Советник президента по внутриполитическим делам П. Кэддел в одном из интервью в феврале 1980 г. отчетливо развивал тезис: наибольшую, мол, выгоду для укрепления позиций политического деятеля, пребывающего у власти, дает создание конфликтных ситуаций или даже «небольшой войны» за рубежом. «Небольшая война чрезвычайно поднимает шансы на выборах… — откровенничал Кэддел. — Любой президент может заставить страну сплотиться вокруг себя решительными, воинственными действиями»³⁷. Сторонников же такого рода «действий» в руководстве США было достаточно, начиная с помощника президента по национальной безопасности 3. Бжезинского — патологического антисоветчика.

Поэтому, когда под новый, 1980 г. в Вашингтоне, теряя равновесие, рывком повернули вправо штурвал внешней политики США, это не только выявило меру нежелания правящих кругов страны считаться с реальностями современного мира и неуклонным процессом его обновления, но выявило и другое — меру нервозности, метаний и неуверенности в себе правящей элиты в условиях «аккумуляции кризисов» в самих Соединенных Штатах. «Вынудить американцев молчаливо и пассивно согласиться с резким ухудшением жизненных условий» — так охарактеризовал внутренние корни пресловутой «доктрины Картера» Генеральный секретарь Компартии США Гэс Холл.

Одновременно происшедший поворот выявил разительную противоположность нового курса тем внешнеполитическим обещаниям, которыми обнадежили американцев демократы во главе с Дж. Картером в 1976 г. Тогда они не раз говорили о своей приверженности политике разрядки и ограничению вооружений. Более того, Дж. Картер даже обещал «сделать ядерное разоружение четко зафиксированной национальной целью США». Как он заявлял тогда, новая администрация поставит задачу «полной ликвидации ядерного оружия на земле». В своих предвыборных выступлениях будущий президент говорил и о готовности сократить военный бюджет США на 5–7 млрд. долл. в год, т. е. примерно на 5 %.

На деле администрация обязалась ежегодно увеличивать военные расходы на 3 % в постоянных ценах, или на 10–15 % с учетом инфляции. По инициативе и под сильным давлением Вашингтона еще в 1978 г. была принята долгосрочная программа укрепления НАТО стоимостью в десятки миллиардов долларов. Активно продвигались новые системы стратегических вооружений, прежде всего производство и развертывание подводных лодок-ракетоносцев «Трайдент», разработка межконтинентальной ракеты «МХ», крылатых ракет, производство нейтронного оружия. Ускоренное развитие получили так называемые «обычные вооружения».

Объявленная Белым домом в декабре 1979 г. программа военного строительства предполагает наращивание военного потенциала почти на те же ежегодные 5 %, на которые первоначально обещалось сократить военные расходы. При таких темпах военный бюджет США к 1984 г. перевалит за 250 млрд. долл.

Пагубное воздействие такого курса на социально-экономическое положение масс разъяснял, в частности, сенатор Дж. Калвер. По его расчетам, увеличение военных расходов США на 4–5 % приведет к увеличению дефицита государственного бюджета страны на 5–7 %. А рост бюджетного дефицита служит одной из главных движущих сил инфляции. «Было бы чистым безумием выбрасывать впустую все новые миллиарды долларов на военные цели, тогда как миллионы людей в США не имеют работы, а многие из них вообще потеряли надежду найти работу», — заключал сенатор. Выводы Калвера красноречиво дополняли расчеты его коллеги по конгрессу, члена палаты представителей Л. Аспена, который еще в марте 1979 г. сообщил: в расчете на душу населения военные расходы США в 2,3 раза превышают средний уровень расходов в других странах НАТО³⁸.

* * *

В 1968 г. победившие на выборах республиканцы, адресуя всю ответственность предшественникам, в избирательной программе констатировали реальности: «Мы живем в смутный период. Десятки тысяч молодых людей отдали свои жизни и были ранены во Вьетнаме. Многие молодые люди теряют веру в наше общество. Наши города стали центрами отчаяния. Миллионы американцев попали в порочный круг нищеты и обречены на неполноценное образование, безработицу или неполную занятость… Инфляция подрывает доверие к доллару как в нашей стране, так и за границей, серьезно сокращая доходы семей, безработных, фермеров и всех тех, кто живет на постоянные твердые доходы и пенсии. Сегодня американцы не уверены в своем будущем и разочарованы в недавнем прошлом» ³⁹. За вычетом строки о Вьетнаме, все остальное было полностью применимо к американским реалиям спустя 10 лет. Империализм США вступил в 80-е годы с таким обилием внутренних проблем, которое было беспрецедентным в его послевоенной истории.

Государственное руководство США не жалеет сил на словесную войну с безработицей. «Американское общество потеряло 1 млрд. рабочих дней в 1962 г., ибо желавшие работать люди не могли найти работу с полным рабочим днем, — восклицал, к примеру, Дж. Кеннеди. — Это равнозначно тому, что все трудящиеся Соединенных Штатов остались бы без заработной платы в течение трех недель». И в 1976 г. Демократическая партия США бичевала безработицу в своей избирательной программе: «Миллионы людей сегодня не имеют работы. Безработица означает постоянное нервное напряжение, страх перед неуплаченными счетами, бесцельно потерянное время, утрату собственного достоинства, ущерб отношениям в семье, алкоголизм и наркоманию, преступность… Работа — это мерило места человека в обществе, средство борьбы с бедностью и голодом, способ обеспечения других нужд трудящихся и их семей»¹.

Истины бесспорные, но в том же 1976 г. обе главные политические партии США в своих избирательных программах предложили американским трудящимся совсем иную перспективу. Республиканцы — обеспечить такую экономическую конъюнктуру, при которой безработица в период 1976–1980 гг. оставалась бы на уровне 7,5–7,7 % рабочей силы страны; демократы обязались держать безработицу на уровне 4,5 %. И тех и других, иными словами, удовлетворяло наличие армии безработных в 4–7 млн. человек. Победители на выборах во главе с Дж. Картером с гордостью подчеркивали, что их выкладки в отношении безработицы вплотную приблизят страну к воплощению в жизнь так называемой концепции «полной занятости».

Эта концепция — образец лицемерия правящих кругов США. Естественно предположить, судя по названию, что речь идет о праве на труд для всего самодеятельного населения. На деле имеется в виду регулирование и планирование безработицы. Современная американская политическая экономия утверждает, что «полная занятость» наступает в том случае, если уровень безработицы не превышает 4–4,5 % от численности рабочей силы страны, т. е. остается на уровне примерно 4 млн. трудящихся. Уровень безработицы в 4 % в буржуазной экономической мысли США принято считать оптимальным для развития капиталистической экономики. Рассчитано, что этот уровень соответствует использованию примерно 92 % ее производственных мощностей и что при более полном их использовании, означающем и более высокий уровень занятости, рабочие будут гораздо активнее требовать увеличения заработной платы, оказывать сопротивление дальнейшей интенсификации труда. С другой стороны, когда официальный уровень безработицы превышает 5 %, правящие круги США, исходя из опыта классовой борьбы, начинают опасаться серьезных социально-политических осложнений, прежде всего выступлений безработных². Поэтому цель концепции «полной занятости» — поддержание безработицы в регулируемых пределах.

В октябре 1978 г. концепция «полной занятости» впервые получила в США законодательное закрепление. Конгресс одобрил законопроект Хэмфри-Хокинса о «полной занятости», в соответствии с которым к 1983 г. безработица в стране должна поддерживаться на уровне 4 %. Называть «полной занятостью» отсутствие возможности трудиться у миллионов людей — значит в корне противоречить любым рассуждениям о защите прав человека и вообще здравому смыслу. Но таковы реальности американского капиталистического общества.