Мист переступила с ноги на ногу, смущенная своим нелепым нарядом: его свободная рубашка и её ботфорты.

Он положил руки ей на талию.

— Ты готова? — К чему? Поцеловать его, обнять, встать на колени? Рос притянул её к себе и обнял. — Закрой глаза, — приказал он. Мист подчинилась. — Открывай.

Они неожиданно оказались на современной и стильной кухне. Впервые во время перемещения у Мист появилась роскошь подумать о процессе. В своё время ей пришлось пару раз воспользоваться заклинанием интоксикации, ощущение от перемещения были из той же оперы.

— Где мы?

Она отстранилась от Роса, осматриваясь.

Он переместился к холодильнику и достал пакет с кровью.

— Восстановленная мельница за городом. — Он перелил холодную кровь из пакета в кружку. — Здесь я и останавливался, когда прочёсывал улицы в поисках тебя... каждую ночь столько, сколько мог... пока агония и истощение не брали надо мной верх.

Ощущая вину, Мист оставила без комментариев то, как он опрокинул в себя кружку крови. Хоть бы погрел, пиявка.

Что-то в выражении её лица заставило Роса сказать:

— Ты должна привыкнуть к тому, что я пью при тебе кровь.

Он отставил чашку.

Должна?

Рос снова взял её за руку и переместил в гараж, где стояло несколько спортивных машин. Мист старалась оставаться спокойной, но Рос, конечно, заметил её оценивающий взгляд. Особенно на Maserati Spyder[8].

Валькирии разбирались в красивых вещах и были склонны к стяжательству. Первым словом Мист, грубо говоря, было: «Дай».

Рос открыл перед ней дверцу Spyder. Оказавшись внутри, Мист устроилась на высококлассной коже и зажмурилась от удовольствия.

Сев за руль, Рос посмотрел на неё непроницаемым взглядом.

— Мист, мы богаты. Став моей женой, ты ни в чем не будешь нуждаться.

Она и так ни в чём не нуждалась. Ковен делил на всех коллективную прибыль от инвестиций, и выручка всегда была более чем щедрой. У Мист достаточно денег, чтобы купить всё, что хочется, от видеоигр до собственных спортивных тачек. На прошлой неделе она потратила две штуки баксов на расшитые вручную лифчики и трусики, чтобы унять свою одержимость нижним бельём.

— Какая радость. Я и так богата.

Рос завёл двигатель и тронулся с места. По дороге он приказал:

— Покажи дорогу к твоему дому.

Пробормотав:

— Ты — покойник, — Мист сделала это.

Через полчаса они приблизились к Вал Холлу. Мист с сёстрами не скрывали свое жильё, как Бэтмен свою Бэт-пещеру, тем не менее нарушители заглядывали сюда не часто. Подъехав ближе к особняку, Рос резко втянул воздух, и Мист знала почему.

— Ты живёшь здесь? — спросил он, облокотившись на руль.

Мист попыталась увидеть дом его глазами. Вместительный тридцатикомнатный особняк был окутан туманом, а вокруг сверкали молнии. Даже отсюда были слышны пронзительные вопли, доносившиеся из дома. Валькирии часто кричали. Если хорошенько разозлить Аннику, сработает сигнализация на всех машинах в трех ближайших округах.

По всей территории торчали медные громоотводы, но они не могли поймать все разряды. О чем свидетельствовали ещё слегка дымящиеся массивные дубы во дворе.

Лесные нимфы не успевали восстанавливать деревья. Если Мист ещё хоть раз услышит в качестве оправдание нытьё типа: «Ну, Мисти, детка, там намечалась такая оргия»...

— Жутковато, — сказал Рос.

Мист наклонила голову. В былые времена Валькирии помечали могилы, втыкая в них меч, и Мист всегда казалось, что все эти громоотводы делали Вал Холл похожим на место массового захоронения.

Ну ладно, возможно, и правда чуток жутковато.

— Настало время кому-то забрать тебя отсюда — сказал Рос, подъезжая ближе.

Мист нахмурилась.

— Моё место здесь. Я такой же монстр, как и все те, кто находятся внутри.

— Знаешь, Невеста, ты кто угодно. Но не монстр.

— Знаешь, ты прав. — Она решила ему подыграть. — Я та, кого такие монстры, как ты, боятся, прячась под кроватью.

Он окинул её страстным взглядом.

— Но теперь ты в моей постели, где тебе самое место.

— Значит, в этой нашей жизни... которую придумало твоё воспалённое воображение... я больше не буду сражаться?

— Именно так. — Рос припарковался неподалеку от усадьбы. — Я знаю, что ты обманчиво сильная, и что другие существа скорее умрут, чем рискнут разозлить тебя. Но никогда больше не позволю тебе подвергать себя опасности.

Мист состроила ему глазки.

— Потому что я тебе чертовски дорога?

— Да.

Услышав этот простой ответ, Мист закатила глаза. Когда Рос вышел из машины, она открыла дверцу...

Он мгновенно переместился, чтобы помочь ей, и выглядел едва ли не обиженным тем, что она не подождала его.

Великолепно. Военачальник джентльмен. К которому, как выяснилось, у неё слабость.

Когда они пошли по дороге к усадьбе, Рос сказал:

— Держи меня за руку.

— Огромный вампир испугался, что малюсенькая Валькирия улизнёт?

Её рука скользнула в его большую, грубую ладонь.

Он посмотрел на Мист, выгнув брови.

— Я просто хочу держать тебя за руку.

Что это за трепет в животе?

Приблизившись к усадьбе, Рос напрягся, готовый в любую секунду переместиться вместе с ней. Мист было почти жалко его. Он — Ллореанец, но никогда не видел ничего подобного её дому. Во многих отношениях Николай Рос оставался таким же человеком, как когда-то.

Он заставил Мист указать окно её комнаты. Видя перед собой пункт назначения, вампир смог переместиться внутрь.

Его проницательные глаза сканировали ультра-женское пространство. В ковене Мист была самой что ни на есть девочкой-девочкой с шелковыми простынями, роскошным шкафчиком для украшений, огромной гардеробной и позолоченным туалетным столиком. Кремовые обои и нежно-розовые акценты.

В соседней комнате, принадлежащей Кэдрин Бессердечной, находились только спартанский матрац, оружие и нить с вампирскими клыками, которые Кэд забирала в качестве трофеев. А в конце коридора комната робкой Эммалин, которая является гибридом вампира и валькирии. Она обустроила маленькое вампирское гнёздышко прямо под своей кроватью.

Можно было бы сказать, что Эмма живое доказательство того, что не все вампиры злые, и что ковен вполне может сосуществовать с одним из них. Но Эмма была дочерью любимой сестры; и было принято считать, что её половина валькирии «сдерживает» вторую половину.

Для неё было сделано исключение. Но замечал ли кто-нибудь, кроме Мист, как большие голубые глаза Эммы вспыхивали каждый раз, когда в ковене обсуждали убийство пиявок?

Скрестив руки на груди, Рос сказал:

— Собирай вещи.

— Что ты хочешь, чтобы я взяла с собой?

Он выгнул бровь.

— Тебе же не привыкать. Возьми то, что берёшь обычно, когда уходишь с любовником.

Мист подошла к комоду с нижним бельем, в котором лежали её коллекции Agent Provocateur[9] , Strumpet and Pink[10]и Jillian Sherry[11] . Выдвинув ящик, она сказала:

— Всё зависит от любовника.

Одной рукой она подняла красный кожаный лифчик с чашечками на три четверти; другой — полупрозрачный пеньюар.

— Оба, — прохрипел он со страдальческим взглядом.

Его член снова становился твёрдым. Рос заметил, что Мист это заметила, и его глаза потемнели.

Старательно делая вид, что всё нормально, Мист вытащила из шкафа свою походную сумку.

— Э, не. — Рос приподнял её за талию и отставил в сторону, чтобы достать огромный чемодан на колёсиках, затем уронил его ей под ноги. — Собери его, потому что ты больше никогда не вернёшься в это место.

Мист вздохнула так, будто он сказал глупость.

Даже если ему придётся сражаться с ней до конца своей жизни, Николай согласен.