Бандхула придержал коней и сказал:

— Вы же все мертвецы! Я с мертвецами не воюю.

— Не очень-то мы на мертвецов похожи.

— Ну-ка снимите броню с воина на головной колеснице. Личчхавы послушались. Едва с воина сняли броню, он упал и умер на месте.

— Все вы таковы! — сказал им Бандхула. — Отправляйтесь-ка по домам, приведите в порядок свои дела, дайте домашним прощальные наказы, а там уж снимайте броню. Так и нашли все эти личчхавы свой конец.

Бандхула же привёз жену обратно в Шравасти. Со временем она родила ему шестнадцать пар близнецов. Все они стали отважными могучими воинами, в совершенстве освоили все искусства, и у каждого из них была дружина по тысяче человек. Когда они вместе с отцом приходили на приём к царю, их свита одна заполняла весь царский двор.

Однажды царские судьи неправедно рассудили тяжбу. В это время мимо проходил Бандхула. Проигравшие тяжбу люди увидели его, подняли шум и крик и стали жаловаться на подкупленных судейских. Бандхула тут же направился в суд, выслушал стороны ещё раз, решил дело по справедливости и вернул собственнику его добро. Присутствовавшие стали громко благодарить. — Что за шум? — спросил царь. Узнав о том, что произошло, он похвалил Бандхулу, сместил прежних судейских и доверил Бандхуле решение тяжб.

Судейские остались без взяток, а с ними и почти без всего своего дохода и по злобе оговорили Бандхулу перед царём, что тот-де замыслил отнять у него престол. Царь поверил наветам и дал волю гневу. — Прямо в городе убивать его нельзя — люди возропщут, — подумал он и тайком послал наёмников на окраину царства — устроить там бунт. Затем он призвал Бандхулу и сказал:

— Мне донесли, что в одном из округов начался бунт. Отправляйся вместе с сыновьями на усмирение бунтовщиков. С Бандхулой же он послал могучих опытных воинов и дал им тайный приказ:

— Отрубите головы ему и сыновьям и привезите их мне. Итак, Бандхула поехал на усмирение бунта, а нанятые царём смутьяны прослышали об этом и удрали.

Приехав, Бандхула восстановил порядок, удовлетворил просьбы местных жителей и направился обратно в столицу, но в окрестностях её царские воины напали на него и сыновей и всем им поотрубали головы.

В тот самый день к Маллике приглашены были на трапезу пятьсот монахов во главе c Шарипутрой и Маудгальяяной. Уже с утра ей принесли письмо: — Всем твоим сыновьям и мужу отрубили головы. Прочтя это, она никому не сказала ни слова, завязала письмо в край сари и продолжала хлопотать, принимая монахов.

Одна из её служанок несла миску с топлёным маслом, оступилась и прямо перед тхерами разбила её. Тогда Шарипутра, военачальник воинства дхармы, сказал ей в утешение: — Не стоит огорчаться. Таково уж свойство посуды, что она бьётся. Маллика же развязала узел, достала письмо и ответила:

— Вот письмо, что пришло ко мне утром: мужу моему и всем тридцати двум сыновьям отрубили головы, и то я не огорчаюсь. Стану ли я горевать, почтенный, из-за миски с топлёным маслом? Военачальник воинства дхармы сказал ей подходящие к случаю слова из сутры: «Существованье в этом мире непостоянно, ненадёжно...» Преподал он ей должное наставление и ушёл в монастырь.

А Маллика послала за всеми своими тридцатью двумя невестками и стала увещевать их:

— Мужья ваши ни в чем не провинились, а погибли они из-за своих деяний в прошлых жизнях. Не горюйте по ним, да и против царя не ожесточайтесь. Этот разговор подслушали царские лазутчики; они донесли царю, что полководец с сыновьями убиты были безвинно.

Царь ужаснулся и пришёл в дом к Маллике каяться перед нею и её невестками.

— Скажи мне, чего ты хочешь! — попросил он.

— Я пока подумаю, государь. Царь удалился, а Маллика справила тризну, омылась и пришла к нему во дворец.

— Государь! Ты обещал исполнить моё желание, — сказала она.

— Отпусти меня и всех моих невесток обратно в родные края. Больше мне от тебя ничего не надо. Царь дозволил. Маллика отправила всех невесток по домам, а потом и сама уехала к себе на родину, в Кушинару.

Военачальником царь поставил племянника покойного Бандхулы — долговязого Караяну, сына его сестры. Тот, однако, никак не мог простить царю убиение своего дяди и все ломал голову, как бы ему за это отомстить. А сам царь, с тех пор как узнал, что Бандхулу он казнил без вины, горько каялся и не находил себе места; даже власть совсем перестала его радовать.

В ту пору Учитель находился близ городка Улумпы в области Шакьев. Царь поехал навестить его. Невдалеке от обители он разбил лагерь, а дальше пошёл, взяв с собою небольшую свиту. Все пять знаменующих царское достоинство вещей он оставил под охраной Караяны и без спутников вошёл в благоуханную келью к Учителю. Когда царь скрылся, Караяна забрал знаки царского достоинства, провозгласил царём Видудабху и увёл войско в Шравасти, оставив царю коня и одну служанку. После учтивой беседы с Учителем царь вышел на улицу и обнаружил, что войско ушло. Служанка объяснила ему, в чем дело, и царь решил отправиться за подмогой в Раджагриху, к своему племяннику, царю магадхскому, чтобы с его помощью взять Видудабху в плен.

Но до города он добрался уже поздно, в неурочный час, и ворота оказались на запоре. В ту же ночь царь, лежа где-то под навесом, скончался от жары и от усталости. Наутро стража услыхала причитания служанки:

— Государь, государь! Все покинули владыку Кошалы! Дали знать магадхскому царю, и тот торжественно предал останки своего дяди огню.

Взойдя на престол, Видудабха вспомнил о своей ненависти к Шакьям. С большим воинством он выступил по направлению к Капилавасту и собирался всех их истребить. Учитель в тот час озирал на утренней заре весь мир. Поняв, что над соплеменниками его нависла опасность, Учитель решил спасти их. Утром он прошёлся по улицам города и собрал милостыню, днём полежал у себя в благоуханной келье, а под вечер прилетел по воздуху в окрестности Капилавасту и уселся у купы небольших деревьев, в их жидкой тени. Недалеко же от того места, на самой границе наследных владений Видудабхи, стоял большой баньян, и тень под ним была густая. Видудабха продвигался вперёд; завидев Учителя, он подошёл к нему с поклоном и спросил:

— Почему вы, почтенный, в столь жаркий час сидите в жидкой тени этих деревьев? Не лучше ли вам перебраться в густую тень баньяна?

— Ничего, государь! В родной тени всегда прохладно!

— Наверное, Учитель явился сюда, чтобы защитить своих соплеменников, — подумалось царю, и он повернул с войском назад в Шравасти. Учитель же улетел в рощу Джеты.

И в другой раз разгорелась в царе злоба на Шакьев, и опять он выступил с войском — но вновь повернул назад после встречи с Учителем. И в третий раз было точно так же. Но когда царь в четвёртый раз собрался в поход, Учитель подумал о былых деяниях Шакьев, узрел, что было среди них отравление реки ядом, и понял, что плод этого злодейства неотвратим. И Учитель не стал препятствовать царю в четвёртый раз. Видудабха велел перерезать всех Шакьев, начиная с грудных младенцев, омыл их кровью скамью и вернулся в столицу.

После того как Учитель в третий раз завернул царя с полпути, он на следующий день прошёлся по Шравасти за подаянием и вернулся отдохнуть в свою благоуханную келью. В тот час монахи, собравшиеся из разных мест, сидели в зале для слушания дхармы и вели беседу о достоинствах Просветлённого:

— Почтенные! Явившись перед царём у дороги в Капилавасту, Учитель убедил его повернуть назад и спас своих родичей от смертельной опасности. Вот какое благо содеял он для своих соплеменников! Учитель пришёл и спросил:

— О чем это вы сейчас беседуете, монахи? Монахи сказали.

— Не только теперь старается Татхагата принести благо своим соплеменникам, о монахи, — заметил Учитель. — Он и прежде старался для их блага. И он рассказал о былом.

Давным-давно в Варанаси правил царь Брахмадатта. Был он праведен и соблюдал все десять обязанностей царя. И вот как-то раз он решил: «Цари на Джамбудвипе живут во дворцах-башнях с многими опорами. Поэтому башней, у которой много опор, ни кого не удивишь. Что, если я построю себе башню на одном-единственном столбе? Я ведь тогда превзойду всех царей!» Призвал он к себе плотников и сказал: