Кактус, который еще вчера был маленьким и безобидным, странным образом вырос и раздался вширь, а поверхность зеленого монстра стали покрывать странные розовые цветы полукруглой формы с колючками по выпуклому краю. Но их необычность я отметила лишь краем глаза, все внимание сосредоточив на нижней части растения. А там было на что посмотреть. Из отверстий, предназначенных для стекания лишней жидкости, высунулись наружу толстые корни растения, удлинившиеся за ночь на добрые полметра. Используя их, кактус сбежал со своего «насеста» — блюдца, перекочевав на противоположный край стола и на данный момент терроризируя ими свою хозяйку. 

«Пора спасать подругу», — подумала я и схватила наглые щупальца двумя руками, отдирая от волос. И ничего, что часть из них так и осталась добычей в корнях мутировавшего растения, главное — соседка была спасена.

— Спасибо, — сиплым голосом поблагодарила меня Амелия, массируя пострадавшую макушку и злобно глядя на виновника утреннего переполоха.

— Что это с ним? — полюбопытствовала я, тоже изучая зеленого монстра. Тот притих и даже перестал шевелить корнями, мол: «Вам все показалось, люди. Я белый и пушистый». Никто, естественно, не поверил. Особенно оранжевая муха, мирно пролетавшая мимо кактуса. А все потому, что ближайший к насекомому цветочек внезапно приоткрылся, показывая сердцевину, спрятанную за зубастые края и стремительно заглотил незадачливое насекомое, сомкнув пасть, а через некоторое время раскрыл все хищные розовые рты в ожидании новой еды. Да, палец туда лучше не ложить.

— Мухоловка, — ошеломленным голосом выдала подруга, рассматривая место, где еще минуту назад была муха. А потом очнулась от шока и поведала о причинах мутации.

— Да-а-а, — протянула я, выслушав ее рассказ. — Только у тебя бы хватило фантазии на такое! Что теперь планируешь с ним делать?

— Зато вывела новый вид растения, — не согласилась с моим обвинительным тоном Амелия. — И зачем с ним что-то делать? Полезное растение, наконец-то меня по ночам перестанут кусать насекомые.

— И каждое утро будешь просыпаться с корнями в волосах? — моему удивлению не было предела. Я уже давно привыкла к странностям подруги и способности притягивать неприятности. Но вот склонность к мазохизму проявилась впервые.

— Ну, — замялась Амелия, покусывая нижнюю губу, — я попробую с ним договориться.

— С кем? — не поняла я. Неужели она знает специалиста в обращении с хищными мутированными растениями? Но я не угадала.

— С кактусом, с кем же еще!

Ну да, как это я сама не догадалась. Иногда мне кажется, что подруга вылезла из глубокой дыры, где ее растило дикое племя. Она не знает самых банальных вещей, известных даже маленьким детям, выдает слова, значение которых мне не понятно, а теперь выяснилось, что еще и с растениями разговаривает. Что еще я узнаю об этой удивительной девушке?

Амелия

С кактусом я все же договорилась. Оказывается, тормошил он меня не из-за вредной натуры, а потому что захотел пить. Когда я подошла к горшку с питомцем, он пару раз дернул щупальцами, будто решал, что ему делать, а потом приподнял одно из них и указал на пустую чашку, оставленную мной на столе. Я посмотрела на нее: чашка, как чашка. Неужели намекает, что ее нужно помыть? Чувствуя себя очень глупо, я уточнила:

— Мне ее убрать?

Растение отрицательно покачало выросшими конечностями. Элая ошеломленно вскрикнула, а я задумалась. Если не убрать, тогда что? А что вообще делают с чашками. И тут я догадалась:

— Хочешь пить?

Кактус радостно закивал не только корнями, но и зубастыми головками. Почему радостно? А фиг его знает. Просто мне казалось, что это именно так. Я наполнила чашку водой и подошла к едва ли не подпрыгивающему растению. Как, наверное, тяжело быть бессловесной тварью, особенно у такой нерадивой хозяйки, как я. 

Полив монстрика, я убрала посуду и пошла в душ. Элая, убедившись, что растение ведет себя прилично, отправилась к себе, но у самой двери замерла и, ткнув пальцем в кактус, сказала ему же:

— Чтобы у себя в комнате я тебя не видела.

А я только тихо хмыкнула, моя странность оказалась весьма заразной.

ГЛАВА 21

Экзамены

Незаметно семестр подошел к концу, а на носу замаячили экзамены. На улице заметно похолодало, и с деревьев уже слетели почти все пожелтевшие листья, однако такая погода меня радовала. После продолжительной жары, длящейся с момента моего появления на Вестаре и вплоть до прошлой недели, у лета наступил кратковременный перерыв. Температура на улице была примерно плюс десять градусов, а через неделю, как раз к Новому году, должна была понизиться до пяти. До снега скорее всего в этом году не дойдет, хотя если учитывать, что дождя не было уже четыре месяца, то и другие осадки выпасть не должны.

Я сидела на подоконнике с учебником по теории магии в руках и, наблюдая за парящей в небе птицей, мысленно проговаривала теорию по пятнадцатому  из тридцати вопросов, озвученных для подготовки профессором Марелом Яником. Теория никак не хотела запоминаться, но я была настойчива и повторяла билет снова и снова, пока не смогла на память произнести семь из десяти правил изменения свойств при плетении базовой сети, выведенных неким магом Рурком Басила триста лет назад.

Как и любой приличный студент, на этот и другие вопросы я еще три дня назад написала шпоры. Рука устала — просто ужас, но главное, что экзамен я точно сдам. Профессор находился в том возрасте, когда уже закрываешь глаза на мелкие ухищрения молодежи. Подготовился же, написал все, причем вручную! Вы знаете хоть одного современного студента, пишущего шпоры от руки? Если знаете, скиньтесь ему на принтер.

Дойдя до семнадцатого вопроса, я услышала подозрительное шуршание за спиной, а обернувшись, увидела Гаврика, как я прозвала своего питомца. Свесив корни со стола, он дотянулся до моей сумки и вытянул из нее стопочку шпаргалок. И не успела я что-либо сделать, как это нехорошее растение насадило их на зубки и попыталось схарчить.

Я слетела с подоконника в надежде спасти хоть часть бесценных записей и легонько пристукнула кактус тетрадкой прямо по хищным цветочкам, но пасти так и не открылись.

— Мстишь за печенье? — мрачно спросила я у мстительного монстра. На днях, когда мы с друзьями пили у меня чай, я заметила, что питается мухоловка не только насекомыми, но и всем тем же, что и мы. Так вот, пока увлеченные обсуждением предстоящих экзаменов студенты уплетали ягодный пирог, эта обжора съела почти все печенье. Когда я потянулась за подносом, так как выпечка уже закончилась, а чай в кружках еще был, то увидела, что он практически опустел. Гаврик всеми конечностями цеплялся за остатки своего ужина, но я была неумолима. Погрозив питомцу, что сдам его на опыты, если он не отпустит поднос, забрала у несопротивляющегося растения печенье. Я еще тогда удивилась, что так легко его приструнила, а оно вот оказывается что. Строил планы мести и подгадывал самый удачный момент. И ведь удалось же! Экзамен через пару часов, а у меня изжеванные шпоры, которые даже доставать стыдно.

— Посажу на диету, — отчаявшись отнять бумажки, привела последний аргумент. Удивительно, но подействовало, зеленый монстр открыл зубастые пасти и выплюнул порванные писульки. Выводы напрашивались неутешительные: придется писать экзамен самой. 

Эмоционально выругавшись, – Гаврик узнал свою родословную до седьмого колена, – я пошла одеваться. Перед началом трудного дня нужно хорошо поесть.

На экзамене мне попался тридцатый билет, а повторить я успела до двадцать седьмого. Но делать было нечего, пробежавшись глазами по вопросам и представив в голове страницу в тетради, где был освещен первый из них, я начала писать. Когда прозвенел колокол, оповещающей о конце экзамена, я как раз заканчивала выжимать из себя все, что только помнила. Для объема даже добавила смежную информацию, не обязательную для написания.