донесся изо рта Щелкунчика.

— Осталось всего десять дней. Если ты не разрушишь проклятие, то превратишься в деревянную куклу, и твоя душа будет заперта внутри меня навечно.

Я достала Щелкунчика из невидимой сумочки, мечтая разбить его на куски и покончить с этим. Почему я была настолько глупа, чтобы взять игрушку, которую не видела десять лет? Как я могла не почувствовать, что с ним что-то не так?

— Что за…? Кукла только что говорила? — Джулиан пытался отобрать у меня Щелкунчик, но я его спрятала. — Дайте посмотреть!

— Это не ваше. Отойдите от нее.

Филип заслонил меня, и хотя, я была благодарна за его поддержку, все же ненавидела то, что втянула его в это. Пока Джулиан лишь угрожал мне, я была уверена, что он ничего не сделает Филипу за нанесенную грубость, которую ему пришлось сегодня вытерпеть.

Мы продолжили наш путь, а Джулиан стоял молча пару минут, а затем воскликнул:

— Вот почему вам нужен Кракатук. Вы умрете, если не найдете его.

Я сжала губы, заметив радость в его глазах. Моя реакция только подстегнула его, и он усмехнулся.

— Вас прокляли. Все это время я думал, что мы, принцы, сражаемся за вас. Но на самом деле, это вы находитесь в нашей власти.

Филип, который последние несколько минут сжимал кулаки, схватил Джулиана за воротник.

— Заткнитесь, иначе, клянусь, что свяжу вас и оставлю здесь умирать. Возможно, Клара слишком добра, чтобы не дать вам сгнить в этой пустыне, но я нет.

Глаза Джулиана широко раскрылись от ужаса, а его горло задрожало.

— Вы меня поняли?

Джулиан слабо кивнул и, заикаясь, ответил:

— Понял.

— Отлично.

Филип отпустил Джулиана. Тот упал назад и уставился на меня.

— Что бы нам ни предстояло сделать, не думаю, что это имеет отношение к людям. Мы целый день в поисках, но никого не встретили. Думаю, ответ находиться у зверей. Нам нужно искать их, а не избегать.

Я тяжело сглотнула. Даже после общения с гномами, пикси и грифонами, идея приблизиться к диким животным пугала меня. Я слышала, что некоторые из них умеют разговаривать, но это не значит, что они потеряли свои дикие качества. Как бы там ни было, Филип был прав. Поиск людей или домов привел нас в никуда, и мы лишь теряем время.

— Думаю, нам повезло, что звери пустыни имею тенденцию появляться ночью.

Я нервно облизала губы.

— Найти их не должно составить труда.

Джулиан, который стоял тихо после угроз Филипа, указал на пещеру.

— Если хотите найти животных, то стоит проверить там. Я подожду снаружи. Не хочется быть разорванным в клочья диким зверем.

— Меня это устраивает, — ответила я с облегчением, так как Джулиан только отвлекал бы.

Зная, что пещера слишком низкая для Бисквита и Эйса, я обвязала их поводья вокруг долговязого деревца с крошечными листьями цвета лайма. Я была уверена, что Бисквит могла бы вырвать его с корнем, если бы захотела, но, не имея другого варианта, я решила, что это лучше, чем ничего.

— Я позабочусь о Джулиане, — прошептал Филип.

До того, как я успела спросить, что это значит, Филип толкнул Джулиана на землю и связал его руки за спиной.

— Что ты делаешь? Ты не можешь так поступить! Я же принц! Тебя повесят за это!

Вены на лбу Джулиана напряглись так сильно, что я забеспокоилась, как бы они не лопнули. Филип проигнорировал напыщенную речь Джулиана и привязал его к дереву напротив того места, где стояли Бисквит и Эйс. Довольный своей работой, Филип улыбнулся мне.

— Готов, если ты готова.

Я не могла сдержать улыбку, видя, как Джулиан извивается, пытаясь освободиться, но безрезультатно. Как бы там ни было, но когда мы отошли от него, я почувствовала укол в груди за то, что мы оставляем Джулиана связанным на милость гуляющим зверям. Потом я напомнила себе обо всех гадких вещах, которые он сказал мне, и что он, вероятно, украл бы Бисквит и Эйса, если бы мы не сдерживали его, и мое чувство вины испарилось.

Филип и я не торопились, осторожно шагая к пещере по неровной поверхности, усыпанной камнями и галькой разного размера, убывающая луна освещала лишь часть ландшафта вокруг нас. Шипение заставило меня замереть на месте. Красная змея с белыми и черными полосами ползла нам на встречу. Не зная, безвредная она или ядовитая, я смогла расслабиться только, когда она проигнорировала нас, выбрав другое направление. Хоть все внутри меня кричало бросить все и бежать назад, я поспешила, говоря себе, что лучше укус змеи, чем превращение в дерево.

Когда мы подошли ко входу пещеры, Филип зажег спичку. Мы тащились по неровной, скользкой каменистой поверхности, поглядывая на лошадей, пока путь резко не свернул налево.

— Дальше я сама, — сказала я. — Ты должен присматривать за Джулианом и лошадьми.

Филип покачал головой и взял меня за руку.

— С ними все будет в порядке. Я иду с вами.

Было приятно чувствовать его теплую, слегка мозолистую руку в своей, и мое намерение оставить его позади улетучилось. Филип был прав — Джулиан и лошади будут в порядке, а он нужен мне.

Держась за руки, мы повернули налево, где пещера становилась уже и глубже. Острые края выступали из стен пещеры, тяжело нависая надо мной и цепляя одежду. Здесь становилось темнее, и я больше не могла видеть Бисквит, Эйса или путь наружу. Что-то быстро проползло возле моих ног, от чего по телу пробежали мурашки. Мы забрались слишком глубоко, мне было тяжело находиться в таком узком пространстве. Хотелось выйти наружу. Но я не могла. Мне нужно было достичь цели.