Заниматься "фигней", "секретоноситель" отказался сразу и наотрез, наговорив кучу гадостей и, хлопнув за собой дверью так, что посыпалась со стен и потолка, штукатурка.

Правитель Траннуика предложил его пристрелить, причем, на полном серьезе.

Быть может, так бы и произошло, если бы Олега смогли найти специально отправленные по его душу "секретчики". Вот только — толстяк находился на полном взводе и сам мог пристрелить любого. Или, еще быстрее — придушить собственными руками.

Русского нашли в кабинете руководителя химической группы, пьяного вдробаган, вместе со всей химической группой — на третьи сутки.

В отличии от химиков, Олег мог связно отвечать на заданные вопросы, а две девушки-лаборантки серьезно поцарапали "секретчиков" своими коротко подстриженными, крепкими ногтями, когда те начали звенеть "браслетами".

Устроив пьяную драку, химики воспользовались своими базовыми знаниями, привели себя в вид, более подобающий виду хомо сапиенс и "секретчики" "познали Дзен" через облачка белые, черные, серебристые и карминно-фиолетовые.

По запаху, точнее — на запах, собрались представители всего математического братства, биохимического и фармацевтического.

Так по лабораториям начал победно шествовать восточный кальян…

А Олег стал работать на химиков, не имея к химии ни малейшего отношения!

Бен даже начал завидовать, как девушки с "химическим складом ума" отутюживали и "облизывали" своего лаборанта, каждое утро, по очереди, встречали в фойе гостиницы, подхватывали под локоток и уводили на работу.

Вродек, вхожий во все лабы, на правах "охраны от всего", на любопытство Бена завистливо махал рукой и сопел в две дырочки, лишь раз оговорившись: "умеют же некоторые устраиваться!"

— … Ты зачем привел ко мне этого жирного ублюдка?! — Талль бесился, бесился от всего происходящего вокруг, от не понимания происходящего, от странных слухов, от жутких предупреждений, от недомоганий Анна-Марины, нашедшей себе новый объект приложения эмоций, и от "нового объекта", который на девушку смотрел со вздохом, как на маленькое дитя, вызывая у той то слезы, то злобу. — Чтобы он спал, пуская слюни, в кресле? Похрапывал на обсуждении не самых простых проблем? Или тебе хотелось меня позлить? Милтон?

— Стареешь, Эрнест. — Милтон достал из бокового кармана серебряный портсигар. — Курить будешь?

— Точно — позлить! Сам помнишь — двадцать лет, как бросил! — Правитель тяжело вздохнул и протянул руку, принимая портсигар и открывая его. — Боже, какой аромат!

Достав сигарету, Эрнест поднес ее к носу, принюхиваясь и закрыв глаза от предвкушения.

Щелкнула зажигалка.

— Чума ХХ века… — Талль с наслаждением выпустил почти бесцветную струйку дыма к потолку. — Страшнее ядерной бомбы, опаснее женской красоты…

— Не повторяй благоглупостей! — Одернул Правителя, Милтон. — Единственной чумой, что была, есть и будет на нашей прекрасной планетке является само человечество. А Олег… Помнишь профессора Барнаша?

— Это тот, который вечно путал правое и левое? С симпатичной женой и очень красивой дочкой? — Талль горячо закивал головой. — Забудешь такого!

— Значит, все-таки, забыл… — Милтон захлопнул портсигар. — Барнаш первый, кто при появлении "эльфов", не побоялся выйти на экран и начать бить во все колокола. Только помню я его не поэтому, просто к слову пришлось… Барнаш считал, что человечество живо до тех пор, пока в нем встречаются люди-катализаторы. А профессор с красивой дочкой — Патковски, который тебя завалил на четвертом курсе, а потом преспокойно выбил твоему папеньке зуб, невзирая на всю его охрану, когда тот примчался разбираться, кто это посмел его "сыночку" при всех назвать "ленивым слабаком"…

Талль, пришедший было в приподнятое настроение, с тяжелым вздохом затушил сигарету в кружке с кофе.

— Считаешь, что Олег — "катализатор"?

— И Олег, и Бен, и Вродек. — Милтон задумчиво открыл портсигар, а затем защелкнул его и спрятал в нагрудный карман халата. — А теперь вот и твоя Анна-Марина и Франц… Олег не просто катализатор, Эрнесто… Он катализатор, необходимый для появления катализаторов. Стоило ему отойти от Бена — тот пошел в раздрай. Стоило русскому вернуться…

— Ты для этого и притащил его? Проверить эту свою теорию? — Талль чуть наклонился вперед, ожидая ответа.

— Не-а. — Нэйл Милтон снова достал портсигар и, подумав, переложил в боковой карман. — Это не я его притащил. Кайта.

— У нее тоже — "теория"?

— У нее — ненависть, Эрнест. Обычная, женская ненависть. До дрожи. Та самая ненависть, от которой до любви — один шаг. Она шаг сделала, только не в ту сторону. И теперь зависла в пустоте.

— Она ангел. Ей не привыкать… — Талль чуть дернул плечом, обозначая свое отношение к душевным метаниям. — Взирала же до этого свысока?

— Она БЫЛА ангел. И единственный, кто относился к ней, как к ангелу — Бен. А Олег… Олег одним движением ноги продемонстрировал ей, что прошлое осталось в прошлом.

Милтон легко встал со своего места, прошел через кабинет и замер у окна, вглядываясь в мерцающий вечерними огнями, город. Иногда он чуть поворачивался и скользил глазами по кабинету, сравнивая его богатую отделку и огни, чуть колышущиеся и мигающие, за окном.

Покой и тишина, разливались по кабинету, наполняя его, как банку наполняет вода, набираемая из-под крана. Сухо щелкнула поворачиваемая ручка, и окно распахнулось, впуская в тишину и покой легкий гул города. Отсутствие автомобилей, легкий морозец разогнали жителей по квартирам, оставляя на улочках не чувствующие холода влюбленные парочки, да полицейские патрули, поеживающиеся от стылого ветерка.

Милтон вновь достал портсигар, вынул из него "чуму ХХ века" и по-простецки уселся на подоконник, подкуривая сигарету. Старательно делая затяжку за затяжкой, профессор выдыхал дым в открытое окно, улыбаясь краешком губ. Синий дымок вырывался из окна, поднимался вверх и таял, пропадая из глаз.

— Пора и нам оставить прошлое — прошлому. Тебе пора найти, наконец, в себе силы и начать доверять своим помощникам. Мне — перестать видеть в каждом открытии — прямую угрозу человечеству. Пора нам просто начать жить, позволяя себе маленькие глупости и мечты. Вот я, например, давно мечтаю сделать вот это!

Профессор Нэйл Милтон взял окурок и щелчком отправил его за окно, прямо на тротуар и молниеносно захлопнул окно.

— Знаешь… Нэйл… Я понимаю, что хочется, чтобы мечты сбывались… Но, нафига из моего окна?!…

… Порталы работали! Работали красиво, открываясь в неизведанный мир, наполненный тайнами и секретами. Мир, в котором трава была синяя, облака — красными, а воду пить не рекомендовалось даже после пятичасового кипячения. Зверье игнорировало пришельцев, отказываясь умирать после выстрела в упор, демонстрировало весьма специфичные вкусы в еде, вчера пожирая все движущееся, а сегодня исключительно растительное. Драгоценные шерстинки и капельки зеленой крови, передаваемые в лаборатории, также меняли свои свойства в неизвестной зависимости, приводя лаборантов в бешенство, химиков — в трепет, физиков и математиков — в ужас.

Всего на лесной полянке одномоментно открывалось три пары порталов — входные арки и выходные арки. Входные подсвечивались зеленым, выходные — красным, чтобы никто не перепутал. И все было бы замечательно, если бы не одно "но". Расстояние между "зеленым" и "красным" никак не хотело становиться более 30 метров.

Повышали напряжение, увеличивали частоты, нагревали и встряхивали — 30 метров и ни сантиметра больше!

Зато блукать по "перевалочному миру" можно было без ограничений.

За три недели плачущие биологи и химики выклянчили себе право гулять по неведомой планете и собирать образцы, снимать на видео и трогать руками все, что разрешали сопровождающие их лица.