— Лид, это сон? Я сплю? Давай искупаемся! Пожалуйста, прошу тебя.

— Подожди, Андрей, мы с тобой здесь не для этого.

— Господи, а для чего? Давай зайдем в воду. А? Все остальное подождет. Устал я от городской серости, а это … что-то совсем потустороннее. Ты специально меня сюда позвала, да? Хочешь ответ мой услышать? Да, да, я согласен. Когда я это вижу, мне хочется верить только в хорошее. Я знаю, все у меня будет хорошо. Цвет этот ярко-голубой, неземной. Лидка, а можно я никуда отсюда не уйду? Не хочу ни в другую жизнь, ни обратно в Сан Франциско. Я хочу здесь остаться.

— Андрей, ты уже в Сан Франциско, ты же знаешь. А насчет этого звездного моря … нет его, это я его для нас сделала. Захочешь, поедешь туда с Мариной.

— Да, не хочу я с Мариной, я хочу с тобой.

— Не стоит об этом. Ни к чему. В общем, я так поняла: ты согласен? Я правильно поняла?

— Да, правильно. Согласен. Как я могу быть несогласен? Ты же знала, что я соглашусь.

— Могу я спросить, что тобой в принятии этого решения руководило? Фильм помог?

— При чем тут фильм? Просто я из тех людей, которые данный им шанс просто не могут отвергнуть. Не в состоянии. Сейчас, это уникальный шанс и я его приму. Вот и все. И еще … я надеюсь, что многие вещи удадутся мне лучше. Уж не знаю, что там во мне поменяют. Ты случайно не знаешь? Если знаешь, скажи.

— Не знаю, Андрей, честно. Ты правда уверен, что фильм «ни при чем?»

— Ну да, там было несколько моментов, за которые мне стыдно, но … человеку всегда за что-нибудь стыдно. Это естественно. В альтернативной жизни, мне будет стыдно за что-нибудь другое, только я может этого не осознаю. Фильм-то больше не покажут … или покажут?

— Андрей, человеку иногда предлагают еще одну альтернативную жизнь. Насколько часто это бывает, я просто не знаю. Ты бы хотел продолжить?

— Да, конечно. Новый шанс … я тебе объяснял.

— А ты готов, что у тебя может быть будет другая жена … другие дети … все другое?

Андрей молча кивнул, поднялся, обнял ее и пошел в светящееся море, прямо в одежде. Он зашел довольно далеко и последнее, что Лида различила — это были маленькие подрагивающие звездочки на его мокрых плечах. Потом его силуэт полностью пропал из виду. Лида снова была одна на своей кухне.

А сейчас надо встретиться с Пашей. Лида поморщилась, с Пашей ей видится не хотелось. Впрочем сейчас конкретный клиент был ей не так уж важен, ее завораживало экзотическая декорация, которую она сама создавала. По экрану шли кадры, представляющие гору Рорайму. «Черт, опять, они выбирают мои декорации. Как я этого раньше не заметила. Рорайма в Южной Америке? Я никогда там не была. Но мне больше сейчас ничего не показывают, чтобы я могла выбрать.» — Лида с досадой смотрела на экран, уже понимая, что «они» выбирают за нее, но делают это прекрасно. Конечно, величественная гора, вершина которой утопает в облаках — это как раз то, что впечатлит Пашу. Лида сразу Рорайму узнала, очень уж это место было популярно в интернете. Выглядит, как кадр из фантастического фильма: висящее в облаках плато с обрывистыми стенами, каскадами водопадов, чародейными реками с красными и черными водами. Совершенно неправдоподобная картина, с внезапной сменой дня и ночи: то несколько суток стоит светлый солнечный день, то внезапно на несколько часов начинается кромешная тьма. Это Лида видела на своем экране, но сейчас у них не было «нескольких суток».

Встреча с Пашей не займет у нее много времени. В лицо Лиде подул свежий порывистый ветер и она на секунду остановилась, пытаясь свыкнуться с нереальным затерянным миром. Она стояла на краю отвесной пропасти, куда без специального скалолазного снаряжения было не подняться. Паша лежал ничком у ее ног, заглядывая в пустоту, его голова свешивалась вниз. Снизу к ним поднимались облака, ветер нес в лицо клубы дыма, был туман, и казалось, что они стремительно летят сквозь тучи. Через пробелы в тумане они оба видели холмистые равнины в полосках водопадов. Вся поверхность плато была совершенно черной с редкими розовыми просветами, сзади виднелись природные «джакузи», яркие пятна торфяных болот, поросших яркими красивыми цветами. Паша видел, что Лида подошла к нему вплотную, но продолжал смотреть вниз, слишком уж завораживающим было зрелище.

— Паш, ну что ты решил?

— Что я решил? Ну, поеду … вы же мне поможете.

— В чем я тебе, Паша, могу помочь?

— Ну погодите, сейчас … мы об этом поговорим. А это что за местность? Мы с вами уже там что-ли? Это же нереально как красиво. Правильно, что мы все это замутили. Я так и знал, что здесь классно.

— Что замутили? Что классно? Ты о чем?

— Ну, что вы там про альтернативную жизнь говорили … мне нравится, реально классно. Приколюха …

— Паш, ты, что, правда, думаешь, что ты «там»?

— А где я?

— Паша, это гора Рорайма в Южной Америке. Я тебя сюда пригласила, чтобы поговорить. Ты сказал, что «поедешь»? Это твое решение?

— Я же сказал. Поеду, что тут говорить еще?

— А моя в чем помощь?

— Вы мне туда попасть поможете, а там я уж сам справлюсь. Только, давайте погодим … я здесь хочу побыть. Тут по кайфу.

— Паша, мы пока в капсуле. Это не реальные горы, это тебе все кажется, потому что это капсула. Сюда и попасть-то можно только со специальным оборудованием.

— И что? Вы меня совсем не знаете. Я скалолаз, был в Саянах, могу залезть куда угодно.

— Паша, не надо тебе никуда лезть. Давай, сядь рядом со мной и четко ответь на мои вопросы, или задай свои, если они у тебя есть. Фильм тебе помог принять решение?

— А что фильм? Там про мою скучную жизнь показывали. Я хочу ее изменить, вот и все. В другой жизни я уеду из Братска, иммигрирую в Америку.

— Откуда ты все это знаешь? Может останешься там, где живешь, кто знает?

— То-есть вы хотите сказать, что я в Братске останусь? Снова лесовоз буду водить? Нет уж, так мы не договаривались. Я не верю. Зачем тогда мне другую жизнь предлагают?

— Да, твоя жизнь изменится, но как, мы не знаем. Ты говорить об иммиграции, как о решенном деле, но я не уверена, что это непременно будет. У тебя нет никаких гарантий, в том-то и дело. Все непредсказуемо, но ты все равно должен принять решение.

— Я принял. Уеду! Хуже не будет. Я нормальный сильный мужик, как-нибудь выживу. Я вот хотел спросить … я как я все-таки туда попаду? Конкретно.

— А как ты сюда попал? Как в кино попал? Не заметил? И насчет «туда» не заметишь.

— А как я к новой жизни приспособлюсь. Сколько мне для этого нужно будет времени?

— Хороший вопрос, Паша. Отвечу: нисколько. Ты не заметишь, что ты в «новой» жизни. Она будет для тебя обычной. Со своими заботами, проблемами, надеждами.

— А можно я сюда в горы приеду?

— Можно конечно. Может и приедешь, но я не уверена в этом. Ты же не будешь помнить, что мы с тобой здесь побывали. Ты не запомнишь ни меня, ни капсулы, ни этого места.

— Нет, я не забуду.

— Не буду с тобой спорить. Прощай, Паша. Я пойду, а ты можешь еще немного здесь побыть.

Паша уже не слушал ее. Он не отрываясь, смотрел вниз, снова улегшись ничком на землю. Лида полулежала на диване, прикрыв от усталости глаза. Разумеется Паша не мог без нее «еще немного» побыть на Рорайме. Вместе с декорацией он куда-то исчез и для Лиды продолжало оставаться загадкой «куда». Это общее для них всех «там» было по-прежнему непредставимо. Оставалось еще две женщины. Кто будет первой: Нина или Изольда? Ага, Нина … Что бы ей такое придумать? О, японский парк! Интересно. Красивый спокойный, умиротворяющий, вовсе не страшный. Ничего драматического, просто радует глаз. Нина Васильевна оценит. «Они», черти, всегда правы. Называется Хитачи. Что ж … будем знать. И правильно, что «они» предлагают ей интересные места, сама-то она была бы на это неспособна. Ничего не знает и нигде не была. Лидина эйфория творчества внезапно сменилась разочарованием. Ладно, пусть будет Хитачи, в котором она и сама заодно побывает, и в отличии от клиентов свой «туристический» опыт не забудет.