Зеленое стекло блеснуло в лучах восходящего солнца, выплеснуло из горлышка янтарную струю и исчезло за обрезом крыши.
Еще совсем не давно, по космическим меркам так и вообще меньше мгновения назад, это был очень зажиточный город, окруженный двухэтажными виллами на окраинах и двумя десятками небоскребов — в самом центре, моллы, магазинчики — фирменные и ширпотребные — гордо сияли блестящими витринами с табличками "открыто". По широким центральным улицам неторопливо скользили длинные и черные автомобили, ухоженные полицейские взирали на мир через стекла солнцезащитных очков и наслаждались прохладой внутри патрульных "шевроле". Изредка, конечно, постреливали и по черным, и по белым. Чаще всего, разумеется, по "залетным" — "свои" законы чтили истово и тщательно, каждую неделю заходя в церковь и отстаивая, точнее — отсиживая, часовую проповедь и оставляя щедрое пожертвование, "для бедных и бездомных".
Шпиль церкви был виден с крыши и своей дырявой реальностью повергал Аркана в уныние.
Нашарив в ящике, рядом с креслом, еще одно горлышко бутылки, морпех сбил сургуч, выдернул зубами пробку и приложился, сделав добрый глоток.
И прыснул его наружу — сладкий ром пришелся ему совсем не по вкусу.
Изучив этикетку, недрогнувшей рукой, запустил бутылку в полет, любуясь и загадывая, услышит звон стекла или нет.
Богатый ему достался дом, для мародерки. Многие квартиры оказались и вовсе закрыты на ключ, окна сияли, пусть и покрытыми за 20 лет пылью, но целыми, стеклами. И если на первом-втором этаже наблюдался небольшой кавардак, устроенный упавшим лифтом, не иначе, то вот уже с третьего наблюдался строгий, почти военный, порядок, видимый даже сквозь пыль, лежащую, на когда-то зеленых, ковровых дорожках. Перемножив все на бесчисленные горшки с пальмами, лианами и цветами, Аркан получил зримое подтверждение однажды услышанной на совместных с русскими маневрах, аксиоме: "нормально делай — нормально будет!"
Если бы не эти 60 лет!
"Улов" даже с двух квартир пятого этажа, предполагал вполне ощутимый навар, в ближайшем "недогородке". Теперь и вовсе недоступном.
60 лет — предел для существ, не признанных высшим разумом, полезными.
"Дома светлого пути", как поэтично назывались клиники эвтаназии на языке "высших", ожидали всех, кому исполнилось 60, гарантируя быструю и безболезненную, смерть.
Тел, правда, на руки родственникам не выдавали — кремировали там же, в клинике, каким-то странным, совершенно бездымным, способом.
Ну, а если ты не появлялся на пороге клиники в день 60-ти летия, то за тобой приходил один из младших "высших", зачастую в сопровождении одного или двух "питомцев". И, не так было противно, что тебя волокли на убой, как скотину, как противно, что это делали руками таких же людей-новообращенных!
Аркан специально смылся из поселка за две недели до дня рождения, в надежде отсидеться, затаившись в быстрорастущих джунглях.
А вот теперь сидел и ненавидел себя за малодушие.
И бросался с крыши бутылками с содержимым, стоимостью в пару недель вольготной и сытой жизни.
В квартире на 13 этаже, за веселой розовой дверкой с коняшками с радужными хвостами, нашел Аркан и толстый пакет марихуаны, заботливо спрятанный за фальшивой плиткой в туалете, и два десятка толстых сигар, упакованных в полиэтилен и уложенных ровными рядками в двойную — дерево и пластик — резную коробку. Выпивку он нашел раньше — на 11.
Вытащил сигару, развернул и принюхался, ожидая, что за 20-ть-то лет, сигара вполне могла превратиться в обычную солому.
Повезло. Не превратилась.
Откусив кончик, чиркнул спичкой по коричневому боку, найденного там же, спичечного коробка и с удовольствием раскурил вонючую сигару, пуская к небу синий дымок.
Была в коробке с сигарами еще и золотая зажигалка, тяжелая и инкрустированная красными и зелеными камнями. И тоже — рабочая!
Тихий шорох и едва слышное "п-п-пу-уф-ф-ф", возвестило, что все его попытки убежать от судьбы — тщетны. Аркан уже пару раз был свидетелем прибытия "высшего" в молочно-белой сфере, издающей именно такие звуки, при раскрытии.
— Бенджамин Аркан! — Молодой "Высший", бледный и красноглазый, в сопровождении двух питомцев, по длинной дуге обошел морпеха и теперь стоял напротив, демонстрируя всем своим видом тихую печаль. — Вы нарушили правила…
Аркан почесал лоб и тяжело вздохнул, втайне радуясь и даже гордясь, что по его душу отправили не человеческого отступника, а самого настоящего высшего. Да еще и с целыми двумя, питомцами!
— Вы принимаете свою судьбу? — Парень, судя по виду лет 22-х, 23-х, уставился в глаза морпеху и попятился, не взирая на собственные, очень не маленькие, силы.
— Нет. — Улыбнулся Аркан. — Не принимаю!
Парень размазанной тенью метнулся к мужчине и замер, почти вплотную, растянув рот в улыбке и демонстрируя тонкие иглы клыков.
— Тогда я хоть развлекусь!
Ответом высшему стал добротный выдох и "привет из глубины души".
— Свиньи… — Парень сделал шаг назад и сделал жест, натравливая питомцев. — Как свиньи живете, как свиньи и дохнете!
Аркан, так же демонстративно, набрал в рот бесцветной жидкости из здоровенной, двухлитровой бутыли, без этикетки.
Встал. И выплюнул все, в лицо парню.
Резкий спиртовый запах заставил питомцев сморщить черные носы и оскалить пасти, издав тихое "р-р-р-р-р", полное недовольства.
— Думаешь, это остановит меня? Или тагриссов? — Парень запрокинул голову и весело рассмеялся. — Убогий! Это просто — спирт…
Воедино слились два щелчка — щелчок зажигалки и щелчок колпачка.
Длинная струя красно-фиолетового пламени, вылетающая из толстого, сине-розового флакона, прошлась по всем трем противникам, превращая их в славно горящие факелы. Уворачиваясь, от визжащих от боли тел, катающихся по крыше, Аркан продолжал поливать их огнем, пока флакон не опустел, а три фигуры не замерли горящими кучами тряпья, дурно пахнущего и чадно дымящего.
— А это — лак жесткой фиксации! — Аркан сладко потянулся. — Или ты думал, малыш, что я кинусь на вас с голыми руками?!
Отбросив 400 миллилитровый флакон из-под профессионального лака для волос, в пламя, морпех размял плечи и достал аккуратно присыпанную строительным мусором, сумку, длинную, в пятнах камуфляжа и железно бренчащую на весу.
Дороже выпивки, дороже драгоценных украшений и даже дороже всех наркотиков, оставшееся в живых человечество ценило… Энергоносители! Нет, речь идет не об аккумуляторах или бензине. Речь идет о газовых баллонах и баллончиках. Горелках и печах на твердом топливе. Обо всем том, что может отапливать жилье или на чем можно просто, быстро и безопасно приготовить пищу.
Сейчас в сумке Аркана звякали десяток мелких газовых баллончиков, для походных плиток, несколько упаковок сухого горючего и пять флаконов жидкости для разжигания костров.
И старая разгрузка с бронежилетом, аккуратно зашитые и подогнанные под фигуру морпеха. Разжиться привычным штурмовым "F-14W3" "Вдоводел", не удалось, зато нашелся в квартире на 13 этаже, здоровенный оружейный сейф, битком набитый раритетными русскими АК, сто лет как снятыми с производства, но не ставшими от этого менее смертоносными; и немецкими "Зиг Зауэрами" и уж совсем древними "Кольтами" — и револьверами и пистолетами.
Патроны в коробках и в промасленной бумаге, исчислялись тысячами штук!
Жаль, гранат не было…
С тихим звоном, испугавшим бывалого бойца до холодного пота, три горки горящих останков "исчезли" с крыши, рассыпавшись по ней крупными хлопьями жирного, черного пепла, разлетаясь от малейшего порыва поднявшегося ветерка по всей площади, забиваясь в трещины и вылетая через пролом в парапете.
Трижды повезло Аркану, что он залез в ванну и нашел там этот флакон с лаком — горящие капли лака это не горящие капли спирта… Температура совершенно другая — раз, да и консистенция, много чего значит… Совсем не зря гоняли их, по изготовлению взрывчатых веществ из подручных средств, седые инструктора, прошедшие все мыслимые и немыслимые войны и конфликты. Гоняли, вбивали в чугунные военные лбы премудрости химии и физики, математики. Кто освоил, тот и выжил.