— Госпожа Мара, — обратился он, зайдя в гостиную и почтительно кланяясь, — я слышал вы желаете разузнать о слухах, ходящих по городу и конкретно в порту. Я могу это сделать, мне потребуется несколько дней и небольшая сумма денег.
— Очень хорошо! Я согласна, — ответила ему довольная Мара и, отсыпав нужную сумму, отпустила садовника на несколько дней, сад может обойтись и без его внимания!
Оставалось только ждать результатов. Эти три дня оказались сущей пыткой — терзаемая сомнениями, она не находила покоя. Имеет ли она право? По сути это слежка, как она могла опуститься до такого? После периода сомнений приходила уверенность: да, имеет право. Именно с нее спросят за его поступки в столице Лурдии. Потом опять наступали сомнения. Утром третьего дня вернулся садовник. Мара только встала с постели после беспокойной ночи, и проводила себя в порядок, сидя за туалетным столиком, когда тихонько в комнату вошла Эйлин и доложила о приходе прознатчика.
— Зови! — решительно ответила Мара, накинув на плечи шаль, времени на одевание уйдет много, а хотелось побыстрее узнать результат.
Садовник нерешительно остановился в дверях.
— Рассказывай, что удалось разузнать.
— В общем так, — доверительно начал он, — сам я в порт не ходил, отправил сына. Его наш вампир в лицо не знает, правда, он просадил все ваши деньги в портовых забегаловках, но зато собрал все слухи, которые бродят не только в порту, но и по базарам.
— Молодец, догадливый у тебя сынок! — похвалила Мара.
— Балбес он, госпожа, только ходить по тавернам да языком трепать он и гаразд!
— Не отвлекайся, — перебила она его, — давай к делу.
— К делу, так к делу. На рынках слухи ходят разные и к нашему делу отношения не имеющие. Господин вампир бывает только в порту, во всяком случае только там его знают, каждую ночь. Облюбовал себе несколько забегаловок с развеселыми, распутными девицами и устраивает кутежи с пьянками и непристойными танцами. Девки от него в восторге, говорят, что он не чета другим, щедрый и добрый. Деньгами сорит направо и налево. Но все тихо, скандалов, ужасных слухов нет. Ни дуэлей, ни убийств, ничего из ряда вон выходящего. Конечно, убийства в порту дело обычное, но господин Гриесс в этом не замешан, во всяком случае о нем, кроме портовых притонов нигде не знают, а там он на самом хорошем счету. Так что зря вы беспокоились, все хорошо, — закончил свой рассказ довольный садовник.
"Да-а, — думала Мара, отсчитывая обещанную награду, — куда уж лучше: пьянки, кутежи, гулящие девицы, как еще может развлекаться бывший наемник? Но с другой стороны, садовник прав. В городе все по-прежнему, и присутствие в нем вампира никто не замечает, и это на самом деле хорошо! Вот только что скажет Гриесс, узнав о ее поступке?" Он не сказал ничего, сделал вид, что ничего не знает о ее слежке, приходил утром и ложился спать, а вечером исчезал, с Марой не виделся и не общался, мыслесвязь молчала.
Гриесс решил дать ей время на раздумья. Скоро весна и новое задание, пусть же она хорошенько соскучится за ним, может и пропадет тогда этот проклятый барьер!
В город пришла весна, деревья покрылись цветами, по воздуху поплыл легкий, цветочный аромат. Оживилась торговля, замершая на зиму. Купцы покинули зимние квартиры и принялись за дело. В порту прибавилось кораблей, а во вторую неделю весны в Азанию въехал огромный караван гномов. Ежегодно весной они привозили в столицу свои товары.
Гномы Гриессу все еще были в диковинку и, встречаясь с ними на улицах, он с интересом их рассматривал. По одиночке они не ходили, собирались небольшими компаниями и устраивали набеги на приглянувшиеся таверны. Гномы оказались падки на местный эль, а особенно на местных девиц. Последние очень любили эти ежегодные визиты подземных жителей, те славились щедростью и мужской силой.
В один из весенних, теплых вечеров небольшая компания из пяти представителей подгорного племени забрела в таверну, в которой Гриесс уже начал почти ежевечернее поглощение вина в компании матросов с торговых кораблей и гулящих девок. Тихо вести себя где бы-то ни было гномы не умели. Они шумели, громко переговаривались на своем гортанном языке, стучали кулаками по столу в ожидании эля и щипали официанток за филейные места, от чего те громко и притворно взвизгивали. Как мог вампир остаться равнодушным к такой компании? Упустить возможность еще раз глотнуть гномьей крови, оказавшейся такой вкусной в первый раз?
— Вечер добрый, почтенные, — поприветствовал он компанию низкорослых бородачей.
— И ты будь здоров, — ответил один из сидящих за столом, на всеобщем он говорил с заметным акцентом.
Не присматриваясь, на первый взгляд, они казались все на одно лицо. Невысокие, на голову ниже среднего человека, широкоплечие и коренастые, с грубыми чертами, с густыми бровями и длинными бородами, закрывающими почти все лицо. Даже в городе все носили длинные добротные кольчуги, тяжелые кожаные башмаки с металлическими бляхами и свое излюбленное оружие — топоры с удлиненной рукоятью.
— Ходят слухи, — продолжил вампир, — что гнома перепить невозможно. Мне слабо в это верится, и я готов поспорить, что это не так, на приличную сумму.
Предложение оказалось заманчивым, особенно сумма, и, посовещавшись, гномы доверили представлять их в споре рыжему Давроку, первому ответившему на приветствие вампира. Посчитав выпитое Гриессом вино за одну кружку, настояли еще на одной для уравнения счета, и начали состязание. Вампиру было совершенно все равно сколько кружек пить, ему хотелось втереться в доверие к гномам, и пока они в городе иметь свободный доступ к их крови.
Заказанный эль в больших глиняных кружках принес сам хозяин, заинтересовавшийся спором, состязание началось. Под подбадривающие крики собравшихся зрителей, гном и вампир опустошали кружку за кружкой. Даврок пьянел медленно, но все же пьянел, а Гриесс — нет, ему пришлось изображать опьянение, дабы не вызвать подозрений.
Последнюю, девятую порцию эля, Даврок допивал под громкое скандирование соратников.
— Давай, давай, давай, — ревели они что есть силы, стуча при этом своими кружками по столу.
Эль он допил, пьяно икнул и с грохотом рухнул под стол. Усиленно изображая из себя пьяного, Гриесс поднялся на шатающихся ногах и, хлопнув ладонью об
стол, заявил заплетающимся языком.
— Я выиграл! Гоните монету, — и, обведя всю компанию победным взглядом, громко рыгнул.
Гномы аккуратно сложили монеты в столбик и пододвинули вампиру.
— А ты, случаем, не маг? — подозрительно спросил один из них, с заметной проседью в густой черной бороде. — Или может амулет какой использовал?
— Не верите, почтеннейшие? — Гриесс расстегнул на груди рубаху и поднял вверх руки, — так проверьте, все честно.
Недоверчивый гном полез в свой мешок и извлек на свет пару амулетов, пробормотав заклинания, активировал их. Один показывал ауру, другой — наличие амулетов. Но пока гном рылся в мешке, вампир, мысленно усмехнувшись, сменил ауру на человеческую и теперь, совершенно спокойно, наблюдал за действиями гнома.
Насладиться в полной мере их обществом Гриессу не удалось. Дней через пять его разбудила по мыслесвязи Мара: архимаг прислал записку, требует явиться к нему в течении часа.
— Видимо, что-то срочное, — заметила она, пока они бодро, на рысях, двигались к академии.
— Да, — согласился с ней Гриесс, — видимо. Но как же не во время!
— Почему? Ты не нагулялся? — ехидно осведомилась Мара.
— Гномы, ты же знаешь, что в город приехали гномы. И мне удалось завести с ними дружеские отношения, жаль будет сейчас уехать, очень жаль.
— Это не первые твои гномы, не пойму, к чему жалобы.
— Они особенно вкусные, такой привкус… не объяснить, особенный, пикантный, — он сделал витиеватый жест рукой.
Мара не ответила и беседа замерла сама собой.
Квинтил в ожидании ходил по кабинету, на столе лежала большая подробная карта Ойкумены от моря Грез на юге и до Горной гряды на севере. Периодически он останавливался, сверялся с бумагами и картой, и что-то писал. Секретарша сообщила о прибытии Мары и Гриесса.