Про золото здесь слышали, но как-то неопределенно. Куда пойти, где искать, никто толком объяснить не мог. Это теперь уже все знают про реку Клондайк. А тогда — единицы. И тогда Ридер договорился с эскимосом, отправлявшимся домой, чтобы тот доставил его хоть куда-нибудь. Эскимос и привез его в Лат.

Переселенцев здесь еще было мало. Такие же искатели приключений, как и Ридер. Никакого золота в окрестных горах не нашли. Но пристрастились к охоте на пушных зверей. Постепенно поселок вырос, первые поселенцы звали друзей, знакомых, а те в свою очередь других друзей и знакомых. Правда, на месте, узнав, что в Лате золота нет, кое-кто надолго не задерживался, но кое-кто и оставался.

С самых же первых дней Ридер столкнулся с бандой, которая обложила данью эскимосских охотников. Они появлялись здесь регулярно. К их приходу эскимосы уже собирали лучшие шкуры. Какую-то часть своей добычи бандиты отдавали вождю и шаману. Вскоре бандитам этого показалось мало, и они стали грабить переселенцев.

Ридеру это было — острый нож. Он и решил организовать сопротивление бандитам, потому что полицейские не могли защитить поселок. Не пошлет же департамент целый отряд неизвестно на какое время охранять неполную сотню охотников.

Но как только отряд был собран и готов дать отпор бандитам, они вдруг прекратили свои набеги. Поселенцы вздохнули свободно. Но, оказалось, раньше времени. Просто в этих местах появилась другая банда, и начались битвы уже между бандитами. Новая банда победила. Во главе ее и стоит Стенсон.

Самое удивительное, что Ридер этого Стенсона прекрасно знал. Тот тоже служил в полиции и тоже в Техасе. А потом был изгнан за превышение полномочий. Кое-кто рассказывал, что Стенсон охотился за правонарушителями, как за дикими зверями. Он никого не арестовывал. Он всех кончал прямо на месте. Несколько раз под его пулю попали и невинные люди. Полиции пришлось расстаться со Стенсоном. Потом он куда-то пропал. И вот теперь Ридер встретил его здесь. Да, мир поистине тесен.

Стенсон явился к Ридеру и предложил сотрудничество. Он обставил это таким образом, что не грабить собирается мирных жителей, а брать с них налог за безопасность. Поскольку полиция не в силах защитить людей в малых поселках, он берет это на себя. Ну а жители должны платить ему дань.

Ридер отказался. Хотя Стенсон намекал на каких-то высоких покровителей, которые всегда отведут от него карающую руку правосудия.

Стенсон приходил еще несколько раз, пока Ридер не пригрозил, что продырявит его голову, если тот еще хоть раз явится в поселок. С того дня они стали врагами.

Несколько попыток напасть на Лат Стенсон предпринял сразу же после ссоры. Но команда Ридера держалась здорово. Бандиты ушли несолоно хлебавши. Но потом начались настоящие бои. Здесь уже Ридеру приходилось туго. Он действительно понял, что за Стенсоном есть какая-то сила — уж больно хорошо вооружены были его люди, уж больно свободно чувствовали себя на просторах Аляски. Теперь их территория увеличится и захватит Канаду, где, собственно, и расположены основные запасы золота.

Но и Ридера Стенсон не оставит в покое.

— А при чем здесь Наг? — спросил Джон.

— А Наг и был у эскимосов и вождем и шаманом. Это с ним бандиты делили добычу.

— Понятно, значит, нашими руками Наг пытался прикончить вас, мистер Ридер?

— Выходит, так.

— А теперь расскажите мне, Ридер, скольких людей вы потеряли в войне со Стенсоном?

— Мы потеряли уже троих, — мрачно сказал Ридер.

— А вот братья Ники говорят, что убили только одного.

— Они так сказали? — удивился Ридер.

— Вернее, они проговорились. Я спрашивал у них, как вы хороните людей.

— А! Все верно. Одного убили зимой. Мы не могли похоронить несчастного до весны. Одного убили осенью. Земля еще не замерзла.

— А третьего?

— Третий — муж Мэри. Мы послали парня в разведку, и он не вернулся.

— Она не знает об этом?

— Нет. Люди и так против сопротивления бандитам. Они считают, лучше отдать им дань, чем гибнуть. Правда, это касается в основном женщин.

— Теперь понятно, почему у вас тут столько секретности.

— Да, сынок, мы не хотим воевать. И никто не хочет стать мертвым. Мужчины договорились, как можно меньше болтать об опасности.

— Но бандитам мы не сдадимся, — сказал Карл.

— И, может быть, вы мне все-таки объясните, куда пропал Найт?

— Нет, сынок. Давай подождем, — сказал Ридер. — Мне кажется, что ждать придется недолго.

— Ну что ж, тогда я пойду к Нагу и вытрясу из него правду! — заявил Джон.

— Не получится, сынок. Это надо было делать раньше. Утром Наг пропал.

— Ушел?

— Нет, пропал. Из ущелья он не выходил, но его нигде нет.

— Подождите, он же вернулся в Лат под утро. Я сам его видел.

— Это мы знаем. Но из ущелья он не выходил. Клянусь Богом, — сказал Карл.

— Но ведь ваши стражники стоят на единственной тропе, ведущей в Лат.

— Значит, она не единственная, — сказал Ридер.

С этого дня прошла неделя.

Джон как-будто кожей чувствовал все растущее напряжение близкой опасности. Он даже не смог бы объяснить, от чего это исходило.

Каждое утро мужчины и женщины принимались за привычные дела, группками по пять-шесть человек уходили в дальние леса на охоту, строили новые дома из бревен, заготовленных еще летом, выделывали шкуры, чистили ружья и набивали патроны. По вечерам молодежь, как обычно, собиралась в доме Кутана. Джон теперь был там завсегдатаем и любимцем. Маленький оркестрик уже научился играть модное танго, и Джон обучил всех этому танцу. Ридер иногда приходил побеседовать о том о сем, Цезарь подружился с местной детворой и даже несколько раз участвовал в соревновании по стрельбе. Все было вроде бы спокойно. Но тревога все возрастала. Джон видел, как Ридер по нескольку раз на дню собирал мужчин и о чем-то подолгу разговаривал с ними. На страже теперь стояли не двое, а четверо стражников. Ночами Ридер сам ходил их проверять.

Джон тоже не сидел сложа руки. Мэри дала ему ружье своего покойного мужа, но он не пошел охотиться на белок, а отправился в поселок эскимосов в надежде разузнать, где же находится второй проход в ущелье. Эскимосы, правда, ничего не сказали ему. Джон чувствовал, что они чего-то боятся. И тогда он сам начал обходить все ущелье по периметру, ища незаметный проход.

Отношения его с Мэри снова стали отношениями хозяйки дома и жильца, словно не было той безумной страстной ночи, словно вообще ничего между ними не было. Мэри была ровна, приветлива, но не более того.

Только иногда случайно Джон ловил на себе ее взгляд, но она тут же отводила глаза или просто уходила в другую комнату.

Иногда вдруг Джон вспоминал, что он так и не отправил телеграмму в редакцию, собирался пойти в Калли каждый день, но что-то удерживало его. Ему казалось, что события начнутся как раз в его отсутствие.

Как-то вечером Цезарь вернулся домой веселый и уставший, вымокший в снегу и ужасно голодный.

— Сегодня мы наконец играли в полицейских и воров, — с гордостью заявил он. — Мне удалось-таки растолковать этой малышне смысл игры. Меня назначили шерифом. Было здорово, но Тима, который был назначен главарем шайки воров, мы так и не смогли найти.

— Конечно, — сказал Джон. — Тебе ли тягаться с местными мальчишками. Они знают тут каждый кустик.

— Подумаешь, я тоже знаю. Но Тим спрятался так, что даже местные мальчишки не нашли его.

— Надеюсь, он потом вернется домой.

— Он уже вернулся. Вообще-то воры победили, потому что Тиму удалось уложить нас всех из своей засады.

— Вот как!

— Я считаю, это нечестно. Мы договорились, что играть будем только в поселке, а Тим нарушил правила. Он вышел за пределы поселка.

— И его пропустила стража? — удивился Джон. Дело в том, что Ридер запретил кому бы то ни было выходить из Лата в одиночку.

— А там никакой стражи и не было, — сказал Цезарь.

— Что? Стражники не охраняют проход в ущелье?

— Этот проход никто не охраняет, — сказал Цезарь. — Его знает только Тим.