Дни сменяли дни, но вожак не притрагивался к еде. Более того, он каждый день становился всё больше и больше. Кожа утратила свою сухость, а мышцы вновь набухали от силы и энергии. Двуногие тогда сильно всполошились. Они проверяли его клетку, переводили его в новую, били и полностью лишали еды и воды, но ничего не помогало. Вожак вновь возвращался к своей силе и размерам, а блеск отчаяния в его глазах сменялся на огонь ярости и ненависти. Один лишь Максим из всех двуногих теперь знал, что тогда происходило. Человек отчетливо видел в своём сне как, казалось бы, глупый и подверженный инстинктам природы зверь черпал силу из эфирного океана. Причем делал он это бездумно, на одних лишь эмоциях и чувствах, но так искусно, как сам Максим не умел. С помощью эфира он восстанавливал не только физическую энергию тела, но и жизненную. Он лечил себя, пользуясь лишь сырым эфиром. Он наращивал новые мышцы, которых и в помине не было при жизни до заключения. Он эволюционировал ведомый лишь жаждой жизни и мести. Сон в теле зверя был словно отражением жизни Максима во времена, когда он только оказался в этом мире.

И вот наступил тот день, когда самкам предстояло дать своё потомство. Много двуногих тогда собралось возле клеток, и они громко наблюдали за тем, как обессиленные самки рожали и в конце умирали. Вожак не нашел в себе сил смотреть на это. Он повернулся к ним спиной и тихо лежал, уткнувшись мордой в угол клетки. Возле него что-то кричали, в него даже что-то кидали, но он не реагировал. Он не хотел давать тем, кто его пленил еще больше поводов для веселья. Но терпение иссякло, когда ушей зверя коснулся писк еще совсем слепого щенка. Он вскочил на лапы и с ужасом увидел, как двуногие вошли в клетку и прям там, прямо на его глазах перерезали новорождённым горла, чтобы затем снять с них шкуру.

Разум покинул душу и сердце зверя. Безумство поселилось в его глазах и глаза навсегда лишились блеска жизни. Он яростно взревел в свой последний раз и одним лишь усилием воли уничтожил стальную клетку вокруг себя. Его тело переполнял эфир, а глаза зажглись таким до боли знакомым Максиму красным ненавистным светом. Шестилапый зверь бросился убивать и рвать всех двуногих на части. Его силуэт постоянно смазывался и будто бы превращался в туман, когда он передвигался от одного разодранного в клочья двуногого к другому. Он убивал и убивал, не находя спокойствия и удовлетворения. Но и это продолжалось недолго. Убив сперва обескураженных двуногих возле клеток, он столкнулся в схватке с теми, кто наносил ему жалящую боль даже не касаясь к нему. Он метался между ними, но двуногие постепенно одерживали верх. Они теснили его и кровь лилась с него рекой. Его загнали в угол и вот, взглянув в последний раз на клетки в которых была уничтожена вся его стая, он вновь бездумно обратился к силе эфира и в тот же миг произошел взрыв!

Максим внутренне зажмурил глаза от яркого света и спустя мгновение распахнул их. Вокруг него было белое ничто. Точно так выглядел Астрал, в котором он ранее беседовал с Аргосом. Мужчина осмотрелся по сторонам и даже не вздрогнул, когда увидел совсем рядом с собой возвышающуюся над ним смоль глобулы его второй сущности. В ней ничего не изменилось. Она так же, как и всегда с ненавистью и безумством взирала на него и желала лишь убить. Но изменения произошли в самом Максиме. Ответная ненависть ушла из его сердца, поселив взамен на том же самом месте зернышко понимания. Ему еще предстояло разрастись, но уже сейчас оно принесло свои плоды.

Непонятно что сейчас произошло, но Максим теперь понимал кто стоит перед ним по ту сторону его души и принимал это. Внезапно в голове раздалось всего одно слово, которые очень сильно захотелось произнести.

— Атакар. Атакар…? Такое имя ты носил?

Вторая сущность и отныне Атакар не ответил, а медленно истаял, оставив Максима один на один с окружающей его пустотой.

Глава 8-я. Часть 2-я

Две недели спустя…

— Максим, чай будешь? — Скрепя мусором под сапогами на чердак полусгоревшего дома поднялся молодой паренёк — новик городской стражи с двумя исходящими паром чашками. — Ты, наверное, заразил меня той своей хворью, теперь тоже уснуть не могу.

Максим незаметно улыбнулся и соглашаясь кивнул, принимая от парнишки теплый напиток. Да-уж, большой глупостью было сказать всем, кого он встретил по пути в долину, что никогда не спит из-за болезни, подхваченной от эльфов. Якобы теперь он физически не мог уснуть и вместо этого ему приходилось пару раз в сутки медитировать, чему он тоже научился от эльфов. К слову подобные шутки были самыми безобидными. Солдатское чувство юмора от старших товарищей паренька зашло намного дальше. Но все же это было лучше, чем сказать всем, что если он уснет без помощи трав Анариэль, существует великая вероятность выпустить на волю Атакара и поубивать все живое в десятках и сотнях метрах вокруг…

Людей Максим встретил на паромной переправе через реку Рея. Вокруг пристани по обеим сторонам парома пару лет назад был поставлен совсем небольшой поселок на десяток домов. В них то и обосновался взвод городской стражи Миридана и одно отделение конных гвардейцев. И стояли они тут не просто так, они встречали выживших и перенаправляли их дальше к подножью гор, к самим вратам Ганра. Вот так Максим и оказался в числе беженцев, которым нужно было перебраться на другую сторону.

Его раскусили довольно быстро. Даром что младший сержант, командир гвардейцев по годам немного старше Максима быстро заметил в нём повадки опытного бойца и сразу же вызвал на разговор. «Кто?» и «Откуда?» — всего два простых вопроса было задано, но даже на них Максим не сумел ответить, а если точнее, то не захотел. Незачем простым солдатам морочить себе головы и зря переживать о том, что им неподвластно. Сержанта, к слову, такой исход их беседы не устроил, но тут вовремя или нет, на переправу напало несколько десятков мутантов скверны и стало вдруг не до разговоров. Мутанты умылись кровью и отступили, а солдаты насчитали мертвыми всего троих. Не малую роль в таком низком показателе смертности сыграл и сам Максим. Во время драки пришлось несколько раз прибегнуть к магии, после этого то этот мальчишка с городской стражи и пристал к нему словно дворняжка, увидев в загадочном чужаке свое возможное спасение. Но Максим был непреклонен. Печальный опыт Анариэль и погибшего отряда укором весел над ним и напоминал о том, что обычные человеческие привязанности для него сейчас — это непозволительная роскошь.

После драки сержант снизил свой накал недоверия к Максиму, признав за ним право находиться здесь и у них случился новый разговор. Оказалось, что с места стоянки главной колонны беженцев не было вестей уже больше трех недель. Не один посыльный, отправленный за новыми приказами с долины так и не вернулся. А солдат то больше не становилось. Вместе с этим собранных выживших с каждым днем становилось всё больше и далеко не все из них несли с собой еду и провизию. Зверье в ближайших рощах было уже давным-давно распугано, а чтобы попасть в ближайшие леса, нужно было снова переплывать реку и идти к ним несколько дней. В общем процесс добычи еды сильно усложнился. Если так и дальше пойдет дело, то скоро начнётся голод, а затем и смерть.

— И что ты от меня хочешь? — Спросил тогда Максим.

— Отправляйся к вратам Ганра и узнай, что там происходит. Сообщи о том, что мы все еще живы и держимся, но долго это без их помощи не продлится.

— Почему ты считаешь, что я в отличии от посыльных вернусь назад?

— Я так не считаю…, - с твердым взглядом и голосом признал гвардеец. — Но другого выхода у меня нет. Я не могу себе больше позволить терять своих людей. А ты…

— А я не твой человек, верно?

— Верно. Я прикажу седлать тебе вьючную лошадь и обеспечу всем необходимым снаряжением, только отправляйся скорее. Что скажешь?

— Не пришелся я тебе по вкусу, да? — Задумчиво спросил Максим.

— Не пришелся, — не стал юлить гвардеец. — Не то сейчас время, чтобы терпеть твою скрытность. Это может стоить нам жизней, да и твоя хворь… — На этих словах Максим поморщился и сержант понимающе умолк.