— Сколько я не всматривалась, мне не удавалось, — ответила Мара, подходя ближе. — Может он потому и делает пакости, что ему не нравится, когда на него смотрят?
— Да? Никогда об этом не думал.
— Но я хотела поговорить о другом.
— О чем же? — повернулся он к Маре, губы тронула улыбка.
— О спасенном вампире, как он оказался в Фукарции?
Гриесс рассмеялся.
— Я поражаюсь, чему вас вообще учат в академии? Только заклинаниям? А историю Квинтил не пробовал преподавать?
Мара надулась, как всегда, когда вампир пытался унизить архимага в ее глазах.
— Историю мы изучаем, но я не помню, чтобы подробно рассматривали Фукарцию.
— А с чего началась последняя магическая война, ты знаешь?
— Знаю, — буркнула она, — ее начали вампиры, как всегда, не поделив что-то с эльфами.
— Да не "что- то", а влияние эльфов на человеческих магов! Эльфы зачастили на острова Фукарции, решили основать рядом с Иштеном еще одну академию и обучать там самых талантливых. Даже фундамент заложили, но строительство начать так и не смогли. Мой предшественник, Маркус, расценил эти действия, как передел сфер влияния и прямую угрозу безопасности Варастии. Война шла не совсем обычная, редкие стычки, все больше диверсии, много разведчиков с обеих сторон.
— Получается, что одновременное извержение двух вулканов Вокулера и Войд-Вакена на островах Фукарции не случайны? Тогда погибло очень много народу!
— Не случайны, как и смерть большинства магов того времени. Эльфам пришлось оставить свои прожекты и убраться к себе, во избежание еще больших жертв! Кстати, камни на королевском замке — они же изначально защищали замок от вампиров, это уже потом кто-то из уцелевших магов переориентировал их. Рейзен выполнял особое задание и он его выполнил, а вот назад не вернулся. Анхель чуть с ума не сошел тогда.
— А при чем тут Анхель? — удивилась Мара.
Гриесс усмехнулся.
— А ты не поняла? Он единственная любовь моего брата, ориентация которого, да и все остальные пристрастия, повод для печалей нашего отца.
— А твой предшественник?
— Погиб… Эльфы устраивали на него облаву за облавой, постоянно охотились, и один раз удача им улыбнулась.
— Получается, что ты любимый сын, раз твой отец хвастался твоими успехами перед советом?
— Это сильно сказано, — вампир печально и глубоко вздохнул. — Если необходимо меня заставить что-то сделать, Асдок заставит, и над методами долго раздумывать не станет. С Анхелем он такого себе не позволяет, это его настоящий сын, рожденный вампиром. Мать Анхеля погибла при родах, Асдок до сих пор не простил себе ее смерть.
— Не поняла, — спросила изумленно Мара. — А он-то тут при чем?
— Это долго объяснять, да и не знаю я точных подробностей. Там все замешано на очень сложной магии, так-то вампиры бесплодны.
— Не знала, — она покачала головой, — я думала, что все вампиры изначально рождены людьми.
— Наши долго работали над этим вопросом, и сейчас уже не один Анхель рожден вампиром, еще несколько есть, и в их случаях все прошло удачно, все живы. С Анхелем была первая попытка.
Больше Мара вопросов не задавала, просто стояла рядом и смотрела на океан.
То ли Мара оказалась права и Эйцо действительно не нравилось, когда на него смотрят, то ли натура у него такая, но погода начала портиться через несколько дней плаванья. Поднялся сильный западный ветер, гнавший по небу низко висящие темные тучи, которые к вечеру разразились обильным ливнем с градом. Гриесс с мрачным лицом созерцал на ухудшившуюся погоду и очень жалел о высаженном в порту Йелока маге-погоднике. Хотя, если Эйцо специально устраивает шторм, то никакой погодник не сможет полностью его унять, только смягчить последствия для корабля в открытом океане. К середине ночи положение ухудшилось, капитан приказал зарифить паруса и положить корабль в дрейф. Судно болтало, как щепку, оно зарывалось носом в волну и, казалось, уже никогда не вынырнет. По палубе потоками переливались тонны воды, смывая за борт все, что плохо закреплено.
Ливень набросился с удвоенной яростью, молнии сверкали беспрестанно, озаряя все небывало белым светом, таким чистым и непорочным, каким был разве что после сотворения Эрде.
— Дело плохо, — громко крикнул капитан, стоящий у штурвала, — имеющиеся амулеты могут не справиться, если судно даст течь… Может госпожа-маг убрать эту качку?
— Сейчас узнаю, — прозвучало в ответ.
В темноте каюты Мара тщетно пыталась уснуть, но при такой сильной качке и воющем ветре, слышимом даже за толстыми перегородками, это не удавалось. И Гриесс своим вопросом ее не только не разбудил, а наоборот, дал повод не спать. Ветер буквально сбил ее с ног при попытке ступить на палубу, хорошо вампир вовремя ее подхватил и помог добраться до мостика.
— Чем можете помочь? — прокричал капитан, разговаривать при таком ветре было невозможно, ветер вырывал целые слова и уносил прочь. — Корабль может не выдержать!
— Я что-нибудь попробую! — прокричала в ответ Мара. — Держи меня! — крикнула она Гриессу.
Первым попыталась угомонить ветер, слушался он плохо, заклинание работало с натугой, требовало большего количества энергии, чем обычно, а результата почти не давало. Оставив в покое ветер, она решила угомонить волны. Тут дело обстояло еще хуже, приходилось преодолевать сильное сопротивление. После приличного вброса энергии и нескольких заклятий, Маре все же удалось утихомирить волны и прекратить качку. Вокруг корабля образовался относительно спокойный круг, в котором стихия утратила свою агрессию. Сил на поддержание двух заклятий уходило много, и к обеду Мара выдохлась. Вампир щедро поделился с ней энергией, пополнив полностью ее резерв, благо у него с пополнением проблем не возникало. Но, несмотря на все усилия, корабль относило на восток и хоть как-то препятствовать этому сил и возможностей не хватало. Сутки прошли без изменений, матросы улеглись спать, на палубе остались капитан и боцман, сменявшие друг друга у штурвала, и Гриесс с Марой. К утру следующего дня ураган стал утихать, Мара уменьшила энергию, вливаемую в заклятья. Она не спала третьи сутки и держалась только благодаря энергетической и эмоциональной поддержке вампира. В критические моменты он становился совершенно другим: предельно собранным, серьезным и каким-то особо чутким. Мару посетила мысль, что именно он так часто вызывал у нее всплески раздражения, злости и ревности, и эта мысль показалась очень странной.
С наступлением ночи Гриесс увел уставшую Мару в каюту, ураган угасал, команда могла справиться уже без помощи мага, дождь прекратился, а ветер настолько снизил напор, что капитан приказал поднять несколько парусов. Качка практически исчезла и Мара, наконец, уснула, положив голову на колени Гриесса. Он так и просидел до утра, не желая ее тревожить.
Острое чувство опасности заставило его переложить ее голову на подушку и подняться на палубу. От урагана не осталось и следа, солнце сияло на абсолютно чистом безоблачном небе. Не обратив на него никакого внимания, Гриесс огляделся в поисках источника угрозы. Видимые обычным зрением, с трех сторон, к ним приближались эльфийские сторожевые корабли, беря "Арделлу" в кольцо. Магический ветер, наполнявший паруса, заставлял корабли идти с максимальной скоростью. Ускользнуть от них не было никакой возможности.
— Donnerwetter! Gesindel! Oberarsch! Biest!im Arsch! — он со злостью стукнул кулаком по планширу, оставив на нем глубокую вмятину.
— Что-то случилось? — заспанная Мара не поняла причины ярости.
Она проснулась почти сразу, как он ушел, и решила подняться на палубу, узнать как дела.
— Fotze! — вампир резко обернулся к Маре и указал на приближающиеся корабли — Эльфы!
Он пнул ногой фальшборт, дерево затрещало.
— О боги! И что же делать?
— А ничего! Уйти мы не сможем, сам я убраться от сюда тоже не могу. Выхода нет, сдаемся, бой с тремя кораблями мы не выиграем, они нас враз потопят. А так есть шанс, что наш с тобой обмен клятвами слуги и госпожи не даст этим Luder меня прикончить.