Тигр одним прыжком вновь очутился на холме. Кабаны тотчас доложили Секачу: «Господин, разбойник опять здесь!» — Не бойтесь! — успокоил их Секач, а сам, исполненный решимости, стал на насыпь между рвом и ямой. Тигр с разбегу прыгнул на Секача, но тот быстро повернулся и нырнул в ближний ров. Лишившись равновесия, тигр свалился в западню, прикрытую, и лёг там недвижной грудой. Секач тотчас выскочил изо рва, вонзил тигру в брюхо клыки и стал его терзать, покуда не достал до сердца. Он вырвал кусок мяса, съел, а остатки выбросил в ров, крикнув: «Возьмите это рабское отродье!» Кабаны, примчавшиеся первыми, ещё успели ухватить по куску, а остальным ничего не оставалось, как спрашивать: «Ну что, вкусна тигрятина?»

Выбравшись из ямы, Секач оглядел сородичей и спросил:

— Что случилось? Отчего вы не радуетесь?

— Господин наш, — отвечали кабаны, — ты одолел тигра, но есть у нас ещё враг — он стоит десятка тигров!

— Кто же он?

— Косматый нечестивец, охотник лакомиться мясом — это для него тигр резал кабанов!

— Тогда пойдём разделаемся с ним! — предложил Секач, и кабаны все вместе поспешили к жилищу нечестивца.

Косматый между тем с нетерпением ждал тигра и все поглядывал на тропу, которой тот обычно возвращался. Вдруг он увидел стадо мчащихся кабанов и струсил.

«Они наверняка убили тигра — подумал он, — а теперь бегут сюда, чтобы и со мной расправиться!» Спасаясь, Косматый забрался на смоковницу.

— Он залез на дерево! — доложили кабаны Секачу.

— На какое? — спросил тот.

— На смоковницу, — отвечали кабаны.

— Ну, тогда все в порядке, мы его достанем! — воскликнул Секач и велел молодым кабанам срыть землю с корней дерева, а кабаних натаскать воды, набирая её в рот, и лить под корни, чтобы их подмыть и ослабить дерево. После этого Секач велел кабанам посторониться и, напрягшись, ударил клыками по корням. Словно под ударами топора, дерево качнулось и стало падать, а кабаны, не успели ещё ветви лечь на землю, подхватили нечестивца, растерзали и сожрали его мясо!

Это чудо из чудес видел дух дерева и спел:

«Подобно деревам в лесу, Объединились родичи, Был кабанами дружными В одно мгновенье тигр убит!»

И, поясняя, как были уничтожены оба злодея, Учитель спел:

«Убив за тигром брахмана, Возликовали кабаны: Визжа и громко хрюкая, Великий учинили шум!»

Тогда Секач вновь обратился к родичам:

— Есть у вас ещё недруг?

— Нет, господин, нет у нас больше врагов! — отвечали кабаны.

— Давай мы окропим тебя и возведём в цари! И тут же поспешили за водой с большой раковиной, которая служила прежде нечестивцу сосудом для воды. Глядя на неё, вдруг увидали кабаны, что раковина та редкостной цены, ибо спираль её идёт по кругу вправо. Набрав в неё воды, пришли они к смоковнице и там окропили водой Секача, помазали его на царство и одну из кабаних дали ему в жены. Отсюда и пошёл обычай при помазании усаживать царя на трон из благородной смоковницы и кропить его водою из раковины, спираль которой закручена вправо.

И, желая объяснить слушателям происшедшее, Учитель спел:

«Под смоквой кабаны сошлись И, восклицая: «Ты — наш царь! Ты — наш владыка!» — Секача помазали на царствие!»

Заканчивая наставление в дхарме, Учитель повторил: «Так что братия, не только ныне Дхануггахатисса выказал умение вести сражение, но и прежде уже был он искусен в этом!» И, истолковывая рассказ и связывая перерождения, он заключил: «Косматым нечестивцем в ту пору был Девадатта, Секачом — Дханугтахатисса, духом дерева был я сам».

Джатака о кабане

Словами: "Куда уходишь..." Учитель — он жил тогда в роще Джетавана — начал повествование об одном тхере почтенного возраста. А дело было так. Как-то раз Водитель воинства дхаммы, став на верхней ступеньке изукрашенной драгоценными каменьями лестницы у входа в благоухающие покои Учителя, вёл в монастыре вечернюю службу. Наставив монахов по слову Сугаты, Сарипутта зашёл в благоухающие покои Учителя, склонился перед ним в поклоне, а потом удалился к себе в келью. Между тем Махамоггаллана, уже отдохнувший у себя в келье, подошёл к тхере Сарипутте и спросил того о чём-то. И Водитель воинства дхаммы, будто вознеся в просторы небес месяц, светом разгоняющий мрак, сделал ясным для вопрошавшего всё неясное и отпустил его от себя. А в собрании тогда сидели и внимали слову дхаммы верующие всех четырёх разрядов. И вот один из них, тхера почтенного возраста, подумал: "А что, если я при всём собрании задам Сарипутте трудный вопрос и тем собью его? Братия станут думать: "Многознающ же этот бхиккху!" — и заслужу я тем великую славу и почёт!"

И вот он поднялся с места, приблизился к тхере и, став в сторонку, сказал: "Почтенный Сарипутта! Я тоже хотел бы спросить тебя кое о чём! Окажи мне милость, разъясни, что есть проницательность и непроницательность, отклонение и неотклонение, различие и неразличие!" Сарипутта пристально поглядел на вопрошавшего и понял: "Этот старик всё ещё находится во власти желаний, он суетен и не умудрён знаниями!" И, устыдясь за вопрошавшего, Сарипутта, не отвечая ему, положил своё опахало, встал с места и удалился к себе в келью. И тхера Моггаллана также следом за ним ушёл в свои покои. Собравшиеся же, повскакав с мест, закричали: "Выведите прочь этого злокозненного старца, помешавшего нам внимать благостным словам дхаммы!" Тогда тхера преклонного возраста пустился бежать от них и на бегу упал в выгребную яму с нечистотами, что находилась рядом с монастырём, ибо крышка, прикрывавшая яму, разрушилась.

Когда же тот тхера поднялся на ноги, оказалось, что весь он перепачкан нечистотами. И, увидев его в таком виде, прочие испытали сожаление и решили пойти к Учителю.

"Миряне, — спросил их тогда Учитель, — отчего явились вы сюда в неурочный час?" Те же в ответ поведали Учителю обо всём произошедшем. "Да, миряне, — сказал тогда Учитель, — не только в этот раз сей старец, исполненный гордыни и не ведающий своих сил, попытался сразиться с сильнейшим, но перемазался с ног до головы нечистотами. И прежде уже он точно так, исполнясь гордыни и не рассчитав своих сил, дерзнул пойти на сильного, да только выпачкался в дерьме!" И, уступая просьбам собравшихся, Учитель рассказал им о прошлом.

"Во времена стародавние, когда на бенаресском троне восседал царь Брахмадатта, бодхисатта, явившийся на землю в обличье льва, жил в горной пещере в Гималаях. Неподалёку же, близ озера, водилось множество кабанов. Там же, у озера, обитали отшельники в хижинах, крытых листьями. Однажды лев задрал быка или слона, а может быть ещё какого-нибудь зверя и, насытившись мясом, пошёл к озеру напиться. Выходя из озера, он увидел жирного кабана, который пасся в прибрежных зарослях. "В следующий раз съем-ка я этого кабана! — подумал лев. — Только боюсь, увидав меня, он уже больше не придёт сюда!" И, опасаясь, что кабан, заметив его, уже больше не явится на это место, лев повернул прочь. Кабан же при виде этого подумал: "Это он от страха передо мной не смеет пройти мимо и трусливо бежит прочь! Вызову-ка я теперь же этого льва на бой!" Принявши такое решение, кабан задрал рыло и, изготовясь к битве, спел такую гатху:

Лев, услыхав это, молвил: "Дружище кабан! Сегодня мне не до драки. Давай встретимся через семь дней на этом же месте и померимся силами!" И с этими словами лев удалился.

Кабан, гордый, что ему предстоит сразиться со львом, поспешил поведать о случившемся сородичам. Но, услыхав про это, сородичи испугались. "Теперь ты и нас всех погубишь! — говорили они. — Не зная своих сил, ты собрался вступить в бой со львом! Он же, придя сюда, всех нас прикончит. Не будь же безрассуден!" Кабан испугался и стал спрашивать: "Что же мне теперь делать?" — "Ступай к отхожему месту возле хижин отшельников, — отвечали кабаны, — и всю неделю валяйся в нечистотах, так чтобы они засохли корою на твоём теле. На седьмой же день, полежавши в росистых травах, отправляйся первым к назначенному месту. Да опереди льва! Да разнюхай, откуда дует ветер, и стань с подветренной стороны! Лев — тварь чистоплотная и, едва почуяв, чем несёт от твоего тела, уйдёт, оставив тебя победителем!"