Он с любовью смотрел на спящую Мару и ликовал от восторга: неужели это свершилось и она переступила ту границу, что ее сдерживала? И возможно, они теперь не только друзья, но и любовники? А там и можно будет про чувства свои сказать. Душа пела и требовала чего-то безумного, то ли мчаться галопом по крутой горной дороге, то ли танцевать под облаками, обернувшись летучей мышью. Но он просто лежал рядом с крепко спящей Марой, и просто наслаждался моментом счастья.

Проснулась она к обеду, терзаемая жестокой головной болью и сомнениями. С шампанским она вчера явно перебрала, да и в отношениях с Гриессом тоже. Как теперь ему об этом сказать? Тихонько скрипнула дверь и вампир босиком, в одних штанах, с распущенными волосами, появился на пороге с подносом в руках.

— Я принес завтрак, с похмелья и после столь жаркой ночи необходимо подкрепиться.

Усиленно прикрываясь покрывалом, Мара со стоном села. Честно и открыто посмотреть ему в глаза она не решалась. Он почувствовал ее состояние, присел рядом и погладил ее по волосам.

— Ну что такое? Хочешь сниму головную боль? Я умею, — сочувственно предложил Гриесс.

— Боль — это ерунда, — Мара недовольно дернула головой. — Вчера ночью мы совершили ошибку, я совершила ошибку, поспешила… Давай сделаем вид, что ничего не было? — она с надеждой взглянула на него.

— Я так и знал! — с досадой пробормотал он и, посмотрев ей в глаза, спросил. — А получится у тебя ее забыть?

— Нет, — стремительно покраснев, тихо ответила она, — но хотя бы сделать вид!

— Schwachsinn!

— Не поняла?

— Я тоже не пойму, но, раз ты настаиваешь, значит не было. Хотя лично я не смогу забыть, да и не хочу.

— И я, — прошептала она, — ты подарил мне такое блаженство, о существовании которого я и не подозревала, но… рано, все же ты вампир…

— Schwachsinn! — повторил Гриесс и, подняв с пола свою рубаху, вышел из комнаты.

Как только дверь за ним закрылась, она разрыдалась. Ревела она долго, называя себя и идиоткой, и кретинкой, и чем похуже, но барьер, стоящий внутри, никуда от этого не девался. Ночью он было пропал, растворившись на время в алкоголе, музыке и восторге праздника, но теперь вернулся, не такой высокий и прочный, как раньше, но все же.

— Ах, ну почему он вампир! — в сердцах воскликнула Мара, размазывая по щекам слезы.

Ответа не последовало, Гриесс хранил молчание. "А может, он меня не слышит? — подумала она. — Обиделся. Я бы точно обиделась на его месте. Угораздило же его связаться с такой дурой, как я!"

На самом деле он слышал, и в ответ только довольно улыбнулся, это, конечно, не целый шаг, но все же шажочек, и они его сделали, а значит и пойдут дальше. Прихватив кардиган, отправился гулять и заодно проветрить Алода, праздник должен быть у всех.

Через пару дней наведалась Жанна и принялась доставать Мару расспросами, а узнав о ее поступке, также назвала ее дурой.

— Это же надо было до такого додуматься! — возмущалась она. — У меня просто в голове не укладывается! Глупей уже ничего не придумаешь!

— Я сама знаю, что это было крайне глупо, но ничего не могу с собой поделать. Я честно думала, что проклятый барьер внутри меня окончательно пропал, но нет же! Никуда он не делся, — Мара с досадой покачала головой. — А ты что-то хотела? Или пришла узнать подробности?

— И то и другое. Я уезжаю через три дня, а Гриесс обещал мне любое желание.

— Это за что же? — перебила ее Мара.

— Вот же ты странная, — отметила Жанна, — сама его отталкиваешь и продолжаешь ревновать! Поразительно. Проспорил он, и все. И нечего на меня глазами зыркать! Я придумала, что я хочу.

— И что же?

— Помнишь, ты рассказывала про эльфийку, знатную? Хочу вечер иллюзий, чтоб показал эльфиек, эльфов, вампиров, орков, троллей… Я только картинки в книгах видела, вживую вряд ли доведется, вот и хочу полюбоваться, раз есть такая возможность. Когда в следующий раз свидимся?

— Отличное желание, я тоже не откажусь посмотреть.

— Но где Гриесс?

— Не знаю, я не видела его с того самого утра, он не появляется, — Мара печально вздохнула.

— Я бы тоже не появлялась, — заявила Жанна. — Но ваша мыслесвязь никуда не делась? Позови его, хорошо бы завтра, и спроси, можно ли позвать еще несколько друзей?

— Хорошо, — ответила Мара со вздохом, — сейчас позову. "Гриесс, ты меня слышишь? Жанна пришла…", — начала было Мара, но он ее перебил. "Не утруждай себя пересказом, я и первый раз прекрасно все слышал. Буду. Договоритесь точно, когда и во сколько. А насчет друзей… даже не знаю, если они будут, то покажу намного меньше того, что могу. Пусть сама выбирает".

Вечер решили провести провести у Жанны, без друзей, для них устроить ужин в другой день. Заинтриговал их Гриесс…

На следующий день Мара явилась к Жанне раньше назначенного срока, она сильно нервничала, как ей себя вести? А как поведет себя Гриесс? Поэтому и пришла пораньше, в надежде на совет и утешение подруги. Утешать ее Жанна не стала, сама виновата в сложившейся ситуации, а совет дала:

— Во-первых, сотри с лица это виноватое выражение нашкодившей девчонки, ты взрослая женщина и поступила так, как считаешь нужным. Так?

Мара молча кивнула.

— Поэтому выше голову, больше уверенности, ну и будь сама собой, — закончила подруга с улыбкой.

Ровно в восемь вечера прозвенел колокольчик и служанка ввела в гостиную вампира. На улице капал дождь, но Гриесс оказался совершенно сухим. Широко улыбнувшись, он поцеловал обеим девушкам ручки и, усевшись по-хозяйски за накрытый стол, налил себе вина.

— О, это совсем другое дело! — заявил он, подняв бокал и смотря на свет на вино. — А вы чего молчаливые такие? Поругались?

— Нет, — после длинной паузы ответила Жанна, — Мара решила, что тебя обидела и теперь не знает, как себя вести.

Вампир хмыкнул.

— Чего там не знать? Сама предложила — как будто ничего не было, или появились другие варианты?

Он вопросительно посмотрел на Мару, она отрицательно покачала головой.

— Значит, вопрос решен, — Гриесс глотнул вина и перевел взгляд на Жанну. — На ком будем устраивать представление? Зови служанку.

На звон колокольчика явилась Аннет, личная служанка Жанны.

— Стань вот тут, — указал ей вампир, — и не двигайся без моего разрешения.

Он поднялся, обошел девушку кругом и спросил:

— С кого начнем?

— С эльфов, конечно, — с улыбкой ответила Жанна, — С Грехемы Литрэи, я правильно запомнила?

— Правильно.

Гриесс провел рукой по Аннет и перед зрительницами предстала знатная эльфийка, точно такая, какой ее видели поселяне на празднике Sonnenwende. Ее сменила другая, в боевой броне искусной ковки, отливающей зеленью, с изящным луком в руках

.

— Теперь понятно, почему я улыбался, глядя на вашу мнимую лучницу?

— Теперь понятно, — кивнули обе.

Эльфиек сменил эльф, с такими же нежными чертами лица, с мечом в правой руке, который слегка переливался зеленоватыми отблесками. На эльфе тоже была броня, украшенная растительными узорами, на голове шлем с высоким навершием, из-под которого выбивались светлые волосы.

— С эльфами все или еще? — поинтересовался вампир.

— Все, давай ваших, как одеваются вампирши?

— Вампирессы, — поправил ее он.

Легкое движение руки — и на девушек смотрит вампиресса с черными гладкими волосами до плеч, с удивительно узкими, раскосыми глазами, точеными чертами лица и бледно-алебастровой кожей. В волосах поблескивали фиолетовые и золотые бусинки, на ней было платье… Общий силуэт был создан, казалось, для подражания неведомому цветку. Обнимая грудь и оставляя открытыми плечи, немного прокручиваясь на талии, два ажурных лепестка прощались на самом пике бедра и расходились в разрезе, чтобы у пола прильнуть к третьему, по всему этому чёрному великолепию тянулись узоры: на лифе и талии — тонкие золотые; от талии до колен — широкие бордовые и от бедра к подолу — самые широкие фиолетовые. Руки обтягивали рукава в три четверти с разводами фиолетовых завитков.