— Не двигайся, — резко говорит первый преступник.

Тиллман поднимает руки и продолжает идти.

— Вы что, парни, грабите нас? Тут нет ничего ценного.

Я пользуюсь временем, когда нападавший сосредоточен на нем, чтобы осторожно достать шприц с седативным из кармана халата и снять колпачок с иглы.

— Они пришли за мной! — рыча, произносит Леонард. — У вас заняло довольно много времени, чтобы найти меня.

Преступник хмурится.

— Мы пришли не за тобой, старик. Заткнись.

— Я никак не связан с ДФК, — продолжает Леонард. — Впрочем, вы ведь это и так знаете, да? Это все одна большая подстава.

— Я сказал, заткнись, старик, к чертям! — преступник бросает на него предупреждающий взгляд.

— Это больница для душевнобольных, — говорю я терпеливо. — Пожалуйста, просто помните об этом. Здесь никто не хочет злить вас.

— Комната пуста, — зовет второй нападавший сверху.

— Где Элисон Коул? — требует отчета первый преступник, повернувшись ко мне.

— Ее выписали несколько дней назад.

— Брехня, — он направляет пистолет на меня. — Я точно знаю, она здесь. Она была здесь утром.

Пациенты поворачивают головы в направлении Авы, и я морщусь.

— Вот ты где, — говорит первый нападавший.

Он направляется к Аве как раз в тот момент, когда охранник вбегает в переднюю дверь с взведенным пистолетом.

Второй нападавший, который спускается по лестнице, стреляет в него и промахивается.

Леонард двигается быстро, вставая перед Авой.

— Вам нужна не она, — выкрикивает он. — Не вмешивайте ее в это.

Я примерно в четырех больших шагах от преступника. Я успеваю сделать только два, когда преступник ругается:

— Я предупреждал тебя, старик! — и стреляет.

Ава кричит, когда пуля попадает в грудь Леонарда. Я вскидываю руку и вонзаю иглу в верхнюю часть предплечья нападавшего, в тоже самое время укладывая его на пол.

Когда я бросаю взгляд в другую сторону комнаты, вижу, что охранник стоит над телом второго преступника, который лежит в луже своей собственной крови.

Первый сопротивляется подо мной. Я беру его руку и завожу ему за спину под странным углом, заставляя его кричать, хотя звуки и сдавленные, потому что седативные начинают работать.

— Кто рассказал вам, где находится ее комната? — требую я. — Говори, или я сломаю тебе руку так, что она никогда не срастется правильно. А затем сломаю и другую.

— Я не могу...

— Лучше, бл*дь, скажи мне сейчас, — нажимаю я, заводя его руку практически до предела.

Он скулит от боли, и я срываю с него маску, открывая светлые волосы и слезы, катящиеся по лицу.

— Это... докторша, — говорит он высоким, напуганным тоном. — Я не знаю ее имени. Клянусь.

Хитон.

Я толкаю его на пол, и его тело обмякает, когда я отпускаю его руку. Тиллман оказывается рядом со мной.

— Что мне делать? — спрашивает он. — Мы позвонили 911.

Я беру оружие нападавшего и передаю его Кэти, медсестре.

— Иди отдай это охраннику. Тиллман, отправь кого-нибудь за ремнями, и свяжите парня, пока не прибудут копы.

Он кивает, забираясь на спину преступнику, когда я с нее слезаю. Тот вырубился из-за седативных, но на всякий случай лучше связать его.

— Слышал, что он сказал на счет Хитон? — спрашиваю Тиллмана.

— Да.

— Расскажи Джоанне Хоторн. И позаботься об этом месте, пока меня не будет.

— Не будет? — бросает в ответ.

Я подхожу к Аве и сдвигаю с нее тело Леонарда. Как только я кладу его на пол, проверяю пульс, но его нет. Ему попали в грудь, и кровотечение сильное. Ава всхлипывает, вероятно, заново переживая сейчас убийство сестры.

Бл*дь. Вся эта сцена скажется на каждом пациенте. Нам нужно будет привлечь психологов. Не лучшее время лишиться сейчас нашего психотерапевта, но уверен, это только что случилось. Я совершенно не удивлен, что Хитон помогала Дексу, но я все еще не понимаю почему.

Еще два охранника входят в комнату. Копы скоро будут здесь. Если я сейчас не выведу отсюда Аву, скорее всего потом мне это не удастся.

— Пойдем, — говорю я, беря ее за руку и помогая подняться.

Ее бледно-розовая футболка пропиталась кровью Леонарда, и девушку сотрясает крупная дрожь. Впрочем, у нас нет времени переодеться или захватить с собой что-нибудь.

— Нам нужно идти, — говорю я.

Она оцепенело кивает и следует за мной к проему, где раньше были передние двери. Я продолжаю держать ее за руку, пока бегу, направляясь в гараж, где стоит Экспедишн. Я достаю запасной ключ, хранящийся в бумажнике, и снимаю блокировку с дверей, помогая Аве забраться на пассажирское место.

Я завожу машину и выезжаю из гаража, направляясь к проселочной дороге, которая выведет нас на шоссе. Ава все еще всхлипывает рядом со мной.

— Леонард, — произносит она, и ее голос ломается от переживаемых эмоций.

Я тянусь к ее руке и сжимаю ее.

— Знаю.

Ава поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Куда мы едем?

Я мешкаю только секунду, прежде чем ответить.

— В Чикаго. После того, как заедем к моему другу Пайку в Гринвилле за парочкой пистолетов. Под сидением у меня припрятана сумка с наличкой на экстренный случай.

— Чикаго, — произносит она безучастно.

— Все будет хорошо

— Лишь бы только достать Декса, это все, что важно. Мне все равно, умру ли я при этом.

Мои брови в тревоге ползут вверх.

— Ну, меня это чертовски заботит, поэтому я не дам такому случиться.

Она кивает и обхватывает второй рукой мою, когда накатывает вторая волна слез. 

Леонард умер. Когда я переключусь с кризисного состояния, это тяжело ударит по мне. Его болезнь преследовала его до конца, но он все равно умер героем, защищая Аву. 

Впрочем, пока что я не могу думать ни о чем из этого. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы доставить Аву в безопасное место, на том, как мы доберемся до книги и используем ее против Декса.

Глава 24

Ава 

Неважно, как сильно увеличивается расстояние между нами и Хоторн-Хилл, я не ощущаю его. Морган вероятно в смятении. Тоже самое с Джун, пациенткой, которая разрыдалась, когда преступники вломились утром в передние двери. Надеюсь, что кто-нибудь в Хоторне сейчас держит всех вместе и успокаивает людей. Обычно, это бы сделал Дэниел.

— Что у тебя на уме? — спрашивает он меня.

— Мысли то и дело мечутся между Леонардом и всем тем, что мне хочется высказать Дексу.

Пальцы Дэниела напрягаются на руле так, что белеют костяшки.

— Что именно?

— Эм, ну знаешь... Ненавижу тебя, это ты должен был умереть, ты мне отвратителен... такого плана.

Дэниел молчит, прежде чем спросить:

— У тебя еще остались чувства к нему?

Я поворачиваюсь лицом к нему, в шоке.

— Ты спрашиваешь, люблю ли я еще его?

— Не столько любишь, как... Не знаю. Просто любопытство.

— Дэниел, у меня не осталось никаких позитивных эмоций по отношению к Дексу и никогда не появятся вновь. Моя единственная цель в жизни — увидеть, как он сгниет в тюрьме.

Он кивает. Учитывая то, что случилось с Леонардом, знаю, Дэниел разделяет мою цель.

Мы находимся в пути уже три часа. Дэниел остановился у маленького оружейного магазинчика в Гринвилле и купил пару пистолетов, амуницию и чистую футболку для меня. Темно-коричневую, мужскую, максимального размера, которая мне ужасно велика, с огромной оленьей головой на ней и надписью: «Классные буфера» [27] , но, по крайней мере, она чистая. Футболка, которая на мне, пропиталась кровью Леонарда.

— Мы будем ехать всю ночь и сделаем остановку для сна перед въездом в Чикаго, утром, — говорит Дэниел. — Джоан возможно заявила о нас в полицию, так что нам нельзя привлекать внимания.

— В полицию?

Он пожимает плечами.