- «Здесь вечный отдых для меня начнётся», - шепчет он, и я с удивлением узнаю знакомые слова известной трагедии. - «И здесь стряхну ярмо зловещих звёзд с усталой шеи. Ну, в последний раз, глаза, глядите; руки, обнимайте!»

Объятья становятся ещё крепче, заставляя меня стонать от боли.

- Эдвард, ты её убиваешь.

Я не могу понять, чей голос произносит эти слова. Чьи-то руки пытаются оторвать от меня Эдварда, но он в мгновение перекидывает меня через плечо и становится в защитную стойку.

Я слышу рычание, раздающееся из его горла, и впервые вижу объятые ужасом лица собравшихся.

- Эдвард, - Карлайл делает шаг вперёд, поднимая руки ладонями вверх. – Всё в порядке, сынок.

- Не подходи, отец. - Предостерегающие слова едва можно различить между клокотаниями в его груди. - Если я сошёл с ума, не лишай меня этой радости.

Я всё ещё спрятана за ним. Левой рукой Эдвард прижимает меня к своей спине.

На мгновение я прислоняюсь к нему щекой, кожей ощущая шелковистую ткань его костюма. Не в силах удержаться, я закрываю глаза и вдыхаю его запах.

Перед глазами пробегают яркие картинки наших встреч. Вот я впервые вижу его в школьной столовой – ослепительно красивого, сидящего в окружении своих таких же блистательных братьев и сестёр. Урок биологии, и его обращённые на меня полные ненависти глаза. С какой мукой они смотрят на меня после той аварии с фургоном Тайлера. С той же мукой во взгляде Эдвард признаёт, что нам нельзя дружить. Поездка в машине из Порт-Анджелеса, где я ошарашиваю его словами, что мне всё равно, кто он такой. А после - наша поляна. Признания. Первый поцелуй. Последний поцелуй…

Видения не заняли и доли секунды, но щекой я почувствовала, как напряглась его спина. Эдвард замер, чтобы в следующую секунду оказаться лицом ко мне.

Он долго меня изучает. Я мечтаю, чтобы Эдвард снова меня коснулся, но он неподвижен.

Наконец, он неуверенно произносит:

 - Белла?

В первую секунду он морщится, будто звук моего имени причиняет ему боль, но быстро справляется с собой и произносит уже более уверенно:

- Белла.

Эдвард всё повторяет и повторяет моё имя, будто вспоминая его звучание, пробуя на вкус, и с каждым разом изумление и неверие в его голосе сменяются надеждой и радостью.

Сколько времени мы так стоим – не знаю. Знаю одно: ради этих мгновений я готова прожить в одиночестве ещё девяносто лет. Я буду смаковать их, перебирать в своей совершенной памяти. До скончания времён они будут моим успокоением.

Теперь уже я первая протягиваю руки и касаюсь его безвольно повисших ладоней. Эдвард замирает. Я переплетаю наши пальцы.

- Ты тёплый, - шепчу я.

- И ты, - отвечает он спустя несколько мгновений и улыбается. От этой знакомой кривоватой улыбки перехватывает дыхание.

Мы снова молчим, соприкасаясь ладонями, не желая отводить друг от друга глаза.

Я не хочу ни о чём думать. Не хочу бояться. Не хочу шевелиться и дышать. Лишь когда Эдвард снова притягивает меня к себе, я позволяю себе короткий стон.

Между нами проплывают столетия. Уходят миры, сменяются эпохи. Цивилизации тонут в пучинах волн и солнечных вихрях, пока меня обнимает любимый.

Эдвард зарывается лицом в мои волосы, и я чувствую его дыхание. Оно тёплое, как и его ладони, как и всё его тело.

- Я всё ещё слышу его.

- Что?

- Твоё сердце. Ты пахнешь по-другому, не такая хрупкая, но ты всё ещё моя Белла.

Он произносит эти слова, и в сердце моём ядерным топливом разливается громадное, всепоглощающее счастье…

… чтобы в следующее мгновение уступить место холодной атомной зиме.

- Но ты больше не мой Эдвард.

Я говорю это и со страхом жду, что же будет дальше.

Сколько раз я умирала – счёт своим смертям я уже давно не веду. Сколько неправильных дорог я выбрала, вместо того, чтобы навсегда довериться одной верной тропинке. Все пути, пройдённые мной в жизни, так или иначе привели бы меня к нему – я понимаю сейчас, что другой судьбы для меня быть не могло. И сейчас я в самом её конце. И больше ничего и никогда для меня не будет.

Это случается ещё не скоро, но Эдварду приходится впустить меня из объятий.

И я прекрасно понимаю, что теперь это навсегда.

А дальше наступает пустота…

Часть 16

Soundtrack - My skin by Natalie Merchant

- … здесь тебе будет удобно. Пыльно немного, но вряд ли ты страдаешь аллергией на пыль.

Небольшой смешок.

- … в этот приезд мы не собирались здесь останавливаться. Не волнуйся - ты никого не стеснишь.

Пауза. Довольная долгая.

- … знаешь, за время, пока мы жили отдельно, Эммет мне порядком надоел. Тем более, сейчас мы оба нужны нашей семье.

Снова пауза. Тихий вздох и ещё более тихое:

- Прости. Мне как всегда не хватает такта.

Надо что-то сказать.

- Всё в порядке. Спасибо, Розали.

- Не стоит, Белла.

Ещё более оживлённо, чем раньше. С ещё большим энтузиазмом.

Как раздражающе.

- Мы с Эмметом заглянем завтра. И, пожалуйста… - Снова запинка и почти что человеческое покашливание.  - Пожалуйста, если Эсми захочет тебя навестить…

Не хочу никого видеть. Ни сейчас, ни потом.

- Конечно, Розали.

- Белла…

- Пожалуйста!

Жалко прозвучало. Но, может, поможет? Как хочется остаться одной.

Получилось.

Он взял с меня обещание, что я не исчезну. А я сдуру его дала. Хотя, почему сдуру: если отталкиваться от того, с какими мыслями я входила в гостиную Калленов, исчезнуть и оставить их с Денали самим разбираться с Вольтури в мои планы не входило. Необходимо быть последовательной. Хотя бы в этом. Потому что в другом быть последовательной не получилось.

Но я молодец, первая пришла в себя. Нашла правильные слова, заставившие Эдварда меня отпустить.

«Но ты больше не мой Эдвард». Хорошо прозвучало, нечего сказать.

Действие заканчивается. Герой уходит в туман. Героиня на пыльных подмостках в ожидании грома аплодисментов.

Занавес.

Грома не было. Была громоподобная тишина.

Не знаю, как у меня, но эмоции на лице Эдварда читались очень легко.

«Но ты больше не мой Эдвард».

А он даже не попытался возразить. Ничегошеньки: ни словечка, ни движения. Ни отрицания, ни заверений. Но я видела, что это не так. Он мой! Всегда им был и до сих пор остался. И он это понимает, но…

Словно озарение пришла мысль: наверняка этот глупец подумал, что больше меня не интересует. Ничем другим этот переход от непонимания к боли, от боли к пустоте во взгляде, от неё к смиренной безысходности объяснить нельзя.

Ну и кто из нас больше предатель: я, однажды поверившая, что не нужна ему, или он, кто так легко принял моё безразличие?

Мы заговорили одновременно.

- Я…

- Я…

Эдвард кивнул, побуждая меня продолжить.

Почему-то вспомнился наш давешний урок биологии, когда он впервые заговорил со мной. «Уступаю даме!» Истинный джентльмен. Всегда, во всём и со всеми.

- Я должна извиниться, что поставила под удар твоих близких.

- Белла…

- Нет, ты прав. - Я не позволила ему перебить себя. - Мне опасно находиться рядом с ними. Но с твоего разрешения я бы всё-таки хотела поговорить с Елеазаром. Когда ты вошёл в щит… я до сих пор не понимаю, что произошло, но может это то, что должно помочь? И ещё. - Я поколебалась, прежде чем назвать следующее имя: - Элис.

- Элис знала о тебе? – спросил он еле слышно.

- Да. Она обещала появиться. Так я поняла по нашему последнему разговору, и… Эдвард!

С изумлением я увидела, как он пошатнулся, неловко взмахивая рукой, будто в попытке найти опору. Забыв, что падение в любом случае не причинит ему вреда, я кинулась к Эдварду.

- Что с тобой?

Подставив плечо, я заглянула в янтарные глаза, читая в них растерянность и неверие. Это было ещё больнее, чем обречённость, затапливающая их до этого.

- Всё это время она знала о тебе? - прохрипел он. - Знала и ничего мне не говорила?